— Понимаю твои сомнения, — демон вновь перевел взгляд на нее. — Я навсегда останусь тем, кто я есть, но мне решать, как прожить свою жизнь. В обмен на жизненную силу я дарую школьникам мудрость.
Райли выдохнула. Что теперь? Каким бы хорошим он не был, оставлять в школе демона нельзя. Это противоречило всему, на чем стоял ловец.
— Я обещаю не причинять им вред, — сказал Мезмер. — Если они пострадают, я вернусь к Темному и умру прежде, чем это случится.
Она нахмурилась.
— Именно это ваша братия и сказала бы.
— Знаю, но многие бы переступили через святую воду?
— Многие, если святая вода поддельная.
— Не поддельная. Я чувствую это каждый день, когда перешагиваю. Я не перестану быть тем, кто я есть. Я могу только перестать ему прислуживать.
Поскольку демон об этом упомянул, имелся один способ проверить это утверждение. Райли сняла с плеча сумку и вытащила бутылку святой воды. Каждый ловец носил одну-две поверх разных сфер, предназначенных для захвата адских тварей.
Четвертак отступил назад. На мгновение ей показалась, что он собрался сбежать.
— Здесь, — он указал на класс.
Райли взвесила предложение. Последнее, что ей было нужно, так это чтобы Мезмер сбросил гламор и навел панику. А если начнет буянить, поймать его в замкнутом пространстве шансы выше.
Надеясь, что она не совершает крупную ошибку, она прикрыла дверь класса. Ее внимание привлекли изображения матери-природы. Огромный водопад в Венесуэле, каскадный хребет в Сахаре и одинокий остров в центре сапфирового океана.
— Твой класс?
Демон кивнул, чем смутил ее. Не такие изображения, по ее мнению, должен был лицезреть демон изо дня в день. А может, именно они бы и были, раз он провел вечность в мрачных и серных залах.
Райли в замешательстве открыла святую воду — этим утром она купила освященную недавно — провела линию на полу. Отступив назад, оставила незакрытую бутылку, чтобы при необходимости применить в качестве оружия. Эту тварь вода не остановит, но обожжет, дав ей время вынуть стальную трубу.
Демон глубоко вдохнул, пробормотал что-то под нос и сознательно ступил на линию жидкости. Оставшись в смертном облике, поморщился и взглянул на нее. Зрачки на долю секунды превратились в козьи, а потом все вернулось как было.
— Ад недолго владел моей душой, — сказал он просто.
Она моргнула.
— Ни разу не видела ничего подобного. — Не совсем. — Подождем минуту — у Падших получается.
— Тебе известно, что я не принадлежу к ним.
Нет, не было. После опыта с Падшим ее не обведут вокруг пальца снова.
— Сколько тут таких?
— В этой стране несколько сотен, в остальном мире — еще больше. Не так уж много. Наши оковы редко ломаются, отчего на нас клейма смертников.
— Есть какой-то способ?
— Да.
Четвертак делиться этим не собирался. Она вернулась к первоначальной дилемме: что делать с демоном. Учителем.
Райли вернула святую воду в сумку. — Надо подумать.
Поза демона расслабилась.
— Понимаю. Но если ты расскажешь обо мне, другие ловцы придут за мной. Или охотники из Рима. Им не понять Отрешенных.
Отрешенные. Новое название новому виду. Демон прав: у ватиканских охотников один способ действия: убивать их. Не имело значения, были ли он малютками-клептоманами или громадинами — Рим предпочитал видеть их мертвыми.
«Вот бы ты был здесь, Ден». У ее жениха было лучшее представление, как с этим справиться. Она поспорить готова, что его обучение на Великого мастера учитывало и такие ситуации. Он познал все сокрытые тайны Рая и Ада, пока она читала лекции, как поймать Пиродемона и не поджариться.
«Доверься сердцу». Отцовский голос. Пол Блэкторн не лгал, даже умерев.
Райли вздохнула.
— Ладно. Сделаю вид, что мне неизвестно о тебе, я верю, что ты не навредишь детям. А если узнаю, то лично убью тебя. Рим на тебя даже шанса не получит. Понял?
Демон уверенно кивнул.
