комнат за его спиной.
Помогу. Помогу… Я здесь, чтобы тебе помочь.
По рукам Вира пробежал озноб, и он снова сильно замотал головой. Сколько раз он сидел здесь один в темноте и фантазировал о том, как его команда выбьет стену и вытащит его отсюда? Сколько раз он молил помощи? Эта женщина, Рия… она не была в его команде. Она не собиралась его спасать. Он просто сходил с ума от галлюцинаций.
Эммет притащил какую-то камеру.
— К чёрту, — прорычал Вир, напрягшись. — Я принимаю ваши проклятые лекарства, но я не позволю вам задокументировать трансформацию. Убить моего дракона. Это цель, верно? Но я не умру на камеру.
— Успокойся, — пробормотала Рия так тихо, что Эммет даже не услышал.
Они оба принялись за работу, устанавливая камеру на штатив. Виру понравится выражение их лиц, когда он раздавит эту чертову камеру, даже не прикоснувшись к ней. В нём росло предвкушение, и он подавил дьявольскую улыбку. Он редко использовал свои силы на глазах у других людей, вот только на хрен, сейчас уже всё равно, разве нет? Он уже мёртв. Вир надеялся, что это дорогое оборудование. Он собирался позволить им всё установить, а затем разрушить их планы.
Эммет поправил винтовку на плече и встал за стул, который принес для Рии.
— Я готов, можете начинать в любой момент.
— Только не тогда, когда вы здесь, — твердо сказала Рия.
Ооо-гоо, а она с огоньком. Боже, как здорово видеть, как глупое лицо Эммета становится офигевшим, а затем краснеет от гнева. Вир теперь даже не скрывал улыбки. Он бы хотел сейчас поесть попкорн.
— Я не оставлю вас одну, принцесса.
— Только попробуй назвать меня «Принцессой» ещё раз перед заключённым. — Сила волнами повеяла от кожи Рии и усиливала Вира. Какого хрена, как-то она такая? Человек, но точно не обычный. Эммет был настоящим человеком с крохотными человеческими чувствами, и он не отступал от Рии, хотя должен был.
Сжечь его. Сожги. Его. Сделай это. Рия, Рия, словно пламя. Покажи мне, что у тебя есть, маленькая леди.
Вир наклонился вперед на краю матраца, тело гудело от силы.
— Ты слышал её, Эммет. Съе*ись.
Лицо Эммета теперь было цвета драконьей чешуи Вира, и из горла Вира вырвался смешок. Он вздрогнул от незнакомого звука. Смех? Он не слышал собственного смеха за все шесть месяцев пребывания в тюрьме оборотней. Когда-нибудь он съест Эммета. В этот момент он тоже засмеётся.
— Это ваши похороны, принцесса.
Рия отвернулась от Вира, когда увидела, как Эммет вышел из комнаты и захлопнул за собой металлическую дверь. Шум эхом разнесся по комнате. Что ж, это было весело, но он всё равно не собирался позволять ей записывать его.
Вир наклонил голову и несколько раз провел руками по бритой голове, пытаясь успокоиться. Тошнота вернулась, и его органы чувствовали себя так, словно они горели. Рия сказала Эммету убраться вон, что было лишь временным облегчением. Он всё ещё был здесь, в том же ужасном положении. Всего лишь половина его годичного срока, а он слишком быстро терял своего дракона. Его уже не спасти. Это стало ясно, когда на прошлой неделе один из его глаз застыл с драконьим зрачком и цветом. То же самое случилось с Темным Кейном, когда они убили его дракона. Процесс был завершён уже наполовину. Блядь. Он вздрогнул от новой волны мучительной боли.
— Твой глаз, — прошептала Рия.
Натянув на лицо улыбку, он посмотрел на неё.
— Думаешь, я высплюсь, когда выйду отсюда?
Рия медленно села на пластиковый стул и навела на него камеру.
Вир покачал головой и отвёл взгляд. Он не мог даже смотреть в зеркало. И он точно не хотел видео с гибелью своего дракона. Он хотел уйти тихо, с нетронутой гордостью.
— Вам нужно сделать это.
— Мне не нужно ничего делать.
— Есть ли звук на мониторах охраны?
Удивленный её вопросом, он перевёл взгляд на неё, а затем снова опустил.
— Нет, когда я не хочу, чтобы он был. — Быстрая пустая улыбка мелькнула на его лице и исчезла, прежде чем он пробормотал: — Еще не испугались?
— Да, — пробормотала она. — Но не вас. А за вас.
Вир нахмурился. Её голос оставался ровным, когда она это сказала.
— Что, чёрт возьми, происходит? Кто ты?
— Я говорила. Я Рия, человек.
— Который сейчас час?
— А что?
— Ты вампир?
— Нет. Я же говорила, я…
— Да, да, человек. — Он тихо запел — Секреты, секреты — это не весело, если вы не расскажете их всем.
— Значит, вы хочешь выплеснуть свои секреты первым?
— Туше. — Я всё ещё не хочу делать этого.
Рия изогнула бровь, и его внимание привлекла красная лампочка. Она загорелась на камере, но Рия к ней не прикасалась. Хм.
С рычанием он уронил лицо на руки и потёр его. Он плохо спал шесть месяцев и, вероятно, выглядел ужасно. Это видео, скорее всего, будет опубликовано.
— Я не хочу, чтобы моя мама видела меня таким, — пробормотал он. — Я её единственный ребенок.
— Я знаю. Можете назвать свое полное имя?
— Я сказал, что не хочу давать интервью.
— Ваш отец попросил об этом.
Это была ложь. Её голос дрогнул. Вир ненавидел лжецов. Может быть, она тоже была частью Новой IESA, как и все те придурки, которые приходили сюда и брали кусочки его кожи, флаконы с его кровью. Может быть, она должна была сыграть хорошего полицейского и заставить его открыться. Хрен, черт возьми. Он был мёртв внутри, и никакое красивое лицо не может изменить этого.
Лгунья, он ненавидел лгунов. Почему он не мог прочитать её мысли? Это разозлило его. Обычно он ненавидел эту часть своей силы. Он непроизвольно бывал у всех в голове, но прямо сейчас он сам хотел этого. Он хотел увидеть её намерения, потому что она путала его. И даже если бы его отец послал её? Вир по-прежнему отказывался от этого интервью, потому что именно Деймон Дей помог посадить его за решетку. Он будет переживать предательство своего отца до конца своих дней. Вир стиснул руки на коленях в отчаянной попытке успокоить болезненного разъяренного дракона внутри себя.
— Что вы чувствуете после шести месяцев пребывания здесь? — спросила она, глядя на блокнот с ручкой, готовая делать пометки.
— У меня нет чувств. — сказал Вир мертвым голосом. — Никогда не было. — Ему хотелось увидеть, что она пишет.
— Я прочитала ваше дело и знаю, что у вас были некоторые проблемы со здешней властью. Что может сделать это учреждение, чтобы облегчить вам ваше пребывание здесь?
— Вы
