– И что же, ты думаешь, с ней случилось?
– Догадки-то у меня есть. Но я не могу быть на данном этапе ни в чем уверенным. Поэтому и пустые домыслы тебе сообщать не буду. Ты же такая доверчивая… Но я попробую снова поднять это дело, поразмыслить, поискать.
– Михаил, тебе надо идти в поисковики, а не в механики, – съязвила я.
– Кислородный парк закрывается. Всего доброго! – услышали мы приятный женский голос. Интересно, есть ведь и такая работа: сообщать информацию. Чего только не придумает правительство, чтобы обеспечить во всём полный порядок и создать четкую систему.
Глава 2. Первые шаги
Подошло время первогодичной аттестации. Если Михаил был уверен в своем выборе (он шел на механический факультет), то я до сих пор металась. Мне нравилось многое. Почему нельзя пройти несколько курсов обучения?
Лингвистика очень заманчива. Доподлинно известно, что до эры науки на планете существовало двести пятьдесят восемь стран и независимых территорий. Наши исследователи пока активно работают в странах бывшей Европы. На очереди страны бывшей Азии, такие как Индия, Монголия, Япония. Архивариусы обнаружили достоверные карты миры, на которых отмечены все государства наших предков. Задача горожан – исследовать все эти страны в поисках вновь образованных городов. Пока мы считаем, что наш город – единственный на планете, образовавшийся после кислородного взрыва. Однако не исключается возможность появления других городов на более отдаленных территориях планеты (например, в Африканских странах или странах Северной, Южной и Центральной Америки). Пока догадки остаются догадками. За двадцать три года нашего нового существования мы можем с уверенностью говорить только о странах Европы. Ни в Греции, ни в Испании, ни в Болгарии, нигде мы не нашли следов существования нового человека. Везде полная разруха, буйство природы на некогда ухоженных асфальтированных дорогах, кирпичных зданиях, железнодорожном полотне… Криокамеры с биологическим материалом с каждый годом найти всё сложнее. Поисковики теперь передвигаются на новейших внедорожниках-амфибиях, позволяющих пробираться по зарослям, лесам, рекам и морям, надежно защищая людей и транспорт от нашего главного врага – насекомых. Экскаваторная техника необходима для раскопок. Только в недрах земли мы можем найти интересующие нас криокамеры и те немногие артефакты прежней жизни, которые смогли сохраниться до наших дней в старинных бомбоубежищах, подвальных помещениях и долгоразлагаемых контейнерах.
Главный артефакт – это, конечно, электронные и аудиокниги. Бумажные издания, к сожалению, уже полностью разрушены, кроме музейных экспонатов, обнаруженных поисковиками и архивариусами в вакуумных коробах. Но чтобы прочесть эти книги, мы должны знать все языки (теперь уже мертвые). Для этого и нужны лингвисты. Пока мы исследовали огромную территорию России, требовались, в основном, только русский и английский языки. Позднее, при выходе на рубежи европейских стран, лингвисты набросились на немецкий, итальянский, французский. Оказались нужными также китайский, японский и корейский языки. Архивариусы находят письменные источники и на других (пока только европейских) языках. Например, недавно поисковики провели несколько месяцев на раскопках на территории бывшей Польши и обнаружили несколько артефактов. Все лингвисты с этого момента усиленно изучают структуру польского языка. Единственный минус работы лингвиста – это безвылазное существование в пределах Купольного города. Это-то мне и не нравится. Я, наверное, слишком любопытная, чтобы сидеть на одном месте изо дня в день, листая очередные электронолисты (если об этой черте характера прознают вышестоящие лица, они точно заново упекут меня в особый медкорпус).
Сочетать интерес к мертвым языкам и общее любопытство насчет наших предков можно, работая архивариусом. Конечно, большинство архивариусов, как и лингвисты, запрутся в своем корпусе и в полном одиночестве изучают выданные им артефакты. Но по желанию архивариусы имеют возможность сопровождать поисковые отряды (все понимают опасность этих вылазок, поэтому здесь первоочередное значение имеет добровольное участие человека, его желание).
Только я услышала мягкий женский голос («Время 21.00. Отбой»), как тут же началось мое непрекращающееся видение, порой изматывающее меня всю ночь напролет. Я, как и в каждом моем сне, иду по тропинке в лесу. Какая красота вокруг: деревья, кустарники, растущие везде, без определенной системы, совсем не как в наших кислородных парках, где положение деревьев четко высчитано и вымерено. Переплетение веток, сучьев, листьев, цветов напоминает мне хаос расположения нейронов в моем головном мозге: всё также сумбурно, иррационально, асистемно.
