– На второй год в «Спартаке» дали 14-метровую комнату с крохотной кухонькой в доме для престарелых. Причем далеко – в Бескудниково, и поскольку машину тогда не водил, добирался до Тарасовки на перекладных. Но жаловаться было грешно – с помощью этой комнатки получил московскую прописку.
Квартирой он обзавелся, уже играя в «Динамо». Рядом со Львом Яшиным, которым восхищался в детстве и в самых смелых мечтах не мог представить себя в одной команде с ним.
Семин рассказывал мне:
– Яшин оказался невероятно простым для такой легенды человеком. И очень прямым, не скрывавшим своего мнения – оттого с ним было сложно любому тренеру. А ребята его обожали – так много для Яшина значила команда. Когда проигрывали, нам в первую очередь перед ним было стыдно. Нас, молодых, он всегда поддерживал и нашей компании никогда не чурался. Бывали мы и дома у Льва Ивановича, отдыхали вместе в Кисловодске. А однажды вместе с Яшиным поехали в Нальчик к Володе Эштрекову – там ради великого вратаря барашка зарезали…
Став тренером, Семин всегда будет уважать ершистых игроков со своим мнением – таких как Овчинников, Лось-ков или Евсеев. Того, что они себе порой позволяли, девять из десяти тренеров не вынесли бы – но Семин, со всей его эмоциональностью, выдерживал. Потому что помнил Яшина и отношение к нему команды.
А еще помнил – себя.
– Жалеете ли вы о каком-либо из своих решений, когда были игроком? - спросил я однажды Семина и тут же получил ответ:
– Да. Об уходе из «Динамо», где провел лучшие свои годы в карьере. В начале 72-го готовились к четвертьфиналу Кубка кубков против «Црвены звезды». Константин Иванович (Бесков. – Прим. И. Р.) уверял, что я буду играть, и даже называл оппонента на фланге – Ачимовича. Но в последний момент решил меня не ставить. Я очень обиделся – и пришел к тренеру с просьбой отпустить меня из команды. Потом понял, что погорячился. Пережди немного, успокойся – и, уверен, вернул бы себе место в составе.
В «Динамо» Семин, переведенный Бесковым из нападения в полузащиту, добился самых больших своих успехов как игрок: в 70-м команда выиграла Кубок СССР и лишь в золотом матче уступила чемпионство ЦСКА.
В те же годы Семины крепко сдружились семьями с партнером по команде Владимиром Эштрековым и с футболистом «Торпедо» Валерием Филатовым.
– Наша дружба с Семиными началась с Жени Александрова и его жены Иры, – рассказала мне жена Филатова Людмила. – Александров (сейчас он работает в «Локомотиве» детским тренером. – Прим. И. Р.) играл с Валерой в ростовском СКА, они очень дружили. Потом оба переехали в Москву: мой муж – в «Торпедо», а Женя – в «Локомотив», где оказался в одной команде с Юрой Семиным и Володей Эштрековым.
Четыре семьи вскоре уже были не разлей вода. Филатовы, Семины, Эштрековы и Александровы стали ближайшими друзьями, и так было тридцать лет. Их дети выросли вместе. Филатовы, уходя из дома, спокойно оставляли маленького сына Давида с Андреем Семиным, который постарше, – и знали, что все будет в порядке.
Никому тогда не дано было знать, что спустя годы эта дружба поднимет с колен и взметнет на небывалые прежде высоты «Локомотив». А потом…
Впрочем, не будем забегать вперед.
Из «Динамо» Семин ушел в алма-атинский «Кайрат». Но на второй год пришел тренер Артем Фальян, которому авторитетные москвичи – Осянин, Рожков, Семин – в команде были не нужны. Начались придирки, и незадолго до конца сезона Семин пришел к Фальяну и поговорил с ним, как он выражается, «на повышенных тонах». В ответ тут же появился фельетон в газете, где игрока обвиняли во всех смертных грехах. Нависла угроза дисквалификации, и председатель федерации футбола РСФСР Виктор Осипов, неплохо относившийся к строптивому игроку, посоветовал: «Ты должен исчезнуть с глаз долой на год. Играть позволю только во второй лиге – но ты и этому радоваться должен. А потом потихоньку вернешься».
Так и произошло. 74-й Семин «пересидел» в новосибирском «Чкаловце», а потом возвратился в Москву. На этот раз – в «Локомотив», к Игорю Волчку. «Меня и других опытных игроков Волчок включил в тренерский совет, и это, конечно, повлияло на мое будущее решение стать тренером, – рассказывал Семин. – Он выслушивал наши мнения, заставлял нас думать».
После трех лет в «Локо» Семин заканчивал карьеру в краснодарской «Кубани», которую, будучи капитаном, вывел в высшую лигу. Покровительство команде оказывал первый секретарь обкома партии Медунов, который и порекомендовал его в Высшую школу тренеров.
