Одевшись, бабушка помолчала, взяла в руки свою черемуховую палку и сказала:
- Ну, так вы меня ждите. Дарья, ты подтопи печку-то да картошки свари опять. Все-таки горяченького Михалко хватит с устатку.
Когда бабушка Денисиха пошла к дверям, Рукобитов попробовал ее остановить:
- Не ходила бы ты лучше, бабушка. Не женское это дело. Да и дорогой еще замерзнешь, пожалуй!..
Бабушка повернулась к нему, показала свою палку и сказала:
- А вот это знаешь?
Когда дверь за ней затворилась, Яков со вздохом проговорил:
- Правильная старушка. Вот какого она холоду нагонит, а взять не с кого.
- Нет, с работы сгонят.
- Пущай гонят! - решительно заявил Рукобитов. - Как-нибудь перебьемся, коли на то пойдет. Не мы первые, не мы последние...
А старая Денисиха шагала посредине улицы, размахивая своей палкой и думая вслух:
- А вот приду и все скажу... Нету такого закона!.. Суди меня, а я вот пойду и твою печать на мелкие части растерзаю.
В господском доме елка уже догорала. Разодетые по-праздничному дети с нетерпением ожидали того блаженного момента, когда елка со всеми своими сокровищами поступит в их полное распоряжение. В передней на стуле дремал штейгер Ермишка, "отвечавший сегодня за швейцара".
Из столовой доносился веселый говор закусывавших; в кабинете играли в карты; молодая красивая хозяйка бегала из комнаты в комнату, занимая гостей. Когда послышался скрип ступенек на деревянной лестнице, Ермишка вскочил и бросился отворять дверь.
Перед ним стояла бабушка Денисиха со своей палкой... В первую минуту Ермишка совершенно оторопел, а когда узнал старуху Денисиху, загородил ей дорогу и зашипел, как гусь.
- Куды пре-ешь?!
Вместо ответа бабушка Денисиха ударила его палкой прямо по голове.
- Вот тебе, змей подколодный!..
Конечно, старуха не могла ударить больно, но Ермишка закричал благим матом:
- Ой, убила!.. До смерти убила...
В переднюю выскочили все гости, но старуха не смутилась, а только проговорила:
- Который, значит, будет тут хозяин? Мне анжинера...
- Что тебе нужно, старушка? - спросил выступивший вперед хозяин.
- Мне-то? А зачем ты моего Михалку печатью запечатал под землей?
- Какого Михалку?
- Моего внучка Михалку... Ты-то вот радуешься тут со своими детками, а Михалко под землей сидит. Разве есть такой закон?!
- Это она насчет дудки, которую мы даве опечатали... - объяснил Ермишка. - Меня-то вот как палкой благословила, прямо по голове... Этак можно живого человека и до смерти убить. Позвольте, ваше высокоблагородие, я ее в шею вытолкаю за пустые ее слова.
- Нет, оставь... А ты, старушка, говори толком.
- И скажу... все скажу... Ты запечатал Михалку в дудке, ты и добывай!..
Когда все разъяснилось, управляющий велел подать лошадь и отправился с Ермишкой на дудку.
- Ты подожди здесь, бабушка, - ласково говорила его жена, усаживая старуху на стул в передней. - Может быть, ты озябла? Может быть, есть хочешь?
- Нет, ничего мне не нужно, барыня... - шептала Денисиха.
- Мой муж не знал, что в шахте спрятался твой внучек... Это все штейгер виноват.
- Он, он, матушка!..
Дети нетерпеливо выглядывали в переднюю. Кто-то назвал сидевшую в передней старуху ведьмой, и всем это показалось очень смешным. А "ведьма", обласканная доброй барыней, сидела и плакала.
- Вот твои детки, хорошая барыня, с радости скачут, а наши детки с голоду плачут, - говорила бабушка Денисиха, качая своей головой. - Праздник на дворе, а в дому и хлеба не было.
Она сидела и рассказывала про свою бедность, а добрая барыня слушала, глотая слезы.
- Мама, когда мы будет делить елку? - приставали к ней.
- Подождите, когда приедет папа.
- А он куда уехал?
- По одному важному делу и скоро вернется. Имейте маленькое терпение...
Папа действительно скоро вернулся и торжественно ввел в переднюю упиравшегося Михалку.
- Вот тебе, старушка, твой внучек. Едва его вытащили из дудки. Спрятался в забое и молчит.
Когда старая Денисиха вернулась домой с Михалкой, все только ахнули.
- Ай да бабушка! - хвалил Яков.
- Вот то-то и есть, аники-воины, - ворчала старуха. - Руки у вас есть, а ума-то и не хватило...
Дарья опять плакала, но уже на этот раз от радости.
