– Вы сами бродили в поисках стоячих камней. Мистер Стивенс говорил, что дочь рассказывала ему…
Гвеннан вспыхнула. Прошлым летом ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить, и она забыла, как наказывают «выделяющихся». И вот однажды она рассказала Нэнси Стивенс о своих любительских попытках совершить открытие, и девушка проявила интерес и задала один-два вопроса. Но Гвеннан быстро усвоила урок, когда ее начали называть «охотницей за камнями». Еще одно отличие, которое отрезает ее от остального города.
– Да, – коротко ответила Гвеннан, сразу насторожившись. – И еще я нарушила границы. Я была возле ваших стоячих камней.
– Что вы о них думаете? Что это скалы, просто принесенные ледниками, как нас уверяет большинство авторитетов?
Гнев помог ей сохранить храбрость перед лицом молодого Лайла. Точно так же уверенность дала ей храбрость устоять перед этой женщиной, не отказываться от того, что она считает правдой. Пусть оба смеются над ней, если хотят.
– Нет, я думаю, они поставлены с определенной целью.
– Я знаю это, – негромко сказала леди Лайл; эти три слова прозвучали едва ли не как шепот. – Подобные вещи уже многие годы интересуют меня. Может, вы согласны обсудить этот вопрос позже, без помех? Сейчас я слишком спешу, но не хотите ли сегодня заглянуть к нам пообедать вечером?
Гвеннан надеялась, что она ничем не выдала своего изумления. Насколько она знала, только два человека до сих пор посещали дома Лайлов: мистер Стивенс, который бывал там по делам своей юридической практики, и мистер Уоррен, летний гость, такой же затворник, как Лайлы, писатель и собиратель книг.
Гвеннан глотнула и сказала со своей вновь обретенной храбростью:
– Буду рада. Эти книги, – она повернулась и взяла их со своей полки, – я собиралась отправить их назад в пятницу. Но позвоню сегодня и попрошу продлить их на несколько недель. И в то же время смогу заказать остальные…
– Спасибо. – Леди Лайл кивнула, как будто не произошло ничего особенно, как будто городскую библиотекаршу обычно и приглашают в дом, который уже несколько поколений служит загадкой. – Мы обедаем в семь. Мой… мой молодой родственник подвезет вас.
– О, нет! – Все тщательно воздвигнутое спокойствие Гвеннан разбилось. – Я хотела сказать… Не надо заезжать за мной. Я привыкла ходить, и ведь это совсем недалеко.
Высокая женщина больше не улыбалась. Она смотрела на Гвеннан испытующе из-под капюшона, который только что набросила на голову.
– Вы не боитесь ходить одна в темноте?
Гвеннан рассмеялась.
– Конечно, нет. Все ходят пешком, особенно при нынешней цене на бензин. К тому же у меня нет машины…
Леди Лайл снова улыбнулась.
– Конечно. Экономия: не трать, не желай. В современном мире это так необычно. Хорошо, если таково ваше желание. Только, мисс Даггерт, все же придерживайтесь дорог – не ходите полями в темноте.
Руки Гвеннан крепче сжали листок со списком. Мягкий способ упрекнуть ее в нарушении границ? Она должна выполнять утреннее решение: больше никаких камней, как бы сильно они ее ни привлекали. Лайлам нечего опасаться, что она снова окажется на их территории.
– Дороги, да, – осторожно ответила она. – На них…
– На них нет ловушек. – Гвеннан поразило это странное замечание. Леди Лайл больше ничего не добавила. Взяв книги, она повернулась и вышла, прежде чем девушка смогла ее поблагодарить.
Удивление Гвеннан этим неожиданным приглашением с течением времени перешло в нетерпение. В доме Лайлов должны храниться несметные сокровища, привезенные из заморских путешествий. Стивенс несколько раз говорил о нем, как о настоящем музее. Ей страстно хотелось все увидеть самой. Но когда пришло время одеваться, она с явным неудовольствием осмотрела свой скромный гардероб.
Насколько она знает, Лайлы могут вести такой же строго формальный образ жизни, как те редкие и странные люди, о которых рассказывается в журналах. Журналы изредка дарили библиотеке летние посетители. У нее только одно хорошее платье, да и то вряд ли подходит для такого случая.
Она застегнула молнию клетчатой юбки, заткнула выбивающиеся края блузки и надела вельветовую куртку – свой единственный предмет роскоши, которому предназначено было служить еще долгие годы. Ей нравился мягкий цвет – цвет ржавчины – этого теплого материала. Она разгладила рукава, прежде чем наложить заключительный мазок – застегнуть блузу у горла камеей, которую оставила ей мисс Несса.
