— Не уверена, что у меня получится. Это что-то было такое, нетривиальное и сверхмощное, — Мист подошла к одному из тел, с сомнением на него посмотрела, и уж было наклонилась, чтобы начать обыск, потому что в исполнении Торрена все выглядело просто, но в ноздри ей ударил вкусный запах печеного мяса и она резко отдернулась, делая даже несколько шагов назад.
— Что, воняет? — сочувственно спросил Торрен. — Ладно, в сторонке посиди. Не хватало еще чтобы ты блевала и ценную еду выкидывала из организма. Кто знает, когда мы теперь пожрем?.. У этих еды нет. Видимо, где-то тут, недалеко, что ли, живут? Если провизии не брали.
— Видимо, — Мист недовольно шмыгнула носом и отошла, наблюдая, как споро и уверенно работает ее друг. Вот уж у него были крепкие нервы, луженый желудок и, кажется, полное отсутствие брезгливости.
— Во, арбалет, — обрадовался Торрен. — На, чисти, — он подошел, протянул Мист несколько закопченное оружие и кинул ей под ноги колчан с болтами. — И тетиву проверь, а то от жары могла в некондицию уйти.
Мист с сомнением оглядела добычу: она смутно себе представляла, как отличить “кондицию” от “некондиции”, а уж чистка арбалетов была вне ее разумения полностью. Но она все равно решила попытаться, хотя бы изображая видимость деятельности, пока Торрен продолжал деловитый обыск, и пытаясь восстановить в памяти, как именно, с каким выражением и с каким жестом ар-Маэрэ в теле Торрена вызывал белый огонь заклинанием “Эйиладд Кирин”. Помнить-то она помнила — или ей казалось, что помнила, но получится ли у нее?..
— Ну вот, — Торрен, увешанный трофеями, вернулся к ней. — Давай сюда, горе пеплово, — он присел рядом с ней, забрал арбалет, и начал разбирать, проверяя каждую деталь по очереди. — Тропинка отсюда есть. Сдается мне, к ней мои, гм, наши жертвы и бежали. Видимо, где-то там и есть их поселение, или что-то, куда наши вещи уволокли.
— Пойдем туда? — без энтузиазма уточнила Мист. На самом деле, выбора особо не было. Оставлять Книгу и все остальные записи в неизвестных руках было глупо и опасно, а без своих вещей и запасов они вряд ли смогут продолжить путь.
— Осторожненько, — кивнул Торрен, споро пересобирая арбалет. — На. Он, конечно, не такой классный, как Вилев, но временно сойдет. По крайней мере, выстрелит в нужном направлении.
— Спасибо, — вздохнула Мист, прилаживая колчан на бедро. — Чего ж нам так не повезло, птичка-то на нас нагадила, должно было бы златом окатить, а не неприятностями.
— Так это ты накаркала. Кто про напасти пел? — хмыкнул Торрен. — Ладно, будет нам и золото. Вот, сейчас чумазых этих грабанем, будет и злато. У них, небось, навалом: грабят же честных путников, уроды!
Мист энтузиазма приятеля не разделяла, но все равно постаралась приободриться, ведь от неминуемой смерти они чудом спаслись, значит, вытащат и Книгу со своими вещами. Иначе как-то нечестно: раз уж сам Мейли счел возможным вмешаться, чтобы переломить ход событий, все должно получиться наилучшим образом. Или не наилучшим — но хоть как-нибудь.
По тропинке, петляющей по лесной чаще, Торрен пошел первым, двигаясь мягким, обманчиво-расслабленным шагом, глядя на который было легко забыть о том, насколько он огромный и мощный мужик, настолько легко, плавно и бесшумно он двигался, практически перетекая над землей. Мист шла следом, на расстоянии от него, далеко не так изящно и производя куда больше шума, но, хотя бы, не спотыкаясь на каждом шагу. Все-таки даже небольшой опыт путешествий в компании профессиональных приключецев уже сказывался: по крайней мере, она не бродила уже, как бугай в посудной лавке.
Когда Мист уже начало надоедать тащиться в однообразном лесном пейзаже, Торрен впереди замер, показал Мист открытую ладонь и унесся куда-то под сень стволов.
Повинуясь его жесту, Мист замерла, где стояла, прислушиваясь и всматриваясь. Напарник показался снова не скоро, но зато с немного загадочным и довольным видом.
