умыть, одеть и подхватив сумку с едой, побежал на конюшню. Я хотел начать немедленно.
Я давно не был в городе, мне было не интересно сюда ездить, поэтому новый
собор я увидел впервые. Впечатляющее здание с множеством высоких шпилей,
возносившихся на многие десятки метров вверх. Забитую дверь входа открыли
специально для нас двое дюжих монахов, которые дежурили постоянно рядом.
- Как тебе? – шедший рядом со мной епископ был доволен эффектом, который
произвел на меня храм. Это и не удивительно, ведь я исповедовался и молился в замковой
часовне, куда больше четырех человек одновременно не помещалось.
- У меня нет слов, - я покачал головой, которая немного закружилась стоило мне
только взглянуть под купол собора. Он был где-то далеко-далеко вверху и все вокруг сияло
чистотой и белизной.
- Я принес тебе несколько образцов, - он деловито вручил мне десяток полотен, с
изображенными на них внутренними убранствами других соборов, - мастера обычно
рисуют эскизы и показывают их прежде чем начинать украшать сам собор. Ты так
сможешь?
- Попробую, - я был рад самим фактом того, что буду заниматься любимым делом
без всяческих запретов.
- Тогда как закончишь, приходи ко мне, - он обернулся и позвал, - Жеррар!
К нам подошел монах очень маленького роста и такой сухой, что казалось его
кожа состоит целиком из пергамента.
- Жеррар наш архитектор, он спроектировал и построил собор, так что сначала
посоветуйся с ним о будущем рисунке. Договорились?
- Да ваше святейшество, - я слегка наклонил голову, чувство благодарности к
этому человеку у меня зашкаливало.
- Тогда я вас оставлю.
Нужно отметить, что первое время мы тяжело сходились с архитектором, он был
против любых моих идей и дай ему волю собор так и остался бы девственно чистым. К
счастью мы сошлись на любви к искусству, ведь все равно чем заниматься, рисовать или
строить, если в конце работы все это приносит моральное удовлетворение. Так и Жеррар, увидев мои законченные наброски сразу же стал критиковать их, но затем втянулся и не
пошло и месяца, как мы согласовали с ним проект будущих рисунков внутри храма, а
также получили благословление, как епископа, так и архиепископа наших земель. Его мы
и ждали большую часть времени, в нетерпении подгоняя рабочих, которые строили леса
под самый потолок.
Когда же все согласования и разрешения были получены, работа закипела такими
темпами, что я даже ночевать оставался в соборе, выбираясь из него лишь на
договоренные с отцом занятия по фехтованию. Я был так занят своими мыслями по
проекту, что чисто механически повторял движения инструктора, не задумываюсь о том, что делаю. Мыслями я был в другом месте, поэтому едва последняя песчинка песка падала
на дно нижней колбы, как я сразу бросал все и мчался назад под осуждающим взглядом
своего наставника.
Пока кипела работа, было забыто все - дом, Ида, свои увлечения.
Год спустя
Стоны девушки возбуждали меня все сильнее, покачивание её грудей в такт моим
толчкам заставили меня еще сильнее схватиться за её бедра и с грудным рыком входить в
неё все сильнее и сильнее. Я смог излиться только тогда, когда почувствовал, как мышцы
её нутра с силой несколько раз сжали и отпустили мой орган. Едва не закричав от
наслаждения я прижался к ней сильнее и чуть подрагивал задом, когда жидкость толчками
изливалась внутрь девушки.
Так я простоял несколько десятков секунд, пока дрожь по всему телу не стала
успокаиваться, а мой орган не стал уменьшаться и потихоньку выпадать из неё.
- Анри, - девушка потянула меня на себя и я упал на неё, - как мне тебя не хватало!
Ты совсем забыл обо мне!
- Ида, - я улыбнулся и погладил её по волосам, на висках мокрым от пота, - ты все
простишь, как только посмотришь завтра на собор! Приедет архиепископ на его
освящение и вечером в нем пройдет первая служба. Тебе непременно надо его увидеть!
- Не думаю, что меня пустят в первый же день, - улыбнулась она, рукой
проскальзывая вниз и начиная поглаживать мое опавшее естество, - говорят, что только
дворяне и первые лица города будут допущены в день открытия.
- Хочешь, я проведу тебя?! – я вздрогнул, ветерок гуляющий в зале охладил мою
мокрую спину, да еще и рука Иды заставляла кровь приливать вниз и я опять почувствовал
желание.
- Нет! – она испуганно вздрогнула, - и так достаточно косых взглядов, когда я
отлучаюсь куда-то надолго! Еще не хватало им узнать про нас!
