– О, я пошутил про портрет. Видите ли, привлекательная внешность – всё, что я могу предложить вам, чтобы загладить вину. Мне не помешает денно и нощно носить с собой кулёк сладостей. Запомните – всегда держите при себе конфетку на непредвиденный случай. Однажды это может спасти вам жизнь. Или, если вашим посадкам досаждают вредители, я разделаюсь с ними за вас. Один мой приятель профессионал в такого рода вопросах.
– Нет нужды, – быстро заверила его Алиса. – Я абсолютно уверена, что в нашем саду грызунов нет.
– Не знаю. Крысы очень хитры. Порой они даже добиваются высоких должностей. Иногда, если потерять над ними контроль, они даже выбиваются в мэры.
При этих словах Алиса не сдержала улыбки, которая почти переросла в смешок. Кац совершенно очевидно имел в виду Рэмсботтома, кандидата на пост мэра, которого так горячо поддерживали её сестра и занудный мистер Хедстрю. Помимо него баллотировался всего один человек, и Алиса, хоть убей, не могла вспомнить его имя (его было довольно легко забыть, поскольку он не состоял в партии и не писал в «Кексфордский еженедельник» о строительстве работных домов для бедных, изгнании иностранцев и закупке полицейских дубинок покрупней).
– Что ж, мне пора, – сказала Алиса, решительно убирая камеру в сумку и закрывая её.
– Возвращайтесь скорее, – взмолился Кац. – Сто лет не разговаривал с таким интересным собеседником.
Никаких тебе «вы луч света в тёмном царстве», не «муза», «нимфа» и даже не «ангел, одаряющий страждущих своей прелестной улыбкой». Никакого бессмысленного словоблудия, которым обычно пытались поразить Алису мужчины. Он просит её вернуться просто так, потому что ему нравится с ней общаться.
Алиса присела в реверансе, потому что так можно было потянуть время, продумывая ответ. После чего поспешила прочь, так и не найдя, что сказать.
Глава 2
Алиса вдруг заметила, что быстро удаляется от Веллингтонской площади: гораздо быстрее обычного и куда быстрее, чем было продиктовано строгой необходимостью. Она заставила себя замедлиться до темпа, более приличествующего леди, и сосредоточилась на том, чтобы успокоить дыхание (довольно простая задача, учитывая, что корсет и так не давал ей дышать полной грудью). Щёки горели и наверняка приобрели прелестный румянец.
Алиса в самом деле направлялась прямиком к тёте Вивиан, собираясь проявить снимки.
Она пришла в себя достаточно, чтобы перейти на другую сторону улицы и заглянуть в витрину «Изысканной шляпной мастерской Уилларда». На вывеске красовались золотистые буквы и серебристые завитушки. Головные уборы в витрине были искусно составлены друг на друга, словно на карнавале, украшенные роскошными перьями, лентами и бусинами. Они радовали глаз и будили забытые воспоминания. Собственно, Алиса подружилась с Уиллардом как раз потому, что тот был немного похож на кого-то из её сна. Кого-то, кого она толком не могла вспомнить.
Обычно они тихо сидели и пили чай из одинаковых кружек, и Уиллард размышлял о преимуществах экономической системы, в которой простые люди контролируют средства производства (или хотя бы их регулируют), а медицинские услуги и юридическая помощь бесплатны для всех. Кроме того, было бы идеально, если бы качественное образование и учёба в университете не стоили ни пенни.
И хотя его речь была малость скучной, она также звучала весьма дико. Седые волосы Уилларда вечно стояли дыбом. Они с тётей прекрасно поладили и давно стали близкими друзьями, отчего Уиллард был частым гостем в салонах Вивиан.
Сегодня, вместо того чтобы работать за столом, Уиллард стоял на крылечке мастерской, закрыв глаза и подняв лицо к солнцу, словно цветок, наслаждающийся лучами.
– Как поживаете, мистер Уиллард? – спросила Алиса, делая реверанс. Он открыл глаза и улыбнулся ей, щёки испещрили тысячи счастливых морщинок.
– Ах, голубушка, просто радуюсь дню. Солнце по-прежнему бесплатно для всех – помни об этом. Каждый может купаться в его животворном тепле столько, сколько захочет.