— Понимаю, я знаю, скольких Архидемонов ты убила, и это не пустая угроза. — Его плечи расслаблено опустились. — Я им не наврежу, клянусь. Они цвет этого мира. Будущее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В его словах слишком много правды.
— Тогда все хорошо. Просто любопытно: ты мужчина или женщина?
— Мужчина.
— А имя?
Демон изумился ее вопросу. — Я не пользуюсь больше старым именем. Новое — Изра. Это значит свобода.
Неудивительно.
— Разбив оковы, ты сменил имя.
Он кивнул.
— Ты не понимаешь, — сказал Изра, — но мы такие же, дочь Блэкторна. Мы оба выбрались со дна в поисках света. Победим ли, проиграем ли, но мы проложили курс.
— Принц нас не забудет.
— Нет, — более уверенно ответил Изра. — Не сможет. Однако я буду наслаждаться каждым свободным днем, что у меня есть. Присоединяйся.
После еще одного пристального взгляда на загадочного демона, Райли покинула красочный класс с полным раздраем в душе и разуме. Ей следовало выполнить долг и защитить учеников, удалив из здания Мезмера.
Но став мастером-ловцом она поняла, что мир не делится на черное и белое. В лучшем случае он сложная мешанина из серого. В прошлом году Архидемоница пыталась отомстить Райли за поверженного демона-приятеля. Приятеля, которого, если верить Гильдии или Ватикану, у нее быть не могло.
Оказалось, что Люцифер не настолько всесилен, как они считали, а некоторые его порождения вырвались на свободу и незаметно встроились в человеческое сообщество. На данный момент секрет Изры в сохранности.
Если он не нарушит слово.
Глава 3
Пласкарденское аббатство
Шотландия
Если бы Денверу Беку сказали, что бедный мальчишка из Южной Джорджии проведет неделю в беседах с бенедиктинскими монахами в аббатстве северной Шотландии, он ответил бы тому человеку, что тот пьян или под кайфом. Или и то, и другое. Тем не менее, именно этим он и занимался в Пласкарденском аббатстве. Теперь, по окончанию обучения на Великого мастера, последняя неделя отводилась на размышления и молитвы.
Аббатство было основано в тринадцатом веке и стало бенедиктинским монастырем в 1453. У него были свои взлеты и падения, но как сказал бы Бек, эти монахи пересылали мольбы на небеса вот уже пять столетий. Мысль, что это почти вдвое дольше существования Штатов, отрезвляла.
Бек легко встроился в монашескую рутину. Просыпался он в 4:15 под вежливый стук монаха в дверь, одевался и спустя полчаса отправлялся на бдение, послушать пение на латыни. Он знал несколько слов, меньше, чем его невеста, поэтому подпевал как мог. Даже не понимая каждого слова, он чувствовал в их голосах чистую магию, непрестанно холодящую спину.
После бдений монахи проводили час в мирном созерцании. Бек делал это по-своему: морозным утром выходил на прогулку. До восхода солнца оставался час, поэтому он радостно наблюдал за рождением нового дня, обходя прилегающую к аббатству территорию. Во время этих прогулок его сознание и тело вновь переживали все произошедшее за год. За эту неделю он понял, почему ему поручили такое трудное задание, и для чего его требовалось выполнить.
Работа Великого мастера не каждому подойдет. Чтобы кандидатуру рассмотрели, необходимо убить Падшего, учитывая, что шансы на выживание в таком сражении чертовски малы. Если вы пострадаете, но не умрете, то попадете в Ад, где Люцифер приложит все усилия, чтобы навеки забрать душу. Некоторые гибли, безвозвратно потеряв её.
Другие, сохранив душу, освобождались. А некоторые сходили с ума от ужасов преисподней. Единицы, завершившие финальный отрезок пути, для поступления на особую должность отправлялись учиться в Шотландию. Спустя месяцы подготовки это не гарантировало трудоустройства — посвященный должен был решиться на последнее испытание, как называли его Великие мастера, или отступить.
Даже в самых смелых мечтах Бек не мог себе представить, что убьет коварного Падшего, одного из безумнейших ублюдков, объявивших войну Люциферу. Серьезно раненый, он спустился в Ад и лишь благодаря стараниям покойной матери отыскал путь в земли живых.
