— Что всё же? — спросил Шакал Ветров.
Они уже ступили на Якорную Площадь, где стояли лифтовые корзинки.
— Всё же в воздушном городе сокрыты великие чудеса, — продолжил юноша. — Шумные и красочные Ступени Виадука, залитый солнцем Мозаичный Квадрат и Большая Библиотека.
Квинт хлопнул в ладоши и возвёл глаза к небу. Задумавшись, он не замечал, что происходит вокруг. А жизнь в Нижнем Городе продолжалась. Уличная банда молодых глыботрогов сновала в толпе, выворачивая карманы у зазевавшихся академиков, а шумные торговцы на все лады расхваливали свой товар, предлагая купить кто нехитрые скобяные изделия, кто грубосплетенные кружева.
— Большая Библиотека? — повторил Шакал Ветров, возвращая сына с небес на землю. Квинт вздрогнул и смущённо улыбнулся.
— Ах, отец! Что за источник знаний в ней таится! — восторженно заговорил он. — Ты даже не представляешь. Можно всю жизнь провести, склонившись над свитками, и всё равно не узнать и десятой доли премудрости! — Он вдруг помрачнел. — Но Библиотека закрыта и всеми позабыта.
Шакал Ветров усмехнулся.
— Вижу Санктафракс запал тебе в сердце, — заметил он. — Ты сейчас говоришь, как Линиус, упокой Небеса его душу. Несмотря на все допущенные ошибки и промахи, он любил этот город и не делал разницы между академиками и простым людом.
— Истинная правда! — раздался незнакомый голос.
Шакал Ветров обернулся и увидел стоящего возле опустившейся лифтовой корзины седого городского гнома в поношенном сюртуке.
— Линиус Паллитакс был прославленным Высочайшим Академиком. И многие простые трудяги с благодарностью вспоминают его имя. — Он нахмурился. — Вам наверх?
Шакал Ветров кивнул.
— Тогда забирайтесь, пока сюда не притопали академики. Лифтовые корзинки сегодня на вес золота.
Квинт залез в корзинку вслед за отцом, а городской гном повернул коленчатый рычаг и завертел ручные педали. Корзинка медленно поползла вверх.
— Значит, ты знал Высочайшего Академика? — обратился Шакал Ветров к городскому гному, когда улицы и аллеи Нижнего Города пропали из виду.
Городской гном широко улыбнулся.
— Да, добрый господин. В те времена я ещё был землеведом.
— Ты? — Шакал Ветров опешил.
— Помощником библиотекаря, добрый господин. До тех пор, пока небоведы не выгнали нас из Санктафракса. — Он громко сплюнул. — В то время Линиус Паллитакс был совсем молодым профессором. Но это не помешало ему вступиться за меня, когда закрыли Большую Библиотеку. И хотя многие были против него, Линиус Паллитакс помог тем, кто хотел остаться в воздушном городе и получить какую-нибудь работу.
— Отлично, — одобрительно кивнул Шакал Ветров.
— Да, спасибо ему за это. Мне нравится работать корзиночником, — городской гном ощерился, обнажив голые челюсти. — Я не упускаю случая содрать побольше денег с этих надменных небоведов.
Шакал Ветров усмехнулся.
— Но вас, друга покойного Высочайшего Академика и храброго воздушного пирата, я довезу бесплатно, — добавил городской гном.
— Очень признателен, — Шакал Ветров учтиво приподнял треуголку.
— Что касается вас, молодой господин, — обратился городской гном к Квинту, когда они прибыли в Санктафракс. — Вы хорошо отзывались о Большой Библиотеке, благословят вас Небо и Земля. Спасибо.
Когда Шакал Ветров и Квинт пожали руку городского гнома и отправились в путь, было уже темно и свет уличных фонарей наполнял широкую Центральную Авеню, ведущую в центр Санктафракса. Волны золотого света заливали красные, чёрные и белые плиты под их ногами. И из окон приземистых домиков и высоких, раскачивающихся на ветру башен струился особенный свет.
— Нам сюда. — Квинт перевёл отца по кованому мосту на правый берег.
Они миновали высокий пышный дворец с продолговатыми витражами, сквозь которые лился медовый Свет. В воздухе запахло плесенью. Что-то шуршало и скрипело в темноте. Квинт резко свернул влево, и они оказались на узкой неосвещённой аллее. Шакал Ветров споткнулся на неровной мостовой.
— Ого! Помедленнее, парень, — проворчал он, хватая сына за руку. — Ты, я гляжу, прямо настоящий академик Санктафракса. Знаешь город, как свои пять пальцев, и не сбиваешься с пути даже ночью.
Квинт кивнул и ощутил прилив гордости.
Отец был прав. Запахи, звуки и тени Санктафракса помогали ему найти дорогу даже в темноте. Он кожей чувствовал свой воздушный город, жил с ним на одной волне.
