Сейчас на вершине располагался наблюдательный пост — за горой разлеглась узкая и длинная долина, по ней пробегала разбитая асфальтовая дорога, служившая официальной границей. По ту сторону дороги лежали бывшие дачи, теперь захваченные мутами и превращенные в их поселение. Обычному человеку туда лучше не соваться: сожрут за милую душу. К «чистым» там относятся, мягко говоря, с большой нелюбовью. И это чувство взаимно. Поэтому сидящие на горе наблюдатели нет-нет да посматривают в сторону дачного поселка. Давно ходят слухи, что внешние муты собираются наведаться в гости. И отнюдь не с дарами.
Выйдя на вытоптанную в песке тропинку, я пересек ее и, увязая в горячем песке по щиколотку, начал взбираться вверх по склону бархана. Едва поднялся и сразу же засек несколько тощих, укутанных в грязное тряпье фигурок, бредущих по тропинке и старательно осматривающихся.
Конкуренты, блин.
Так же, как и я, на охоту за тюльпанами и ящерицами вышли. Да только им ничего не светит — по тропинке идти, конечно, легче, но добычи там нет. Взглянув на горе-добытчиков презрительным взглядом, я хотел сплюнуть, но вовремя одумался и сглотнул вязкую слюну. Фляга пуста, а мне еще как минимум пару часов по пустыне бегать. Не стоит тратить драгоценную влагу на выражение эмоций.
Стоя на пологом песчаном холме, расфокусированным взглядом оглядел ближайшую местность и наткнулся на ярко-красное пятно, резко выделяющееся на желто-сером фоне песка. Вот это дело.
Шустро перебирая ногами, скатился вниз и поспешил к одинокому цветку. Место тут людное, хлебалом щелкать не след — по негласному закону, кто первым успел, того и добыча. Опустившись на колени рядом с цветком, снял с пояса остро отточенную саперную лопатку, вонзил ее в землю на всю длину лезвия, поддел и выворотил целый ком земли. Осторожно раздробил его пальцами, и у меня в ладони оказался полностью выкопанный тюльпан с неповрежденной луковицей бурого цвета. Хорошая такая луковичка, крупная. Бережно уложив цветок в рюкзак, затянул веревку на горловине. Поднял с песка лопатку, глянул на лезвие, словно собираясь отряхнуть с него налипшую землю, и, перехватив ее в метательный хват, крутанулся на пятках, занося руку для броска. Стоявшие у меня за спиной не ожидали такого финта и с нечленораздельными воплями шарахнулись в сторону.
— Битум, стой! Стой! Это же мы! Ты чего?!
С трудом удержав руку, я вгляделся в грязные и обросшие густой щетиной лица. Опознал и, грязно выругавшись, всадил лопатку в петлю на поясе. Федька и Джамшид, неразлучная парочка любителей дурман-травы. Худющие, трясущиеся в непрестанной дрожи, несмотря на палящие лучи солнца. Вот, значит, кого я видел на тропинке.
— Дебилы! Мать вашу так! — буркнул я, еще не до конца успокоившись. — Нельзя к человеку со спины подходить! От дури мозги совсем сплавились? Смерти хотите?
— Битум, да ты чего? Чего ругаешься-то? — забубнил Федька, вытягивая перед собой пустые ладони. — Че такой нервный?
— Ошиблися мы, — оскалился Джамшид, показывая гнилые зубы с зеленым налетом от насвая. — Не бижайся сильно так, начальника.
— Начальники тридцать лет назад вымерли, — чуть более миролюбиво фыркнул я. — Не делайте так больше! Надо подойти — окликните издалека, а потом уже подходите, и руки на виду держать не забывайте. Поняли?
— Поняли, Битум, мы вообще понятливые, — закивал Федька и, пошарив внутри своего тряпья, протянул мне свернутый пакетик из полиэтилена. — Возьми, друг, закинься насвайчиком! Хороший очень!
— Не, — поспешно отказался я, с опаской глядя на грязный пакет. — Сами свою дурь хавайте. Небось намешали туда чего ни попадя.
— Как знаешь, Битум, — философски пожал плечами Федька, проворно насыпая на ладонь щепотку насвая. — Сами делали. Табак, чуток солененькой золы саксаула, кропаль извести…
— И дурман-трава, — с насмешкой продолжил я. — Что, я вас не знаю, что ли? Ладно, некогда мне болтать. Чего хотели?
— Позрать бы цего, — бесхитростно признался Федор, едва двигая оттопырившейся нижней губой: у него под языком примостилась очередная порция насвая.
— Да! Зрать кочется! — поддержал напарника Джамшид, умильно заглядывая мне в глаза.
— А я тут при чем? — делано удивился я, поглядывая по сторонам. — Кушайте, конечно. Я вам вроде не запрещал.
Услышав мои слова, оба доходяги зашлись в булькающем смехе, будто услышали самую лучшую в жизни шутку.