Вдруг мое видение начинает меняться. Такого раньше никогда не было. Лес постепенно редеет. Я как будто различаю даже небольшую полянку, заросшую гигантскими красными цветами, похожими на маки. Я чувствую, что должна идти туда, в это маковое царство. Что же меня туда так тянет?..
– Время 6.00. Подъем, – сообщил всё тот же женский голос, прервав мое видение. Но, даже проснувшись, я четко различала эту полянку в лесу. Игра моего воображения иногда пугает меня.
Наступила неделя первогодичной аттестации. Мы (вновь появившиеся, успешно прошедшие курс обучения в течение одного года) надеялись, что принимать аттестацию будут наши же учителя. Но оказалось, что учителя выступают в качестве наблюдателей, а оценивают наши знания представители правительственного комитета по образованию. Такое новшество в системе образования было введено с целью оценивания способностей каждого нового горожанина (полноценными же горожанами мы будем считаться тогда, когда пройдем весь двухгодичный курс образования и начнем трудиться в выбранной нами области на благо всего Купольного города, то есть станем частью системы).
Несмотря на большое волнение (я бы не призналась в нём даже под дулом лазерной пушки, сжигающей всё на своем пути), я успешно и без особых трудностей прошла аттестацию по обществознанию (это новая и старая история, география до э.н., статистика), экологии (инженерная и промышленная экология, климатология) и лингвистике. В частности, аттестационную комиссию поразил, как мне показалось, мой проект по совокупному обучению первогодок мертвым языкам старого мира. Меня признали истинным гуманитарием и предложили список профессий, на которые у меня уже есть автоматическое одобрение по результатам первогодичной аттестации: историк, учитель, лингвист, архивариус.
Так поступали с каждым аттестующимся. Михаил, успешно защитивший свой проект по электрофизике, был включен в список кандидатов в механики, изобретатели и декриоконсерваторы. Аттестующийся Борис0423 получил единственную «путевку» в отдел искусственного интеллекта, так как его схема новейшего оружия массового поражения насекомых, не требующая, в теории, управления и действующая полностью по своему плану, привела в восторг даже видных деятелей наук в данной области.
Я, после долгих раздумий, всё же выбрала факультет архивного дела. Ведь именно здесь я смогу проявить себя как полноценный горожанин. В корпусе нашего образовательного отделения нам – вновь поступившим – выдали довольно плотное расписание. «Да, тут уже не посидишь в кислородном парке», – подумала я с горечью. Ведь теперь, когда наши пути с Михаилом разошлись, кислородный парк оставался единственным местом, где бы мы смогли видеться, помимо пищеблока и общих собраний в большом конференц-зале. Ни по кому я так не скучала, как по одноименному. Только с ним мне хотелось обсудить свое расписание, поэтому я сразу же закрыла его. «Завтра», – подумала я, – «завтра посмотрю его, а сегодня подготовлюсь к выпускному вечеру».
Выпускной вечер бывает только раз в жизни. Поэтому каждый новый горожанин основательно готовится к нему. До 18.00 я должна была успеть приготовить комнату для новых первокурсников: до выпускного вечера я, как член факультета архивного дела, должна быть переехать в корпус архивариусов. В принципе, разница была невелика. Что здесь я занималась и проводила свободное время в своей небольшой комнатке корпуса вновь появившихся, среди остальных первогодок, занимавших точно такие же комнаты, что и в корпусе архивариусов мне предоставлялось отдельное помещение, только моими соседями теперь были будущие служащие архивов.
Я быстро собрала свои вещи, так как их было немного: одежда, гигиенические принадлежности, э-книга, инфоконтактные линзы (я их предпочитала инфоочкам, несмотря на то, что они выполняли ту же функцию – позволяли соединяться со всеми библиотечными материала Купольного города и входить в глобальную сеть), а также все учебные файлы. Свой довольно примитивный ноутбук, в котором я хранила свои конспекты, проекты и учебные материалы, я должна была оставить для следующего вновь появившегося, который займет эту комнату после меня. На втором курсе обучения нам уже доверяли более сложную технику. Поэтому я скопировала все мои файлы, подчистила систему и, стоя на пороге своей теперь уже бывшей комнаты, услышала знакомые шаги. Эти шаги я узнаю из миллиона.