— Почти пришли, — подбодрил он отца.
И, правда, уже через минуту они стояли на широкой, забитой людьми площади, где возвышался залитый огнями великолепный дворец, принадлежавший Школе Света и Тьмы.
Тонкие воздушные колонны и летящие фронтоны создавали ощущение, что здание парит в воздухе. Иллюзию эту поддерживали бегущие по фасаду лепные волны. Этаж взмывал над этажом, чередуя освещённые мысы с тёмными нишами, которые, казалось, колыхались в пляшущем лунном свете. Школа Света и Тьмы создавалась на гармонии контрастов. К наружным стенам были прикреплены фонарики, одновременно освещающие фасад и отбрасывающие причудливые тени, а покрытые глазурью окна то позволяли заглянуть в богатые залы дворца, то зеркально отражали прилегающий к школе пейзаж.
Шакал Ветров и Квинт приблизились к главному входу, возле которого шумела толпа. Отталкивая друг друга локтями и визгливо крича, академики ломились в парадные двери. Перед ними с копьями наперевес плотной шеренгой стоял отряд плоскоголовых гоблинов.
Оглядевшись, Квинт понял, что перед дворцом собрались представители всех школ и академий. Облакологи, аналитики дождя и тумана, ветроведы, воздухоловы — все, как один, требовали аудиенции с Высочайшими Академиками. Размахивая петициями, профессора ломились в Школу Света и Тьмы, норовя попасть на приём вперёд своих соперников.
— Это по поводу бурана! — вопил профессор из Института Снега и Льда. — Мне нужно увидеть Высочайших Академиков немедленно!
— А я, — визжал профессор из Школы Благоуханий, — я настаиваю на том, что должен сию минуту сообщить многоуважаемым Высочайшим Академикам об ароматах, плывущих с севера.
Квинт и Шакал Ветров увидели, как вперёд выступил рослый плоскоголовый гоблин, с ног до головы покрытый татуировками. Золотые кольца, украшавшие всё его тело, поблёскивали в свете фонарей.
— Академики Санктафракса, — рявкнул он, сжимая рукоятку меча. — Все аудиенции назначены на завтра, после официального провозглашения имени преемника покойного Линиуса Паллитакса.
— Но мы знаем, кто преемник! — вскинулся профессор из Института Снега и Льда. — Точнее, преемники. И я должен увидеть их немедленно, капитан Сигборд, иначе.
— Иначе что, Пальвиус Квале? — ухмыльнулся во весь рот Сигборд, хватая профессора за белый капюшон.
— Вы… вы… не посмеете, — задрожал Пальвиус Квале, с опаской косясь на острый меч плоскоголового гоблина.
— А ты проверь, — прорычал капитан. Позади него разъярённый отряд угрожающе застучал щитами.
Бормоча проклятья, недовольная толпа стала расходиться, и Шакал Ветров с сыном смогли пробраться к парадному входу. Капитан все ещё сжимал в стальных объятиях незадачливого профессора.
— А ты не потерял сноровку, пройдоха Сигборд! — рассмеялся Шакал Ветров, протягивая гоблину руку.
Сигборд разжал пальцы, и освобождённый профессор бросился наутёк. Капитан и пират обменялись рукопожатиями.
— Шакал Ветров, старый небесный лис! Рад, очень рад встрече. Профессора, впрочем, не так, Высочайшие Академики ожидают тебя и твоего сына. Следуйте за мной.
Гоблин несколько раз ударил в дверь тяжёлым кулаком. Заскрипели петли и гости проследовали внутрь дворца вслед за своим мускулистым проводником. Сигборд прошёл по гулкому, увешанному чёрно-белыми флагами коридору, миновал крутую мраморную лестницу и направился к нарядной арке.
Квинт и раньше заглядывал через дверной проём в залы великолепного дворца, но никогда прежде не переступал его порог. Школа Света и Тьмы считалась самой престижной в Санктафраксе. Немногие академики, помимо облачённых в мрачные серые одеяния профессоров этой школы, могли пройти мимо Стражей Сокровищницы, и уж тем более немногим позволялось расхаживать по этому коридору.
Квинт во все глаза смотрел по сторонам. Арка вела в просторный атриум, такой огромный, что в нём могла пришвартоваться целая флотилия небесных кораблей. По всему периметру атриума ярусами шли длинные галереи, опирающиеся на стройные колонны. Широкая лестница, соединяющая галереи между собой, исчезала под круглым чёрно-белым расписным куполом.
Игра света и тени была везде. Квинт видел залы, залитые таким ярким светом, что на них невозможно было смотреть; тёмные комнаты, обитые чёрным лафовым деревом; профессоров, блуждаюшдх, как призраки, по бесконечным лабиринтам дворца, выполняя свои секретные задания, производя сложные вычисления, тихо беседуя на важные научные темы.
