— Думаешь, надо догнать и убить? — деловито уточнил Торрен, и Мист пнула его под коленку.
— Пепел в душу, Тор, — выругалась она. — Мы ему обещали. Надо исполнять обещания, а не то…
— Гусятки придут, — нашелся с продолжением Торрен, и Мист пнула его снова, прислушиваясь к происходящему внизу. Шум там удалялся, становясь едва различимым: видимо, Зубы тьмы гоняли оставшихся жителей по закоулкам. Кажется, можно было уже и приступать к поискам Книги — тем более, что отыскать решение к проблеме гуляющих на свободе Зубов Тьмы было куда вероятнее в записях Мейли, нежели в своей пустой голове.
Мист вздохнула и пошла к лестнице, позволяя Торрену изображать испуганного птенчика позади. Впрочем, ему это быстро надоело, он взял наизготовку свою трофейную секиру и пошел почти след в след за подругой, прикрывая ее и внимательно, цепко осматривая все окружающее.
Спустившись и отодвинув шпалеру, они очутились в просторной и светлой, холодноватой, словно погреб, комнате. Вдоль стен красовались прозрачные кристаллы, источающие холод и прозрачный голубоватый свет, в котором лица путников разом стали больными и неживыми. На полу перед пустым пьедесталом из синего льда лежал чей-то немного погрызенный труп, и Торрен, следуя привычке, занялся поиском ценностей, пока Мист обследовала новую территорию. Однако, ничего такого особенного, кроме, собственно, обстановки, в святилище не нашлось: только вот сами кристаллы оказались вполне артефактными, и Мист было ужасно интересно, как именно в них закачивается сила, потому что они явно не могли работать тут без перебоя все триста лет, прошедших с момента чудес Святого Амайрила. Нашлась и еще одна интересная деталь: на шпалере, закрывающей вход в башню, была изображена ледяная пустошь, уже виденная Мист и Торреном, и на ней — прекрасная белая дама с суровым, спокойным лицом. Работа мастера была необычайно искусной, а само изображение — характерным по своим изобразительным приемам — эльфийским.
— Ну, вот и Меката ЛЛоединн, — Мист погладила прохладную гладкую ткань. — Красотка-смерть.
— Да уж, — согласился Торрен, поднимаясь. У трупа нашлось только никчемное обычное оружие, и веревка на шее, так что он был немного разочарован в человечестве. — А это жертва твоего пушистика, и у него ничего эдакого нет. С тем, сколько эти неуважаемые люди должны были бы награбить, я этим фактом поражен и расстроен.
— Возможно, “Калеб” все забирал себе, — сказала Мист. — В этом случае, мы найдем все целиком и разом в одном месте.
— И на этом будет сидеть твой милый питомец, — подначил ее приятель.
— Будешь много выступать, и вправду его себе оставлю, стану кормить твоими запчастями. А что? С такой-то защитой мне “телохранитель” не нужен вовсе.
— Она променяла меня на пеплова выстрока, — с преувеличенным страданием простонал Торрен, двигаясь к выходу из прохладной комнаты.
— Молчи, пока и вправду не променяла, — пригрозила Мист и притормозила перед выходом в коридор, направила на один из кристаллов ладони и произнесла, в попытке проверить заклинание. — Эйиладд Кирин!
Короткий белый сполох вырвался из ее рук, ударил в полупрозрачный камень и разбил его на сотни осколков. В углу, где они стояли, тут же ощутимо потеплело.
— Хулиганка, — прокомментировал Торрен одобрительно. — Я еще выращу из тебя нормального приключенца. Стал же я почетным подземцем? Должна быть симметрия в мире.
— Молчи уж, минотавр с рогами.
— Без рогов, — проныл парень. — Шлем-то то уволокли, выстроки! Мою, можно сказать, мужскую гордость!
— А вот не надо свою, гм, гордость в таких ненадежных местах носить, — фыркнула Мист, следом за ним выходя в длинный коридор. Воплей и возни не слышалось ниоткуда, зато на дороге ближайшей распахнутой двери лежал очередной труп с веревкой на шее и полуобкусанной головой. Мелкие кровавые точечки, следы Зубов тьмы, покрывали всю его шею, словно непонятная сущность примеривалась получше. — Что ж я такое наделала-то?
