Ланс долго и озадаченно разглядывал мощные стальные обручи, которыми Кто-то недавно был присобачен к бывшей стене — тайфун разворотил и изодрал железо. Не разрезал, не выломал — именно изодрал. В клочья. Проникшийся уважением, Ланс решил, что пора именовать его с большой буквы — Тайфун.
Контейнера с кристаллами за висящей на одном болте дверцей сейфа Ланс, конечно, не обнаружил. Правда, следы крови говорили о том, что не все в жизни давалось Тайфуну просто. Ланс проследил, где тот достал себе средство для передвижения. Впрочем, он и не сомневался, что этим местом будет личный гараж Сигби. Судя по свежим следам авиационного бензина на полу ангара, исчез, скорее всего, небольшой самолет — мест этак на 20. Машину, конечно, угнать было бы проще, но ее и догнать проще. А вот оснащенный системой «стелз» самолет — это та еще задачка… Хотя… Поймать этого Тайфуна вообще будет задачкой. Ланс видел следы его деятельности, но следов присутствия не ощущал, хоть тресни. А это было …ну, ненормально, прямо-таки. Лайтмен всё-таки был патентованным сенсетивом. Обычно он мог ощутить живой объект на расстоянии в сотни километров.
Оставалось последнее средство поиска — отключиться от всего постороннего и как следует сосредоточиться. Верхоглядством Ланс редко, но страдал, мог что-то и упустить. Что ж…
Лайтмен вернулся в лабораторию — расслабился как смог — он видел по следам, что с момента взрыва прошло не больше двух часов. Хоть что-то же он должен был почувствовать!?
Итак, Ланс расслабился, вслушался — и в первый раз в жизни — абсолютно безрезультатно. Он не ощущал следов мозга чужака, словно того и не было здесь вовсе. Выходило, как в дешевом теледетективе — следы преступления есть, а преступника пригласить на роль забыли. Бюджет же не резиновый. Правда, кое-что биологическое Ланс всё-таки нашел — труп Сигби под обломками ускорителя, двух осциллографов и рентгеновского аппарата. Были и следы присутствия лаборантов или охранников, однако в гараже они обрывались напрочь. Чужак сумел заэкранировать не только себя.
Лайтмен сначала слегка расстроился (конечно, не из-за смерти милейшего Сигби). Но неприятные эмоции скоро сменило восхищение чужаком, укравшим кристаллы и сумевшим исчезнуть бесследно даже для сверхчувствительного. Тайфун не оставил никаких — ни физических, ни психических следов пребывания — ни клочка одежды, ни отпечатка пальца. Ланс понюхал кровь на полу: к сожалению, она оказалась несвежей — Сигби, видимо, просто разморозил ее для какого-то эксперимента. Еще Ланс обнаружил кровь и шерсть крупной собаки, но собакой чужак быть никак не мог. Ланс еще пару секунд поразмыслил, поблагодарил чужака за то, что тот помог господу Богу прибрать, наконец, грешную душу заведующего лабораторией Продуктивных мутаций, садиста и мучителя доктора Джона Фаррела Сигби, и достал из рукава куртки десяток портативных взрывателей. Да, Ланс не мог догнать чужака, но зато он был в состоянии помочь ему удрать подальше.
Установив пару мин на входе, Лайтмен раскидал непроизвольно дюжину мелких бомбочек с механизмом, включающимся от звука шагов, потом устроил несколько совсем глупых ловушек со слезоточивым газом и дымовыми шашками, и даже одну с ведром воды, которое нашел в уборной. В заключение Ланс смонтировал из голоса Сигби на автоответчике фразу «я занят, кретины!» и, записав ее на магнитофон, подготовил в качестве затравки перед своими сюрпризами.
Время поджимало. Уничтожив следы своего пребывания, Ланс понесся на свидание к шефу. * * *
Лайтмен сделал «бочку» и завис в 3,5 километрах над родной школой. 15 месяцев назад он получил официальное свидетельство об окончании 8-ой и последней ступени, но его рабство на этом не кончилось, напротив, теперь вся его жизнь будет состоять из спецмиссий, террактов и утомительного шпионажа. Шпионаж он не любил больше всего, но оказался одним из самых перспективных шпионов на курсе, и его уже начали внедрять в высшее общество. Лайт еще раз посмотрел на школу с высоты птичьего полета и бросил флайер вниз…
Охранники молча расступились перед разряженным в черный шелк и кожу длинноволосым типом 6 футов роста. Здесь не использовались словесные пароли, личный опознавательный код гостя поступал прямо на центральный компьютер.
Пять с половиной шагов, еще одни двери, похожие на шлюз, и Лайтмен уже в самом сердце управления СКР. Он бывал здесь не так уж редко, но знакомый холодок опять побежал по спине… Стены на пути Ланса, словно живые, глазели на него, поблескивая толстыми линзами телекамер, и, словно кровь, пульсировали энергетические кабели силовой защиты. Такой аппаратуры больше не существовало вообще — в основном, она просто не имела земных аналогов. Ворьё были, по большому счету, начальники Лайтмена. Дорвавшись до кое-каких космических артефактов, они далеко не всегда могли понять принцип, но использовать готовое старались изо всех сил.
Дверь в кабинет шефа открылась с легким шипением. Замок «узнал» Ланса. Окон в кабинете Сэма Нортона не было, но вот в полумраке, при красном свете настольной лампы сидел он не всегда. «Видно, с глазами что-то», — легкомысленно предположил Лайтмен и едва сдержал улыбку — при таком освещении мистер Сэм еще больше, чем обычно, напоминал помесь свиньи с бульдогом. Ланс знал, что в учебке, с легкой руки Эди МакМилна, однокурсника Лайта, шефа до сих пор называют «Булли». И не только за вечную бульдожью гримасу недовольства на лице и регулярное подкладывание свиней курсантам. Шеф был еще и тяжеловат, и жироват. Даже при всем своем росте Лайтмен казался рядом с ним пуделем: чтобы получить одного Нортона, следовало связать сноп не меньше, чем из 5-ти Лайтменов.
Не ожидая приглашения, Ланс скользнул в кресло. Несмотря на то, что стояло оно боком, специально для того, чтобы свет падал на лицо сидящего в нем, тощему Лайтмену удалось принять совершенно немыслимую позу, и тень от высокого воротника его черной кожаной куртки скрывала физиономию.
Нортон бросил через стол незапечатанный конверт. Конверт плавно скользнул по полированной столешнице и затормозил в миллиметре от мизинца правой руки Лайтмена. «Ловок, собака», — подумал Ланс.
— Ознакомишься здесь.
Лайтмен двумя пальцами вынул тоненькую распечатку из распадающейся на свету бумаги (вот к чему красная лампа!) и быстро пробежал ее глазами, сдерживая гримасу разочарования.
Сообщение не заинтересовало его. Один из агентов утверждал, что видел посадку неизвестного, возможно, инопланетного модуля на побережье, на территории одной латиноамериканской страны. Однако, на месте предполагаемой посадки агент не нашел ни оплавленных камней, ни остаточной радиации. Опрос туземцев тоже ничего не прояснил. Лайтмен вернул бумажку в конверт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
