На этой безрадостной ноте я позволила телу расслабиться, и погрузилась в блаженное забытье, с горечью представляя, какая проснусь утром. Пустая.
Дамон сидел на подоконнике, уделив все свое внимание спящему лицу Елены. Из чуть приоткрытого окна в комнату временами врывались порывы ночного ветра, позволяя сохранить ясность рассудка. Прошел уже месяц со дня возвращения в этот маленький и неповторимо скучный городок, в котором не произошло никаких изменений. А рана в груди по-прежнему отчаянно отказывалась затягиваться. Боль не смягчило ничто: ни то, что его Принцесса (которая осталась ею исключительно в мыслях вампира, потому как вслух он этого больше не произносил) теперь думает лишь о нем, ни то, что братец вдоволь получил по заслугам, полностью игнорируемый Еленой, ни страдания самой девушки. Он уже и сам не знал, для чего продолжает свою игру. Местью это назвать было трудно. Скорее глупостью и полнейшим нежеланием быть счастливым. Но ему так не казалось.
Каждую ночь, приходя сюда, он ощущал спокойствие. Ему нравился здешний запах, нравилась звенящая тишина комнаты, нарушаемая легким дыханием девушки, нравились ее сны. Яркие, четкие, осязаемые — они вызывали улыбку, а в душе поселялось такое умиротворение, какого никогда не было прежде. Всегда раздражало одно: назойливое присутствие братца в соседней комнате. И хоть он крепко спал (что всегда вызывало здоровую долю скептицизма со стороны старшего Сальваторе — бессмертный, которому требуется сон), использование Силы он мог ощутить, а значит, ему впору было и вмешаться. Именно этого и не хотел допускать Дамон. Он не был до конца уверен в том, что, завидев на горизонте вечно печальное выражение лица Стефана, сможет сдержаться. И если банальная драка двух вампиров могла показаться всего лишь легким развлечением, то убийство одного другим было уже из разряда "нехороших поступков", за которые придется гореть в Аду. Впрочем, эта перспектива вовсе не пугала мужчину. Там у него будет масса друзей и почитателей.
Выходит, к Елене близко подходить нельзя. У этой девушки была одна особенность — она сводила его с ума. А сумасшедшего Дамона стоило побаиваться многим.
Он улыбнулся собственным мыслям и неслышно соскользнул с окна, лениво вытягиваясь во весь рост. Пора уходить. Он итак уже наделал кучу ошибок, показавшись девочке сегодня. Ведь давал себе обещание не заигрываться! Но его так удивила ее вечерняя поездка и та мысль о том, ради чего она полюбила скорость, ветер, ночь и свободу, что все клятвы рухнули в один момент. Неожиданно для себя юноша отметил, что превращается в маньяка. Такая мастерская слежка и гипертрофированное внимание к одной особе могут плохо сказаться на его репутации! Хотя… плевать! О ней надо было задумываться в день знакомства с этой милой барышней.
Дамон подошел вплотную к кровати, небрежно поправил одеяло, упорно рассматривая лежащую рядом подушку, а не до боли в груди любимое лицо, и мысленно пообещал, что вернется очень скоро. Нужно ведь всего лишь немного подготовиться, чтобы кое-что изменить в своих осточертевших планах мести.
Вампир в последний раз окинул взглядом комнату, полной грудью вдыхая ее запах, и уже отвернулся, когда девушка пошевелилась во сне, неловко раскинув руки в сторону. Острое зрение зацепилось за мимолетные блеск. Пришлось присесть рядом, чтобы рассмотреть причину этого сверкания. На безымянном пальце левой руки Елены было кольцо с небольшим бриллиантом.
Этот факт поразил его до самой глубины души. Свой подарок он снял с ее руки в тот же день, когда застал их со Стеф… В общем, неважно. Он забрал его. И что перед ним сейчас? Очередное подтверждение искренней и светлой любви братишки и девушки, которая лжет искуснее его самого?
Зарычав от ярости, мужчина, не обращая внимания на то, что может разбудить или сделать больно, перевернул ладонь и онемел. Кольцо было сломано. Ровно посередине. Он даже с легкостью мог назвать имя того, кто испортил явно дорогое ювелирное изделие. Но "якать" всегда было некрасиво, поэтому он облегченно вздохнул и поцеловал запястье любимой. Думать о чем-либо больше не хотелось.
На лестнице раздались шаги. Видимо, домой пожаловал один насытившийся свежей кровью бурундуков постоялец, который так весьма кстати отсутствовал сегодня всю ночь. Безостановочно посыпая проклятьями всю светлую фамилию Сальваторе, Дамон встал у окна, пытаясь понять, чего он в данный момент жаждет больше всего — смерти родственника или спокойного окончания довольно безрадостного дня. Странно, но второе желание пересилило.
Стефан уже подошел к двери спальни Елены, чуть приоткрыл ее, убедился, что все в порядке (присутствие вампира в комнате, видимо, было главным составляющим этого самого "в порядке") и притворил створку.
Юноша удивился подобной беспечности. Его братец явно был расстроен похоронами невинно убиенной семьи кротов, которыми завтракал. Другого объяснения для этого псевдовампира у него просто не нашлось.
Пообещав себе при первой же встрече отвернуть брату не только голову, Дамон обернулся вороном и вылетел в окно.
Франческа повернула голову на звук шагов, раздавшихся за спиной, и, совершенно по-кошачьи встряхнувшись, спрыгнула с дерева.
— Ты улыбаешься! — провозгласила она округу звонким мелодичным голосом. — Хвала Создателю! Кому я обязана этой бесподобной возможностью лицезреть все твои тридцать два клыка, Дамон?
Вампир тут же нахмурился, изображая на лице четкую сосредоточенность.
— А не укоротить ли мне язык одной дамочке, возомнившей себя бессмертной? — со всей серьезностью спросил он, вытащив из кармана нож из красного дерева.
— Я в панике, — торжественно провозгласила девушка, зажмуривая глаза. — Мне встать перед вами на колени, сеньор Сальваторе? И хотелось бы узнать перед смертью, — притворно жалостливо сложила она руки на груди. — Ты задушил блондинку, как я советовала?
Юноша тяжело вздохнул. Так и подмывало спросить, когда она наконец повзрослеет, но делать он этого не стал. Все равно ответ его не порадует.
— Ладно, не дуйся, — пошла на примирение подруга. — Кстати, с какой радости Стеф убил суслика? Он опять травояден?
Она весело засмеялась, подхватывая друга под руку. Ночные прогулки по лесу, откровенные разговоры ни о чем и легкая толика юмора — единственные радости в ее жизни на данном этапе. Вампир привез ее сюда для каких-то своих целей, о содержании которых ей не удалось узнать и по сей день. Расспросы не давали ответов, а вот упорство, с которым она их задавала, изрядно злили и без того чрезмерно раздражительного Дамона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