— Как обычно. Пепел знает что, — уверенно отрапортовал Торрен. — Именно на это ты и специализируешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кончай хохмить, — предупредила его Мист, подходя к трупу и изучая его, насколько могла, без прикосновений. Ничего нового — снова. — Я и так уже боюсь рот открывать, даже по делу.
— Нет, почему, когда ты жрешь, все нормально проходит, без сюрпризов, — хмыкнул Торрен, заглядывая в комнату, на пороге которой валялся мертвец. Там было что-то вроде казармы: несколько грубых деревянных кроватей, и еще с десяток жертв колдовства Мист — видимо, отдыхавшая от трудов праведных смена. Торрен протиснулся мимо подруги внутрь первым, без особой надежды обследуя шкафчики с личными вещами, но, конечно, там было негусто — только захомяченные на будущее вкусняшки, вроде сладких сухарей. Впрочем, сухари Торрен с благодарностью конфисковал и даже с Мист поделился, так что дальнейшее скорбное обследование они производили, жуя чужую заначку. В задней части комнаты обнаружилась дверь, ведущая в оружейную — там Торрен с неподдельной радостью отыскал на первой же раке свою собственную броню. Впрочем, ни недавно оплаканного рогатого шлема, ни Хладогрыза не нашлось. Правда, свою мелочь, вроде кинжалов, ножей, шил и прочего барахла он, все же, после поисков раскопал, как и Вилев наследный арбалет.
Мист сменила оружие обратно даже с облегчением: в конце-концов, к этому продукту инженерной мысли она была привычна, он был надежным. А еще — памятью о друге, и это тоже что-то да значило. Иногда девушка даже представляла себе, что Вейларис ей помогает стрелять, поддерживая ее руку. Это было, конечно, неправдой, с этим арбалетом было проще справляться потому, что он был просто отлично сделан, но давало некоторый душевный подъем.
— Остается вопрос, кому понадобились мои рога? — хмыкнул Торрен, застегивая последние пряжки и подпрыгивая, чтобы проверить “качество сборки”.
— И Книга, — сумрачно добавила Мист. — Сомневаюсь, что тут много кто умел читать по-эльфийски. И Хладогрыз.
Торрен почесал подбородок и закинул обратно на плечо трофейную секиру, не найдя в груде оружия ничего лучше.
— Сдается мне, все артефакты где-то в другом месте, — сказал он. — Мы недосчитались только условно магических вещей, так?
— Думаешь, твои рога тоже артефактные? — с сомнением уточнила Мист, следуя за другом по казарме обратно в холл замка.
— А чего бы им не быть. Я не маг, чтобы знать наверняка, но они явно прочнее всех обычных шлемов, уж это-то мы проверили с Дэссом.
— Значит, артефакты отсортировали и оттащили куда-то еще.
— Ну, да. Сейчас все обойдем по кругу, и найдем, — оптимистично предположил Торрен, сворачивая из казармы налево. В конце холла оказалось две двери — одна из них, окованная железными полосами и снабженная закрывающимся на засов окошком, была закрыта (и перед ней один на другом лежало три трупа со знакомыми повреждениями), а вторая была распахнута и вела на кухню, где хоть и ничего не стояло на огне, безнадежно выкипая, но все равно пахло едой. И даже трупы в интерьере не помешали животу Торрена спеть печальную, протяжную песнь голода.
— Сколько там, говорил наш друг Курт, тут должно быть трупов? — Мист обошла кухню и заглянула в одну из задних дверей, обнаружив кладовку с припасами. Вторая была закрыта, причем, кажется, изнутри. Это было даже интригующе и намекало на присутствие живых противников — хотя никаких звуков изнутри не доносилось.
Торрен, задумался, подсчитывая и вспоминая.
— Ну, еще семь точно где-то не найдены, живыми или мертвыми.
— Лучше бы мертвыми, — рассудила Мист и постучала в запертую дверь. — Эй, вы там мертвые? Или где?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Торрен прыснул со смеху, обшаривая стоящие вдоль стен короба со съестным, а вот из-за двери Мист не ответили, что ее, почему-то, не обнадежило.
— Кончай жевать, — попросила она друга, который в одной руке держал длинный, тонкий кусок вяленого мяса, а во второй — лепешку хлеба, и по очереди откусывал от одного и другого. — В конце-концов, это может и быть и человечина!