Утирая стекающую по подбородку зеленую струйку, Федька, все еще смеясь, выдавил:
— Не запрещал. Только жрать нечего. Совсем нечего.
— Нечего! — радостно заухмылялся плохо знающий русский Джамшид, исправляющий недостаток познаний при помощи мимики.
— Короче, от меня-то чего хотите? — начал я злиться. — Кормить вас не собираюсь.
— Нет, Битум, нет, — замахал руками Федька, взявший на себя все тяготы переговоров. — Хотим половину добычи! Только половину, друг! Ты убиваешь, а потом делим все по честняку. Мы тебя уважаем, дружбан!
— Какой добычи? — поневоле заинтересовался я. Похоже, наркоты наткнулись на что-то интересное, но не могут справиться самостоятельно.
— Ты согласен? — с подозрением переспросил Федька. — Пополам?
— Ладно, пополам, — нехотя кивнул я. — Если возьмусь. Что там у вас?
— Ящерица! Большой ящерица! — встрял Джамшид, широко разводя ладони в стороны. — Большой-большой!
— Вы что, простую ящерицу поймать не можете? — разочарованно протянул я и махнул рукой. — Сами ловите. Там делить-то нечего — от силы полкило веса наберется.
— Нет! Битум, погоди! — Федор мертвой хваткой вцепился в полу моей брезентовой куртки. — Там другая ящерица! Большая! Много мяса, хорошего вкусного мяса! На всех хватит! Мы поможем поймать! Честно!
С подозрением вглядевшись во взволнованное лицо Федьки, я убедился, что он не врет. Уж больно умильно смотрит на меня, с истовой надеждой в глазах. Секунду подумав, я кивнул:
— Ведите, сам гляну, что это за ящерица такая.
Наркоты синхронно закивали, Федька поспешно выплюнул насвай и, утерев губы, ткнул обслюнявленной рукой в недавно пройденный мною бархан, за которым вилась тропинка.
— Там! Под камень залезла, сволочь, и шипит!
Джамшид поспешил в указанном направлении, обеими руками поддерживая сползающие ватные штаны и дергая головой.
— Джамшид покажет! Тут недалеко!
Хмыкнув, я убедился, что не оставил здесь ни одной вещи, проверил метательные ножи и бросил нетерпеливо переминающемуся рядом Федьке:
— Пошли.
Не соврали. Ящерица на самом деле была большой. Самой рептилии я не видел, но мне хватило оставленных ею на песке следов. Здоровая тварь. Никак не меньше полутора метров в длину, может, чуть больше. Судя по взрыхленной земле, наркоты сначала сами пытались поймать и прибить ящерицу, но так и не преуспели. Разозленная рептилия нашла убежище под квадратной бетонной плитой, неведомым образом очутившейся среди пустыни. Постоянные ветра выдули из-под плиты песок, образовав достаточное пространство, чем и воспользовалась ящерица. Не обращая внимания на исходящее из-под плиты злобное шипение, я опустился на колено и еще раз изучил глубоко отпечатавшиеся в песке следы. М-да… ящерка-то оказалась непростой.
Отойдя на пару шагов назад, я взглянул на своих помощников и буркнул:
— Это ушан.
— И-и что? — заволновался Федька. — Хорошая ящерица, Битум! Чего ты? Не кидай!
— И то, что хрен она вылезет! Выгонять придется!
— Выгоним!
— Ну да, вы выгоните, как же. Дымовуху надо мастырить, — хмыкнул я и, сбросив рюкзак на землю, достал из наружного кармана несколько сплющенных шариков от пинг-понга и кусок бумаги. Пошарив глазами по песку, подобрал небольшой, но увесистый камень. Выбрав один из шариков, аккуратно завернул его в исписанный неведомым школьником клетчатый лист, туда же засунул камень, чиркнул добытой из джинсов зажигалкой и поджег уголок. Едва вспыхнул завернутый в бумагу пластик, затушил пламя и удовлетворенно кивнул, глядя на поваливший густой едкий дым. Готово.
— Как только выскочит, не дайте ему уйти к бархану. Если увидите, что не справляюсь, — мочите ящера камнями. Убить не убьете, но от меня отвлечете, — морщась от дыма, крикнул я наркотам.
Не дожидаясь их ответа, зашвырнул импровизированную дымовую гранату в нору и запрыгнул на плиту, выхватывая из петли саперную лопатку. Через мгновение из норы повалил вонючий серый дым, раздалось куда более громкое и яростное шипение.
Не понравился ящерке дымовой коктейль, ой не понравился. Дальше все закрутилось в бешеном темпе — из окутанного дымом отверстия вместе с фонтаном песка вылетел здоровенный ушан и, взрывая лапами землю, закрутился на месте, ища врагов. Ящерица выбралась наружу столь стремительно, что я среагировал с запозданием и мой удар пришелся в пустоту. Широкий замах не прошел даром: я вынужденно сделал пару шагов вперед, чтобы погасить инерцию удара, и неожиданно для себя оказался прямо перед мордой ушана.
