– УТАНИ ГЕПОЦИТАНИ!!! УТАНИ ГЕПОЦИТАНИ! КРИПКО! КРИПКО!!!
Моя кровать внезапно всколыхнулась, что-то в ней жалобно скрипнуло, а затем она как будто бы схлопнулась, едва не размазав свое содержимое, то есть меня, по лицевой части кабины. К счастью, помешали этому очень кстати выскочившие непонятно откуда привязные ремни, накрепко зафиксировавшие мое тело в сидячем положении. Теперь кровати как таковой не было, буквально в считанные мгновения она умудрилась принять свой первоначальный вид, вид водительского кресла. Да что в конце-концов здесь происходит, черт побери? Я был уверен, что не проговорил эти слова вслух, но девица каким-то образом все-таки умудрилась на них ответить:
– Аварийная ситуация. Сейчас поисковая система гелиостропа ищет ближайшую пригодную для жизни планету для того, чтобы совершить на ней вынужденную посадку. Не беспокойтесь.
Она еще меня утешает! Стараясь, чтобы голос мой прозвучал как можно более нейтрально, я позволил себе поинтересоваться:
– А что случилось-то? Из-за чего весь этот сыр-бор?
– Даже не знаю.
– А кто знает? Может быть, я?
На мою колкость блондинка никак не отреагировала. Казалось, она чего-то ждала, ждала чего-то важного, что должно было произойти, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Внезапно корабль дрогнул, нос его ощутимо повело вправо, а из скрытых динамиков вновь полились слова незнакомой речи. Только теперь она позволила себе расслабиться, – я понял это по тому, как опустились ее плечи.
– Что, хорошие новости?
– Да, гелиостроп нашел неподалеку подходящую планету и сейчас мы направляемся к ней.
– А мог и не найти?
– Ну конечно же, – она была не на шутку удивлена, что я не понимаю таких, казалось бы, очевидных вещей. – Планет, пригодных для жизни, в галактике не так много. Расстояния между ними зачастую настолько огромны, что требуется немало времени для того, чтобы преодолеть их.
– То есть если бы он не нашел сейчас нужной планеты, то мы могли погибнуть?
– Вполне вероятно. Нет, планету он бы нашел, не мог не найти, но если бы она находилась чуточку дальше, чем следовало, то мы бы до нее просто могли не успеть добраться.
Теперь до меня дошло, наконец, что же заставило поволноваться мою блондинистую попутчицу.
– Ну что я могу сказать? Рухлядь у тебя, а не космический корабль. Китайская поделка одним словом. Кстати, а как мы умудряемся друг друга понимать? – новая мысль пришла ко мне в голову совершенно внезапно и неслабо озадачила. А действительно? И почему раньше я не задумывался над этим вопросом?
– Нашему обоюдному общению помогает лингвин, который живет у меня вот здесь, – она неопределенно покрутила пальцем у своего правого виска. – Или здесь. Временами он перемещается, ему тоже скучно долго жить на одном месте.
– Это еще что за зверь такой?
– Разумный симбионт. Вы и этого не знаете?
Я тактично промолчал. Теперь моя попутчица предстала передо мной в совершенно ином цвете. Я смотрел на это милое личико, любовался безбрежной голубизной ее прекрасных широко распахнутых глаз, а сердце мое переполняла острая жалость. Господь мало того, что сотворил это чудо блондинкой, так еще и позволил себе вдосталь поиздеваться над ней! Ну откуда, откуда спрашивается взяться в этой маленькой головенке крупицам мозга, если в ней ко всему прочему еще и обосновался какой-то космический паразит, ползающий по черепной коробке туда-сюда как по Бродвею? Бедняжка.
– Ты не в курсе, планета, на которую мы сейчас летим, обитаема?
Она беспомощно пожала узкими плечиками:
– Нет, но очень скоро мы это узнаем.
– А заранее никак нельзя?
– К сожалению для того, чтобы получить доступ к хранящейся в банке данных информации необходимо перейти в режим ручного управления, автопилот полностью блокирует все системы гелиостропа включая, кажется, даже систему жизнеобеспечения.
Очень жаль. Что ж, остается только ждать, пока поврежденная машина не выполнит свою задачу. Ждать и надеяться на лучшее.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем динамики вновь заговорили, а сквозь стекла космического автомобиля я смог созерцать никогда не виденное мною ранее зрелище: приближение неизведанной планеты, – крошечной голубой бусинки, плавающей в безбрежных глубинах космоса.
Впрочем, не такой уж она оказалась и крошечной. С каждым мгновением планета становилась все больше, наползая на нас словно бульдозер на подлежащий сносу газетный киоск. Через некоторое время на ней можно было уже разглядеть материки и океаны, чуть позже – даже ниточки рек, венозными артериями опоясывающие и гряды величественных гор, и нескончаемые лесные массивы приятного каштанового оттенка.
