— Верховный властелин, могу ли я спросить кое-что касательно моего задания?
Вект пронзительно посмотрел на него. Жесткие черные глаза тирана окинули лицо Ситрака практически осязаемым взглядом. Архонт Черного Сердца чувствовал, что Малис тоже глядит на него, пристально, словно кошка, будто пытаясь понять, не потерял ли он разум. Через миг Вект чуть улыбнулся и сказал:
— Хорошо, Валоссиан, я сделаю тебе одолжение и выслушаю твой вопрос, но мне судить о том, уместен ли он и заслуживает ли ответа. Говори.
Ситрак кивнул.
— Я слышал раньше разговоры о том, что, хотя Разобщения и непредсказуемы, они никогда не поражают город просто так. Будь то войны между Губительными Силами, злосчастные эксперименты, колдовские происшествия или простое вероломство, все Разобщения имеют причину. Какова же была причина на этот раз?
— Сейчас идет расследование, — резко ответил Вект, — и его результаты станут известны лишь мне одному, однако я скажу тебе одну вещь: уже известная информация указывает на то, что это Разобщение было вызвано некой личностью — или, более вероятно, несколькими личностями — внутри самого города. Эту рану мы нанесли себе сами. Теперь иди.
Глаза Ситрака вспыхнули холодным пламенем, он кивнул в знак понимания и повернулся, чтобы уйти. Архонт кабала Черного Сердца был безжалостным охотником. Его любимым спортом было выслеживание душ, знаменитых и даже легендарных среди рабских рас — героев, лидеров, филантропов, целителей, воинов. Ситрак находил их всех и забирал в плен их души, чтобы рабские расы всегда знали, что их величайшие достижения — всего лишь сноски в истории, которую диктует темный город Комморра. Малейшей царапины от смертоносного иссушающего клинка Ситрака было достаточно, чтобы обратить тело жертвы в прах. С уничтожением бренной оболочки душа добычи оказывалась беззащитной перед ненасытными духовными ловушками архонта, и они поглощали ее. Внутри доспехов Ситрака были заточены сотни, а возможно, и тысячи душ, и сложные биогармонические устройства брони преобразовывали их похищенные энергии, чтобы омолаживать древнее тело архонта. Теперь же Ситрак был твердо намерен посвятить свои силы неутомимому преследованию тех, кто подверг опасности его дом.
Леди Малис сохраняла молчание, пока Ситрак не ушел достаточно далеко, чтобы не слышать ее. Она задумчиво рассматривала двоих Вектов, пытаясь понять, кто из них — фальшивка. Говорил только тот, что сидел на троне, но это само по себе ничего не значило. Весь смысл Калеки заключался в том, что он мог безупречно изображать из себя оригинал. Эти двое, видимо, почуяли ее нерешительность, и злобно улыбнулись ей.
— Я вижу, у тебя тоже есть вопрос, — сказал стоящий.
— Это яснее ясного написано на твоем смазливом личике, — сказал сидящий на троне.
Малис оставила попытки догадаться и попросту обратилась к обоим сразу.
— Я собиралась спросить, почему ты пригласил меня и Валоссиана вместе. Но я поняла, почему, когда ты говорил с ним — это просто ради того, чтобы архонты снаружи продолжали гадать, так ведь? Ты будешь принимать их всех попарно, чтобы они опасались строить заговоры, потому что ведь ты, очевидно, сам что-то замышляешь. Ты действительно не можешь сдержаться. Это для тебя ведь так естественно.
Асдрубаэль Вект, стоящий рядом с троном, безразлично пожал плечами, в то время как сидящий улыбнулся и небрежным тоном сказал:
— Дорогая моя, нельзя править Комморрой шесть тысячелетий, не собрав при этом множество жемчужин мудрости. Одной из них я поделюсь с тобой задаром — по крайней мере, пока что — простые меры предосторожности стоят мало, а порой дают огромный урожай. Ты должна научиться этому и помнить, что, как и кристаллы в этой комнате, Асдрубаэль Вект, которого ты видишь перед собой — лишь одна-единственная сторона многогранной сущности.
Малис продолжала отстраненно улыбаться, мысленно исследуя слова Векта. Он мог подразумевать, что оба ее собеседника — двойники, и что настоящий Вект находится где-то еще, строя с другими силами планы, как отвоевать город. Точно так же Вект мог просто пытаться выбить ее из равновесия, закладывая семена сомнений в ее разум. Для верховного властелина махинации были такими же естественными, как употребление пищи и дыхание — для других. Так или иначе, Вект успешно диктовал, в каком направлении будет развиваться их встреча, и она чувствовала, что должна этому противостоять. Может быть, ей даже удастся вытрясти немного полезной информации из этого старого чудовища.