- Хорошо, тогда послезавтра обязательно! – я был настойчив. Мне хотелось, чтобы она оценила наше с Жерраром творение.
Закончив работу, я сразу же бросился к своей любимой, поделиться новостями.
Нет, конечно мы встречались и во время работы, но эти встречи были слишком коротки, чтобы целиком насладиться друг другом как прежде. Но она понимала меня и я был
счастлив. Впервые в жизни я чувствовал себя живым, работая над чем-то важным и
нужным, поэтому когда работа была закончена и лихорадка от работы спала, сразу же
нахлынули чувства, отодвинутые ранее на второй план. Вот уже неделю, как мы каждый
день предавались плотским утехам, я уже и забыл, как это здорово, чувствовать себя рядом
с любимой женщиной.
Ида добилась своего и с довольной улыбкой, перекинула через меня ногу, а рукой
поправила мой орган, направляя его в себя.
- А-а-ах! – со слабым звуком она опустилась на него и улыбнулась мне, затем
закрыла глаза и стала медленно раскачиваться, даря себе и мне медленно накатывающее
наслаждение.
Впервые в жизни я видел отца довольным мною, в огромной толпе прибывших
посмотреть на новый собор я увидел и тех, на кого он посматривал с нескрываемой
радостью и тех, при виде которых он горделиво расправлял плечи. Ведь все стояли внизу, слушая речь епископа, я же, как один из участников строительства стоял наверху. Конечно
же во всеуслышание было объявлено, кто работал над собором и кто украшал его. Стоять
и сверху вниз видеть обращенные к тебе лица, было необычно, но очень приятно. Я
чувствовал себя словно птица, впервые вставшая на крыло, казалось вот еще одно
мгновение и я взлечу.
Еще больше восторгов было, когда в освящённый собор стали запускать людей.
Охов и ахов было столько, что даже отец удивленно посмотрел на меня, но ничего не
сказал, матушка же прослезилась и горячо обняла. Это поистине был лучший день в моей
жизни.
Глава 2 Первые испытания
- Помо… - девичий крик, захлебнувшийся сдавленным хрипом, заставил меня
вздрогнуть и окатиться холодным потом. Этот голос я узнал бы из тысяч, кричала Ида.
Я бросился туда, где его услышал и по шуму раздававшейся борьбы нашел угол
конюшни, где два моих брата хохоча и глумясь, раскладывали любимую на полу. Сарафан
был уже порван, штаны Ричарда были спущены и он коленом раздвигал ноги бьющейся
под ним девушки.
- Да успокойся ты, - смеясь, отвесил он её пощечину, - ты сама узнаешь, как это
хорошо, почувствовать настоящего мужчину!
- Бей сильнее Рич, мы так тут до утра провозимся, - скучающе прокомментировал
его действия Генри.
Словно пелена опустилась мне на глаза и я бросился на братьев, размахивая
кулаками несколько раз ударил Рича и Генри, стаскивая первого с девушки.
- Дибиленок, ты сбесился что ли? – они отошли от меня и посмотрели в мои
взбешенные глаза, - давно тумаков не получал? Брысь отсюда, мужчины делом заняты.
- Сами уходите! – я хотел прокричать страшно и грозно, но получился едва
слышимый мышиный писк. Все-таки братья были сильны, высоки и широкоплечи, а их
постоянные трепки заставляли меня опасаться их. Но сзади меня была плачущая девушка, при одном взгляде на которую у меня снова вставала перед глазами красная пелена
ненависти.
- Похоже наш оборвыш решил стать рыцарем, - засмеялся Ричард, доставая грабли
и ломая их пополам одним ударом о колено. Одну часть он взял себе, вторую протянул
Генри.
- Нужно его проучить, - согласился брат и они расходясь, стали приближаться ко
мне с разных сторон.
- Какие же вы рыцари, если вдвоем на одного? – от злости и ненависти у меня
прорезался голос и я смог придумать хоть что-то, что их остановило.
- О, так ты и правила знаешь? – удивился Ричард, - хорошо, хватит меня одного!
Он сделал быстрый прыжок и замахнулся на меня палкой, я же будучи в
полубреду даже не успел ничего подумать, как тело все сделало само. Как учил наставник, я сделал шаг в сторону, пропустил удар рядом с собой и с силой ударил нападающего
кулаком по затылку. Брат кулем упал на пол и не сразу поднялся с раскровавленным лицом
и текущей из носа кровью.
- Мочи его Генри, - прорычал он и бросился ко мне, когда поднялся и понял, что
