Однажды после полуночи нападению подверглась семья Домниной дочери. Обычная история: серые демоны из Леса выбили дверь, растерзали и сожрали находившихся в доме людей и унесли с собой полмешка сахара. В живых осталась только Мерлиза, мать успела столкнуть ее в подпол и крышку сверху задвинула диваном. После этого девочка перестала разговаривать и часами сидела неподвижно, словно чахлое увядающее растеньице. Домна забрала ее из лечебницы, заявив, что сама будет о ней заботиться.
Те кесу потом получили по заслугам. Потайной лаз в конце концов нашли, солдаты из местного гарнизона устроили засаду и перестреляли красноглазых хищниц, а подземный ход замуровали и засыпали.
Упрямая старуха сумела добиться многого. Девчонка постепенно оживала – очень медленно, так же медленно, как меняются времена года на Долгой Земле. Оцепенение, которое сковало ее той страшной ночью, таяло крупинка за крупинкой. Мерлиза отставала в развитии от своих сверстников, но начала произносить короткие фразы, понимала, что ей говорят, если речь шла о простых вещах, и бывало, что помогала Домне по хозяйству. Любая мысль, любое высказывание или действие давались ей с трудом, однако ее поведение было адекватным, хотя и сильно заторможенным. Даже за тот год, что Бернар прожил на Беспечном Берегу гостиничным менеджером, состояние Мерлизы очевидно улучшилось – он мог бы это засвидетельствовать, возникни такая нужда.
Из-за занавески с вышитыми подсолнухами доносился властный бас Домны, Мерлиза что-то отвечала монотонным надтреснутым голоском. Бернар, направлявшийся к местному вокзалу, такому же бревенчатому и резному, как все остальные постройки Беспечного Берега, не замедлил шага, лишь мимоходом покосился на дом колдуньи.
На скамье под окном одиноко сидела большая беловолосая кукла с фарфоровой головкой, в платье из грязноватой потускневшей парчи. Она изображала Эфру Прекрасную – Весеннюю Королеву, добрую сказочную красавицу, на которой насильно женился Темный Властитель. Когда Эфра плакала (а плакать ей приходилось часто, с таким-то супругом!), слезы, капавшие из ее правого глаза, превращались в алмазы, а из левого – в жемчужины. К кукольному личику под правым голубым глазом был приклеен алмаз величиной с просяное зернышко, под левым – такого же размера жемчужинка. Варварство – и по отношению к дорогой игрушке, и по отношению к драгоценностям, но Домна еще не на то пойдет, чтобы порадовать свое болезное дитятко.
Домна умела делать алмазы и жемчуг. Из чего и каким образом – именно это Бернар и хотел бы узнать. Именно из-за этого он и убивал время на Беспечном Берегу. Его коллеги хранят свои профессиональные тайны как зеницу ока, но он надеялся, что Домна рано или поздно допустит какой-нибудь промах – она ведь немного чокнутая. Иначе почему она, при таких талантах, до сих пор живет в этой дыре, вместо того чтобы перебраться в глубь Магарана, в большой город или в уютный респектабельный городок, купить там недвижимость, нанять прислугу?.. Она могла бы разбогатеть, но свои драгоценности она не продавала. Вначале, когда поползли слухи, ее осаждали и всякое жулье, и крутые бандиты, но Домна на таких визитеров мигом наводила порчу, и скоро ее оставили в покое.
Со своего ювелирного волшебства она ничего не имела и порой делала довольно-таки странные вещи. Кукле вон мордашку украсила… Маловероятно, что у Мерлизы попытаются отнять любимую игрушку (кто же посмеет обидеть колдуньину внучку?), но ведь и проку никакого! По расхожему представлению, колдуны – практичный народ и своей выгоды не упустят, а Домна Растороши как будто задалась целью этот тезис опровергнуть.
Дойдя до вокзальчика, Бернар миновал вонючий туннель и оказался на перроне по ту сторону береговой стены. По металлическому мостику, перекинутому через транспортные траншеи с мутной водой, разделенные бетонными платформами, тянулся до зубов вооруженный народ с корзинами. Ожидающих на перроне было немного, в том числе Филипп. К нему-то Бернар и направился: нужно дождаться, когда Домна пройдет по мостику и скроется в Лесу, и только после этого вторгаться в ее жилище.
Турист первым делом пожаловался на вонь, как в зоопарке: не могли за столько веков путем целенаправленной селекции вывести зверопоезда без неприятного запаха! – а после на то, что не может отправиться в Лес за компанию с местными жителями. В Дубаве сегодня открытие церемонии благодарственных танцев перед портретом Летней госпожи, и он не хочет ничего пропустить, но послезавтра наверстает упущенное.
«Что ж, на два дня дольше проживешь», – подумал Бернар, разглядывая заносчивое бледное лицо, затененное козырьком забавной шапочки с непонятной надписью, фасонистую рубашку с короткими рукавами, поросшие светлыми волосками незагорелые руки, фотоаппарат в кожаном футляре. На Беспечном Берегу такие, как Филипп, появляются редко. Хотя в конце весны, когда начали открываться порталы, соединяющие две параллельные Земли, господин Милош предвкушал туристический бум и заоблачные барыши: протопортал обнаружили на Канфе, скалистом островке в пяти километрах к западу отсюда.
На Канфе никто не живет, там даже береговой стены нет, и порталов там сроду не бывало. Деревенские радовались негаданному везению и будущие денежки в уме считали, а потом этот самый портал открылся, но вместо официальной делегации оттуда вылез большой белый зверь с черным носом, похожий на медвераха. Он выглядел ошалевшим и разъяренным, и члены комиссии, приехавшей из Дубавы смотреть портал, еле спаслись от него, успев добежать до машин. Когда тронулась с места таран-машина, зверь испугался и отступил, но обратной дороги в свой мир так и не нашел. Он еще несколько дней бродил по окрестностям и ревел, жалуясь на судьбу, а потом его задрала стая саблезубых собак.
По ту сторону канфийского портала была смертельная стужа, снежная пустыня, сверкающие ледяные гребни да кое-где как будто темнела в трещинах вода – и больше ничего. Может, это вообще не Земля Изначальная, а непонятно что. На Канфе вокруг неправильного портала даже почва заиндевела, и там поставили щиты с надписью «Опасная зона», чтобы никто сдуру не совался, но сорвиголовы из деревни все равно ходят туда за льдом для своих погребов. Милош тоже покупал у них лед на случай, если в гостинице холодильники сломаются.
Глядя на высокомерного и любознательного Филиппа, Бернар подумал: к лучшему, что канфийский портал обманул ожидания, а то началось бы нашествие… Нам тут и одного такого хватит.
– Берег Леса, остров в Лесу – это звучит немного по-дурацки, вы не считаете? У нас говорят: берег реки, берег моря, остров в океане… Видите, все понятно, а у вас какая-то излишняя метафоричность определений, это вводит в заблуждение… Около берега должна быть вода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