— И все же эта многогранная сущность не знает, кто вызвал Разобщение? — с поразительной дерзостью парировала она. — Мне кажется удивительным, что твои вездесущие шпионы так скверно подвели тебя.
Она знала, что, говоря таким тоном с Вектом, ставит на кон собственную жизнь, но была готова поспорить, что верховный властелин захочет поиграть с ней еще хотя бы немного. Сейчас на его плечи должна тяжко давить судьба города, так разве могла повредить небольшая словесная дуэль со старой пассией?
Вект, стоящий рядом с троном, зашипел в ответ на ее вызов, в то время как сидящий на миг снисходительно улыбнулся и встал. Они поменялись местами — тот, что сидел, теперь встал за троном, а другой уселся. Малис почувствовала себя так, словно наблюдала за салонным фокусом шарлатана, разыгранным как какой-то странный перформанс.
— Ты удивишься тому, что мне известно, — ровным голосом сказал ныне занимающий трон Вект. — Достаточно будет сказать, что есть кое-какие сложности, выходящие за пределы того, что необходимо знать верному и прямолинейному Валоссиану Ситраку, чтобы сделать свою работу. Те, кто ответственен за это Разобщение, получили помощь извне. Также им в равной степени помогли огромная удача и крайний оппортунизм.
— Это все звучит опасно близко к оправданиям, Асдрубаэль, или же ты просто пытаешься напустить таинственности и на меня?
— Я даю тебе ту немногую информацию, которая тебе нужна, чтобы сыграть свою роль по моему повелению, — сказал стоящий Вект, как будто обращаясь к непослушному ребенку.
— Так значит, ты присовокупишь к ней имена тех подозреваемых чужаков, которые приложили руку к ранам, нанесенным нашему возлюбленному городу, — ответила Малис. — Мне нужно будет высматривать их, не так ли?
Оба Векта двусмысленно улыбнулись, и Малис почувствовала, что это вызвано какой-то понятной только им шуткой за ее счет. «Чужаки», о которых говорил Вект, должно быть, выглядели довольно очевидно — или же не выглядели никак, и это и было шуткой. Список подозреваемых, в любом случае, был невелик — это могли быть только другие эльдары или сущности из-за пелены. Рабским расам недоставало знаний и умения манипулировать варпом таким образом, который мог вызвать Разобщение.
— У меня есть для тебя работа в нижних уровнях, — сказал стоящий Вект. — Для нее понадобятся твои способности как в применении силы, так и в осторожности.
— Как мило, — сладко улыбнулась Малис, — я жду твоих приказов, как сказал бы Валоссиан. Расскажи мне больше.
— Отправляйся в Зловещий Валжо и привези мне всех, кого ты там найдешь — живыми.
Малис приподняла свои идеальные брови и протянула:
— И это все?
— Это все.
— Мне кажется, ты пытаешься на время убрать меня подальше. Зачем это тебе, Асдрубаэль?
— Ты недооцениваешь важность задачи, которую я тебе даю, — резко ответил сидящий на троне Вект. — Ступай, пока не начала испытывать мое терпение. Разобщение — это время перемен. Оно означает для города не только разрушение, но и обновление — так вычищают мертвые деревья, чтобы позволить вырасти новым. Следи за тем, на какой ты стороне уравнения, Аурелия, иначе, когда настанет время, тебя саму может поглотить пламя.
Аудиенция завершилась, и Малис решила, что хватит уже пытать удачу. Зловещий Валжо находился в глубинах Нижней Комморры, и, несмотря на свои непочтительные высказывания, она знала, что добраться туда в нынешних обстоятельствах будет немалым трудом… который меркнет перед задачей вывезти оттуда живыми его обитателей. Она улыбнулась Вектам и повернулась на каблуках, в то время как ее ум уже работал над тем, какие силы и оружие взять с собой и как запутать и дезинформировать других архонтов, чтобы скрыть от них ее маршрут и цель.
Ей попался на глаза носитель медуз Векта, который, позабытый, сидел на корточках недалеко от трона. Нынешним их хозяином был серокожий и долговязый представитель рабской расы. Сами медузы льнули к голове и позвоночнику носителя, напоминая гроздья отвратительных плодов, и отдельные мозги их коллектива слабо пульсировали, упиваясь ощущениями, которые предоставляло им тело-хозяин. Позже Векту нужно будет лишь сорвать один из этих мерзостных плодов и вкусить его, чтобы пережить все, что чувствовало расширенное восприятие медуз.
