Спенсер Хизерингтон, лорд Бичем, рассмеялся — второй раз за последние двадцать четыре часа — и смущенно закашлялся. Кажется, его горло еще не привыкло к таким упражнениям.
— Могу я предложить вам чай, Спенсер?
— Да, если желаете. Но истинная цель моего приезда — обсудить преимущества определенного вида наказаний.
Александра залилась краской, беспомощно прижала ладони к щекам и принялась обмахиваться.
— Что с вами? Жарко?
— Не дразните меня, сэр! Смею спросить, где вы об этом слышали?
Он ответил улыбкой, исполненной такого коварства, что у нее руки зачесались отвесить ему пощечину. К счастью, Спенсер стоял достаточно далеко. Убедившись, что окончательно смутил ее, он прислонился к каминной полке и скрестил руки на груди.
— Вы сидели в библиотеке Сэндерлингов и говорили о наказаниях с настоящей великаншей, у которой, надеюсь, хватит лент, чтобы привязать мужчину за руки и за ноги к столбикам кровати. Она углубилась в философский аспект этого дела, тогда как вы, Александра, жаждали узнать подробности, которые собирались незамедлительно испробовать на Дугласе.
— О Господи, я была уверена, что мы одни! Нет, погодите… Помню, что слышала мужской смех. Все же лучше вы, чем мистер Пирпойнт, которого непременно сразил бы удар на месте. И как мне после этого смотреть в глаза миссис Пирпойнт и сообщать ей истинную причину смерти мужа?!
— Верно. И кроме того, лучше я, чем Дуглас.
— А вот в этом я не уверена. Садитесь, Спенсер. Вы совсем меня сконфузили. Что же касается Дугласа, он, как и вы, хохотал бы до слез.
Она склонила голову и задумалась.
— Погодите. Уж кто-кто, а вы вряд ли нуждаетесь в чьих-либо наставлениях по этой части, поскольку знаете все, что следует знать, и даже намного больше. Можно с уверенностью предположить, что мужчина с вашим жизненным опытом прекрасно разбирается во всех тонкостях так называемых извращений.
Спенсер глянул на свои руки с длинными пальцами и ухоженными ногтями. Он никогда не позволял себе отращивать ноготь на мизинце из опасения поцарапать нежную женскую кожу во время любовных объятий. Ну вот, опять его воображение разыгралось!
Он снова откашлялся и изрек:
— Видите ли, на свете существует безмерное разнообразие форм правления и точно столько же способов постельных забав. Я всегда готов приобрести новые знания, причем из любого источника.
Александра покачала головой и окликнула дворецкого:
— Мэнкин, я знаю, что вы стоите под дверью и ваша челюсть, возможно, отвисла до самого пола. Поделом вам, не стоит подслушивать! Пожалуйста, закройте рот, принесите нам чаю и восхитительных клапперов нашей кухарки.
Из-за двери донеслось смущенное хмыканье. Брови лорда Бичема взлетели на добрый дюйм.
— Простите, вы сказали «клапперы»?
— Да. Наша кухарка, миссис Клаппер, родом с самого севера Англии. Милое местечко, как раз у южной оконечности гор Чевиот-Хиллс. Рецепт перешел к ней по наследству от родственников по материнской линии. Все они вот уже много веков разводят овец. Так что клаппер — это особый вид пирожков с начинкой из мелко порубленных изюма, яблок, корицы, смородины и апельсинов. Не представляете, до чего вкусно!
— Звучит довольно странно. И поскольку там все перемешано, вы уверены, что она не добавляет туда немного баранины?
— Если это и так, вы все равно не почувствуете.
— Пожалуй, на этот раз я воздержусь от клапперов.
— Но, Спенсер, вы сами только что рассуждали о том, что существует бесконечное количество наказаний и постельных забав. То же самое можно сказать о пирожных и пирожках. Неужели не желаете расширить ваш кулинарный кругозор?! Короче говоря, дорогой сэр, не будьте трусом.
— Беспощадное оружие, жестокий удар моему мужскому достоинству. Несите клапперы.
Десять минут спустя лорд Бичем с энтузиазмом жевал пирожок и как раз набил рот до отказа, когда великанша, не дожидаясь, пока о ней объявит дворецкий, появилась в гостиной.
— Александра, вот увидишь, он начнет преследовать меня не позже завтрашнего вечера. Познакомиться с ним легче легкого, и…
Она осеклась и уставилась на Спенсера с таким ужасом, что он засмеялся и тут же поперхнулся пирожком. Она подлетела к нему и принялась усердно колотить по спине, едва не переломав ребра. Он сам не помнил, как ухитрился проглотить остаток клаппера, и безуспешно втягивал в себя воздух, задыхаясь и умоляюще глядя на нее.
— С вами все в порядке, лорд Бичем?
— Он никак не опомнится, Хелен. Дай ему прийти в себя. Ваши ребра целы, Спенсер?
Прошло не менее двух минут, прежде чем он обрел способность говорить:
— Вы знаете меня?
— Разумеется, как и остальное общество, особенно дамы.
Почему она так раскраснелась? Это он едва не потерял сознание!
Отдышавшись, Спенсер глотнул чая и поставил чашку на блюдце.
— Видите ли, у меня действительно много знакомых, но только потому, что я живу в Лондоне с восемнадцати лет и постоянно вращаюсь в свете.
Он поднялся, шагнул к ней и остановился. Она взглянула ему прямо в глаза.
— Дуглас не прав, — вмешалась Александра. — Вы по крайней мере дюйма на два выше Хелен, как и он сам. Он все твердит ей, что выше вас ростом.
Лорд Бичем учтиво склонил голову.
— Среди своих знакомых я один из самых высоких людей.
— Дуглас выше, — неожиданно возразила Александра. — Не меньше чем на дюйм. Да-да, теперь я вижу.
— Ну а я, — вставила Хелен, — одна из самых высоких в Англии женщин.
— Ничего не скажешь, большая девочка. Даже очень, — медленно проговорил он, умирая от желания раздеть ее взглядом и понимая, что не имеет на это никакого права, особенно в гостиной Александры Шербрук. Вместо этого он отсалютовал Хелен чашкой. Та рассмеялась низким глубоким смехом, согревшим его, как рюмка хорошего бренди. Спенсер представил, как она лежит в постели совсем голая и он наклоняется над ней, готовый войти в послушное тело. До вечера остается всего шесть-семь часов. У него еще есть свободное время.
— Ну, не совсем девочка, — поправила Хелен с чудесной улыбкой, показывая белые ровные зубы и соблазнительные ямочки на щеках. — Мне двадцать восемь, через полгода будет двадцать девять. Мой папочка утверждает, что я перестарок и из меня песок сыплется. Всего три месяца назад он так обозлился на меня по какой-то причине, которую ни он, ни я теперь уже не в силах вспомнить, что буквально рассвирепел, метал громы и молнии и вопил, что я завзятая старая дева и скоро совсем заплесневею! Признаю, что во многом я сама виновата. Вечно довожу его, так что бедняга стонет и взывает к небесам, жалуясь на судьбу, наградившую его таким бессердечным чудовищем. Но я не бессердечна, просто…