К шести дневной свет сменился сумерками. Выходя еще полчаса спустя из дома, Гвеннан положила в глубокий карман пальто фонарик. Когда ветер подхватил края ее юбки, она пожалела, что у нее нет такого длинного плаща, как у леди Лайл.
Дом мисс Нессы стоял на самом краю медленно разрастающегося города. Когда-то это было просто жилище фермера. Уличного освещения тут нет, и глаза Гвеннан по привычке быстро адаптировались к темноте. Идя по дороге, она не пользовалась фонариком. Движение сейчас вообще очень редкое, и она услышит машину издали.
Мощеная улица сменилась более узкой дорогой, которую покрыли асфальтом, когда Лайлы во времена бабушки Гвеннан привезли в город первый автомобиль. Воздух прозрачный, но небо затянуто облаками, которые, вероятно, скроют луну, что вскоре должна взойти. Девушка бегло подумала, торопливо пробираясь через груды опавших листьев, что было бы интересно посмотреть на камни при лунном свете. Она никогда не ходила к камням по ночам. Теперь она сама удивилась этому – когда уже слишком поздно пускаться в такую авантюру.
Она уже почти дошла до двух высоких столбов, обозначавших поворот к скрытому за деревьями дому Лайлов, когда поняла, что вокруг что-то не совсем обычное. Ночь необыкновенно тиха. Ветерок не сгибал высохшие травы у обочины, не шевелил опавшие листья. Тишина, казалось, давит. Девушка коснулась фонарика в кармане, но попыталась подавить растущую тревогу. Нечего опасаться. Она много раз ходила этой дорогой, и ночью, и днем. Прямо перед ней начало подъездной дороги к Лайлам. Еще несколько шагов, и она увидит дом, который отсюда не видно из-за кустов. Всего несколько шагов.
Из темноты донесся гнилой запах, подействовавший на нее, как удар. Не скунс, нет. Запах сильней. Такого отвратительного она никогда не встречала. Гнилостная нечистота словно бы кулак, нацеленный прямо в нее. Она задержала дыхание, и несколько ужасных секунд ей казалось, что ее стошнит.
Что-то мертвое?..
Гвеннан достала фонарик, нажала кнопку. Яркий луч заставил ее мигнуть. Она направила его на дорогу. Стараясь не вдыхать глубоко эту нечистоту, девушка торопливо пошла дальше. И не оглядывалась по сторонам, отказываясь поддаваться страху.
Зловоние ослабло. Должно быть, она прошла его источник. Сейчас охотничий сезон, и хотя территория Лайлов обнесена изгородью, всегда найдется охотник, который, ранив зверя, не выследит его. И жертвы таких охотников долго и мучительно умирают где-нибудь.
Но туша такого размера, конечно, была бы найдена обитателями дома еще до того, как разложилась до такой степени. Гвеннан не понимала, почему ее не закопали. К тому же… она прислушалась – хотя не знала, чего ждет. Слышен был только звук ее шагов. Слишком громкий звук… слишком громкий… чтобы… Гвеннан дышала теперь прерывисто.
Она обогнула куст без листьев и увидела впереди освещенные окна. Но продолжала светить фонариком. Показалась входная дверь на массивных петлях ручной работы, которые кажутся черными на фоне старого дерева. На двери молоток сложной формы, она подняла его и невольно стукнула так сильно, что сама пришла в замешательство.
Дверь почти сразу открылась, и навстречу ей устремился свет – как будто он сам по себе мог втянуть ее внутрь. Она оказалась в прихожей, абсолютно не похожей на все, что она видела раньше. Так много неожиданного перед ее глазами, что она не замечала открывшего ей дверь, пока он не заговорил.
– Мисс Даггерт, вы действительно бесстрашная исследовательница, даже ночью.
Конечно, это Тор Лайл. Его золотистая голова, казалось, привлекала свет. Гвеннан не поверила бы, что волосы могут иметь такой металлический блеск. Они казались еще ярче из-за того, что на нем черный вельветовый пиджак поверх черной рубашки с высоким стоячим воротником. На шее золотая цепь, ее блеск тоже тускнеет перед поразительными волосами. На цепи подвеска, покрытая сложным переплетением линий; без пристального разглядывания невозможно понять рисунок.
За ним темная деревянная обшивка стен прерывалась нишами, в каждой из которых какой-нибудь освещенный предмет. Гвеннан видела маленькие статуэтки, декоративные тарелки, какую-то ткань с золотой вышивкой. Действительно, музей!
Должно быть, хозяин прочитал ее мысли: он картинным жестом указал на ближайшую нишу. В ней гротескная статуэтка – женщина, нижняя часть тела которой сливается с деревом и покрывается жесткой корой. Поднятые руки переходят в ветви, начинаясь от концов пальцев; волосы вздымаются над головой, образуя корону.