Так оно все и начиналось – шажок за шажком. Без каких-либо резких скачков – как, собственно, и всегда у Семина. Он никогда не был баловнем судьбы: кроме головокружительного прыжка 18-летнего парня из Орла в основной состав «Спартака» и вспомнить-то нечего.
– В 18лет попал на турнир юных дарований союзных республик. Играл за сборную РСФСР, где, кстати, познакомился с Володей Эштрековым, с которым затем прошли вместе через «Спартак», «Динамо» и «Локомотив». Турнир получился для меня удачным, и начали подходить гонцы - из московского, киевского «Динамо», запорожского «Металлурга». Некоторые даже ездили к родителям. Но отец с матерью, у которых я был единственным ребенком, не хотели на меня давить. А в «Спартаке» оказался потому, что в то время уже играл за «Спартак» орловский, и центральный совет общества меня перевел в главную команду.
Лучший друг Семина с раннего детства, а ныне – народный артист России, популярный актер театра и кино Валерий Баринов рассказал мне, что изначально орловская команда именовалась вовсе не «Спартаком», а… Да, вы угадали.
– Министерство путей сообщения создало в нашем маленьком Орле команду класса «В», и называлась она, конечно, «Локомотив». Так что это название не было для нас чуждым с самого раннего возраста, а Юрка и вовсе учился в школе «Локомотива». Поэтому, когда я пролистывал газеты с таблицей класса «А», а потом высшей лиги, всегда смотрел: как там, интересно, московский «Локомотив» играет?…
Это ведь готовый сюжет для повести или фильма – история о том, как двое тинейджеров (впрочем, такого слова в те годы никто еще не слыхивал) из провинциального Орла почти одновременно уехали в Москву: один чуть раньше поступил в театральный институт, другого чуть позже позвали в «Спартак», – а потом каждый из них поднялся в своем деле на вершину. И актер, который готов за своего друга любому глотку перегрызть, говорит о нем: «Я буду на его стороне, даже если он не прав. Так сложилась жизнь. У каждого из нас должен быть человек, который при любых обстоятельствах будет держать твою сторону».
Впрочем, кино о Семине уже снимали, и не одно. Это, естественно, происходило при участии Баринова, о котором Валентин Гафт как-то сказал мне: «Прекрасный артист. Великолепный. И самый яростный болельщик из всех известных мне актеров».
– Однажды приехали в Орел со съемочной группой, -рассказал мне Валерий Баринов. – Оказались на полянке между нашими тогдашними домами, где когда-то Юрка -мы его называли «Юха» – сам сделал ворота. Играли на время, он приносил из дома будильник. Когда бы мы ни приходили на эту полянку, он, если не играл, то жонглировал мячом. А все потому, что мячик на весь двор был один -у него. Отец, дядя Паша, купил. Мальчишки его возраста отыграли, пришли ребята постарше – а он остается, потому что мяч его. Потом приходили совсем уже дядьки, но и они его по той же причине брали. В общем, тренировка у Юхи получалась круглосуточная.
Так вот, приезжаем мы с киногруппой на эту полянку – там сейчас маленький стадиончик завода «Прибор». И, представляете, там стоит мальчишка и жонглирует мячом! Я их умоляю: «Снимайте!» Но пока они свои камеры развернули, мальчишка испугался и убежал. А как было бы трогательно… Впрочем, скоро на поляну пришли взрослые мужики и начали играть. Душевное кино получилось.
И не только кино, Валерий Александрович! «Жизнь -как фильм», – верно ведь поет Григорий Лепс. И у вас с Семиным. И у Семина с Филатовым и Эштрековым. Даже сочинять ничего не надо. Жизнь все сочинила сама.
Впрочем, перенесемся на машине времени еще раз -от Семина-мальчишки к начинающему тренеру.
В Высшей школе тренеров Семин приглянулся известному специалисту Сергею Полевому, включившему его в группу, отправлявшуюся на чемпионат мира 1982 года в Испанию. Подозреваю, что именно с тех дней у Юрия Павловича возник стойкий интерес к международному футболу. В конце 99-го Семин провел неделю на тренировочной базе «Манчестер Юнайтед» у сэра Алекса Ферпосона, не раз ездил на стажировки в итальянские клубы. А Баринов к этому добавляет:
– Будучи главным тренером «Локомотива», Семин при первой возможности летал на интересные матчи за границу, причем за свой счет. Более того – иногда это скрывалось даже от начальства, поскольку делал он это в рабочее время. Сел в самолет – и полетел в Лондон на «Арсенал» – «Манчестер». А когда я к нему в кабинет приходил, все последние туры не только российского, но и европейских чемпионатов были у него уже до мелочей разобраны. Я поражался, насколько он в курсе вообще всего!