— Языка взял, — сказал он. — Идем. Станем его запугивать. Странный он, правда, какой-то. Да и вообще они странные. Хотя, о чем я говорю, они в лесу живут, пням молятся, честных путников на деревьях развешивают, какая тут нормальность?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А чего странный?
— Да прикинь, — рассеянно сказал Торрен. — У него веревка на шее, как удавка. У тех, на поляне, тоже было, но я решил, что это их палачи так ходят. Ну, типа, в знак общности между жертвой и убийцей? Типа, символическое снятие ответственности.
Мист глянула на него с явным сомнением.
— Ого, да ты курс антропологии не проспал, оказывается.
— Проспал. Просто это я на экзамене отвечал, — признался Тор. — Вот и помню.
— Ладно, сейчас посмотрим на твоего блаженного.
Пойманный язык оказался смурным мужиком немногим старше самого Тоя, только каким-то побитым жизнью, кажется, полностью смирившимся со своей незавидной участью.
— Ура, — сказала Мист недобро. — Спасибо, брат, а то ты всех тех сам убил, мне не оставил, а я испытываю фрустрацию и потребность кого-нибудь помучить и убить.
— Да погоди ты, — миролюбиво отозвался Торрен, присаживаясь рядом с мужиком. — Может, он нам расскажет сказку, или песню споет про свое житье-бытье…
— Да ладно. Вон он, молчать собрался, как герой. Люблю героев! Умирают также, как обычные люди, только пафоса больше, — Мист замолчала и активировала заклинание Огненной длани, опускаясь на мох рядом с пленником. — Я тебя немножко поджарю, — доверительно сказала она мужику, обдавая жаром его лицо.
На удивление, стреноженная жертва только беспомощно смотрела на нее, не пытаясь спастись немедленным выбалтыванием всех известных секретов. Собравшись с силами, Мист решительно ткнула раскаленным пальцем в грудь мужика, он скривился, извиваясь, пытаясь уйти от жгущего касания, но продолжал молчать, несмотря на это. Мист недовольно подергала его за петлю на шее, что заставило его, покрытого испариной, тяжело дышащего от ужаса и боли, замереть, едва не вращая глазами. Мист замерла тоже, после чего очень медленно и осторожно зажала веревку между своими огненными пальцами, рассекая ее.
Мужик судорожно вскрикнул и, дрожа, замер, глядя на Мист в едва ли не священном ужасе.
— Ты, — испуганно прошептал он. — Кто? Я умру теперь?
— Это еще почему? — уточнила Мист. — проживешь долго и счастливо, если, конечно, будешь лапочкой и все-все нам расскажешь, что знаешь.
— Но, я должен умереть без веревки, — сказал пленник.
— Это еще почему? — повторила Мист, бросая негодующий взгляд на Торрена, мол, ты что мне за блаженного притащил?
— Потому что она знак, что Богине нужна моя жизнь, и что она меня ведет и хранит ледяной дланью, пока сама не призовет, — довольно бойко ответил мужичок.
— И как Богиню зовут? — осведомилась Мист, почему-то хорошо себе представляя ответ.
— Меката Ллоединн, Милостивая Смерть, — благоговейно ответил мужик.
Мист умно покивала и на Торрена, открывшего было рот для удивления, сурово зыркнула, хотя ей и самой было чему удивиться, вернее, чему порадоваться: известное ей наименование Меката теперь было напрямую связано с именем Ллоединн: как девушка и предполагала своим цепким исследовательским умом, это была одна и та же сущность.
— Ты больше не нужен Ллоединн, — сказала Мист. — Она тебя отпустила.
— Как отпустила? Совсем?
— Совсем. И мы тебя отпустим, как она велела, если ты все расскажешь, — Мист, мимолетно глянув на напарника, мол, следи, освободила пленнику руки, и он тут же хватился за пустое место, где когда-то была петля, непроизвольно гулко стукнул ладонью по пустой груди и как-то странно выдохнул, как будто всхлипнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, ну, — неловко сказала Мист, сдержанно похлопав его по плечу. — Рассказывай, давай, что там творится у вас.
— Да, что творится? Все как обычно, — рассеянно сказал мужик, и Мист едва не рыкнула от злости и нетерпения.
— Расскажи про обычно. Сколько вас там, чем вы занимаетесь, кто правит. Кроме Ллоединн.
— А что, ты, это, ее посланница? — поинтересовался мужик, с новым интересом глядя на свою собеседницу и трогая ожог на своей груди. — Ну, да, точно. Колдунья. Значит, точно от нее.
