Во всяком случае не у Шекспира точно.
В случае Клима всё ещё хуже. Дело в том, что новый мир довольно жестокое место. Людей мало, они вынуждены ютиться на непредназначенном для жизни человека спутнике, а космос жесток, безжалостен и всё такое. Поэтому каждый должен делать то, что у него лучше всего получается. Личные склонности и предпочтения, конечно, учитываются, но… определяющим фактором не являются. Обычно это не представляет проблемы. Ведь почти каждый будет только рад трудиться в той области, к которой у него есть талант и в которой ему всё даётся немножечко легче чем остальным. Проблема Клима в том, что у него есть ярко выраженный талант в одной области, а он хочет заниматься совсем другим. И не когда-нибудь потом, лет через сорок, и не в качестве второй профессии или, упаси Келдыш[3], хобби. Нет, он хочет заниматься этим в качестве первой и главной профессии. И не важно, что таланта, может быть, не хватает - его можно компенсировать трудолюбием и усердием - уверен Клим.
А значит, что?
Остаётся только пойти обходным путём. Добиться своего накопив настолько большой социальный рейтинг, чтобы его «хотелки» вынужден был принимать во внимание не только Трудовой Совет, а и сама Октябрина - управляющий городом на луне искусственный интеллект. Вот поэтому Клим уже второй раз нянчится с очередной партией малолеток. Это один из самых простых способов набить себе максимальное количество рейтинга за минимальное время. Если всё получится как следует, разумеется. Если не получится, то можно упасть в такие минуса, из которых половину жизни будешь выкарабкиваться чтобы только достичь того рейтинга, который у него имеется на данный момент.
Окошко видеосвязи заняло половину экрана. На второй половине выводилось сегодняшнее расписание. Звонок Аммосова Максима застал Клима в тот момент, когда он сосредоточенно разглядывал расписание, пытаясь сверить его с учебным планом для его подопечных и мучительно соображал куда и каким образом пропали несколько таких нужных часов. Ведь только неделю назад сверялся, тогда всё казалось в порядке.
-Доброе утро, Клим, -поприветствовал Максим.
Ворошилов наклонил голову: -Наставник.
-Сколько раз просил не называть меня так? -деланно возмутился Максим.
-Сто тысяч раз? -предположил Клим.
-Формально я уже пять лет как перестал быть для тебя «старшим братом».
-И всё равно два раза в месяц ты продолжаешь мне звонить с вопросом про мои дела, -добавил Клим.
Судя по изображению на экране, Аммосов[4] звонил прямо со строительной площадки. В отличии от Клима, в поисках социального рейтинга, курирующего уже вторую группу воспитанников, Максим, в своё время, ограничился тем, что отбыл «старшим братом» только для одной группы ребят из третьего поколения. Сам он, естественно, принадлежал ко второму поколению и уже давно и успешно занимался прокладыванием новых квадратных километров подземных залов, расширяя подземный город. Разумеется, его труд не ограничивался одним только пробиванием туннелей в скалах, но включал в себя укрепление породы, чтобы избежать обрушений, установку систем жизнеобеспечения, разветвление сети световодов и всего прочего. Максим мог часами рассказывать о работе подземного архитектора и, одновременно, рабочего воплощающего в жизнь собственный замысел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это ведь прекрасно, когда человек находится на своём месте?
Клим тоже мечтал о чём-то подобном. Проблема в том, что понимание «его места» у самого Клима и у Совета по труду несколько различалось. В таких случаях всё решает социальный рейтинг кандидата. Если тот велик значит человек он опытный и может самостоятельно принимать решения. А вот если нет, то изволь слушаться товарищей, которые старше и умнее чем ты сам. Тем более, что они не просто так предлагают тебе профессию, а на основе всестороннего анализа личных качеств и склонностей.
Такие вот пироги.
-И как у тебя там дела? -поинтересовался Максим.
-В целом… просто замечательно, -улыбнулся Клим.
-Врёшь, - пришёл к обоснованному выводу Аммосов.
-Ну почему сразу же «вру», наставник? - возмутился Клим. -Может быть немного не договариваю, но и только!
-Сколько раз просил прекратить называть меня наставником?!
-Сто тысяч раз и ещё один, -подсчитал Клим.
-Во имя Лебедева[5], когда ты уже повзрослеешь?
-Тебе ли старший брат не знать, что младший для старшего всегда остаётся мелким хулиганом, который когда-то пытался закоротить ведущие энерголинии или же вскрыть запечатанную дверь в отсек с «потёкшим» реактором, -пожал плечами Клим.
Свой личный коммуникатор Ворошилов подключил к большому экрану в каюте, поэтому мог видеть лицо бывшего старшего товарища во всех подробностях. Он похоже звонил прямо со строительной площадки, чуть отойдя в сторону, чтобы звуки измельчаемого в щебень и пыль камня не мешали разговаривать. В темноте за спиной Аммосова виднелись очертания замершего робота-погрузчика, который вывозит измельчённый в щебень грунт на кирпичный завод, где из очищенного грунта формирующий принтер печатает медленно остывающие после печати кирпичи для внутреннего строительства стен и настоящих зданий в особенно больших залах-пещерах.
Услышав про не случившееся (и слава Келдышу и Лебедеву вместе взятым, что Максим тогда успел поймать маленьких Клима и Пашку до того, как они успели осуществить задуманное) замыкание энерголиний и о попытке вскрыть подручными средствами саркофаг с «потёкшим» реактором (которая тоже имела место быть), Аммосов несколько нервно улыбнулся.
-Похоже ты всё же сумел познать, как минимум одну истину, - резюмировал он.
-Держаться как можно дальше от стай мелких оболтусов с вакуумом в головах и шилом в заднице? Эту истину я прекрасно познал, и она заставляет меня ежеминутно сожалеть о всех тех неприятностях, которые мы, в своё время, причинили тебе, наставник, -деланно потупился Клим. -Увы, но иногда сложившиеся обстоятельства вынуждают даже благоразумных людей раз за разом бросаться грудью на педагогическую амбразуру во имя священной цели правильного воспитания следующих поколений.