– Смотрите-ка, город! Город!!! – девчонка заметила город первой и теперь едва ли не прыгала от восторга на своем кресле.
Я же, раздосадованный, что прошляпил эту гигантскую уродливую проплешину на теле готовящейся нас приютить красавицы-незнакомки, сподобился лишь сердито насупить брови.
– Ну город. Неизвестно еще, что нас там ожидает.
Реплика моя осталась без ответа. А зря. Между прочим, я был уверен, что чертовски прав. Эфир-то молчит. Никаких запросов, никаких разрешений на посадку. Даже я понимаю, что это совсем не нормально. Неужели существам, населяющим планету, абсолютно без разницы, что за корабль к ним приближается и с какими намерениями?
Гелиостроп между тем, порыскав по орбите словно собака-ищейка целенаправленно вдруг пошел вниз с такой скоростью, что завтрак, съеденный мною еще с утра в придорожной забегаловке начал настойчиво проситься наружу. К счастью, все на свете имеет свой конец и свое начало, – падение наше сменилось плавным скольжением над древесными кронами, а затем прекратилось и оно, когда компьютер корабля без малейших сомнений бросил судно в образовавшийся просвет между ними.
– Все, вставайте, приехали.
Неужели? Я приоткрыл левый глаз и оценивающе осмотрел им кабину. Кажется, никаких повреждений нет, вынужденная посадка прошла вполне удачно.
– Как думаешь, мы далеко сейчас от города?
– Не знаю. Надеюсь, вы не собираетесь отправляться туда, потому что у нас очень мало времени. Я хочу чтобы вы устранили неисправность и доставили меня наконец на Архарионну, как обещали.
– Да помню я, помню. Ладно, давай выбираться из этой дыры.
Демонстративно хлопнув дверцей, я вылез наружу, с опаской втянул через ноздри прохладный воздух. Вроде ничего. Свежестью пахнет, прелой листвой с тонким, едва уловимым грибным ароматом. Куда ни кинь взгляд – повсюду буйство осенних красок, опавшие листья успокаивающе шуршат под ногами. Парадокс, но даже в увядании есть своя, особая, ни с чем не сравнимая прелесть. Присутствует здесь и тихая, созерцательная грусть, и толика щемящей тоски которые, смешиваясь с горьковатым запахом полыни терзают, теребят душу, заставляя задуматься о чем то более возвышенном, чем твое жалкое полурастительное существование. В такие минуты не хочется ничего делать: просто стоять с закрытыми глазами, ощущая как вокруг тебя происходит таинство уходящей жизни.
– Что с вами?
– Со мной? Ничего.
Я и не заметил как она вышла. Наваждение внезапно исчезло, вспугнутое беспардонностью незнакомки.
– Тебя как зовут?
– Эльвианора. А вас?
– Илья.
– Хорошее имя. Сильное.
– Почему сильное?
– Не знаю. Сильное – и все.
Мне кажется, или на нее тоже подействовало очарование осени?
– Оденься. Холодно.
Девушка послушно кивнула и вновь вернулась к гелиостропу. Через минуту она вышла, зябко кутаясь в тонкое одеяло из полупрозрачной материи.
– У тебя с собой даже свитера нет?
– Нет. Мой папа очень спешил, отправляя меня на Шимитар.
Эльвианора. Я мысленно произнес ее имя, как бы пробуя его на вкус. Что ж, звучит, пожалуй, даже лучше чем «тупая блондинка» или «безмозглая космическая стерва».
– А кто твой папа, если не секрет, и почему он так спешил?
– Мой папа… не знаю, как правильно это объяснить. На вашем языке, кажется, есть схожее по смыслу слово, в какой-то степени отображающее его истинное общественное положение. Это слово «диктатор», если я не ошибаюсь. Повелитель одиннадцати планетарных систем и пояса тритауриеых астероидов, – не обращая внимание на мое вытянувшееся от удивления лицо, она продолжала как ни в чем не бывало, – мне кажется, что у него в последнее время возникли какие-то проблемы по работе, не знаю, он не говорил какие, но дело вовсе не в том, что я разбила фамильную вазу Драанской династии на приеме у посла из Кардинавии. Это просто повод, понимаете? Повод!
Девушка едва не плакала. Я готов был поклясться, что еще чуть-чуть, пара-тройка невинных вопросов, и из глаз моей собеседницы ручьем потекут слезы.
– Я все понял, успокойся. Ну конечно же, это повод, – сам не зная, зачем я это делаю, я прижал Эльвианору к груди, согревая ее теплом своего тела.