– Совершенно верно, мистер Уиллард. А ещё в небесной синеве.
– Именно так, моя милая! Скажи-ка, ты проявила тот снимок со мной? Не подумай, что я тщеславен... ладно, возможно, так и есть. Вот уж глупый старик! И всё же мне не терпится взглянуть на портрет и показать его моей подруге, миссис Александрос. Её завораживает фотосъёмка, но, очевидно, ей не хватает твоей смелости, чтобы сделать её своим хобби.
– Надо же, я как раз направляюсь к тёте Вивиан, мистер Уиллард. Проявлю ваш портрет сегодня же.
– О, чудно. И передай привет тёте, хорошо? Скажи ей, что у меня есть шляпка, которая приведёт её в неописуемый восторг. А ещё буклет научной направленности, который раз и навсегда доказывает, что аллопарентальная забота (это когда кто-то присматривает за чужим потомством, положим, за племянником или племянницей) не только естественна, но и является неотъемлемой частью нашей эволюции как высокоразвитого вида! Я о том, что необязательно обзаводиться выводком котят, чтобы поучаствовать в великом круговороте жизни.
– Аллопарентальная забота. Котята. Поняла. Непременно передам, мистер Уиллард. Доброго дня! – сказала Алиса, снова приседая в реверансе.
– И тебе, Алиса!
Она радостно зашагала по дороге, охваченная целиком и полностью гармонией момента: солнце, день, полный безграничных возможностей. Ещё, конечно, тот юноша, которого она только что повстречала... После общения с ним в воздухе определённо чувствовалось какое-то волшебство и предвкушение.
Алиса забылась, размышляя в таком ключе, и пошла через рынок. Порой здесь можно было сделать невероятно занятные снимки, а иногда – окунуться в тоску, слушая кумушек, которым не давали покоя Алиса и её будущее. Она вся съёжилась, но тут же одёрнула себя.
«Алиса, – сказала она себе терпеливым, но укоризненным тоном, – тебе уже восемнадцать, ты совсем взрослая, почти совершеннолетняя, и другие взрослые больше не могут тобой помыкать и тебя шпынять. Пожалуйста, веди себя соответственно».
Она сделала глубокий вдох, поблагодарила себя за напоминание и выпрямилась, шествуя мимо прилавков с капустой с высоко поднятой головой.
– АЛИСА!
Она поникла:
– Здравствуйте, миссис Погосьданхау.
Погосьданхау, так Алиса называла её Дине, проталкивалась к ней, чтобы поговорить. Она ничуть не изменилась с тех времён, когда Алиса малышкой удирала прочь, едва её завидев: гладкие седые волосы заправлены под старомодный чепчик, тёмное платье без кринолина и никаких современных чулок. Несмотря на то что миссис Погосьданхау была хозяйкой довольно уважаемого дома на той же улице, где жила семья Алисы, она одевалась и расставалась с деньгами, словно скряга из прошлого века (а кричала, будто трактирщица из предыдущего тысячелетия). Вопреки этому, или, быть может, по этой причине Алисины родители время от времени нанимали миссис Погосьданхау приглядеть за Алисой и её сестрой, когда девочки были помладше. Её готовка была ужасна, а дыхание и того хуже. Каким-то невероятным образом миссис Погосьданхау никогда не видели без младенцев, будь те её детьми, внуками или другими юными, несмышлёными, а потому безвольными членами её немаленькой семьи.
– АЛИСА, КАК ПОЖИВАЕТ ТВОЯ МАТЬ?
В этот самый момент под мышкой миссис Погосьданхау был зажат, скорее как мячик, младенец. Он отчаянно извивался во имя свободы.
– В добром здравии, миссис Погосьданхау. Благодарю вас.
– ПРИСТУП ПОДАГРЫ УЖЕ ОТСТУПИЛ?
– Гм, да, миссис Погосьданхау. С ней всё в порядке, благодарю.
– ЗНАЕШЬ, ТАК БЫВАЕТ, ЕСЛИ НАЛЕГАТЬ НА МЯСО, – доверительно (то есть в её случае понизив голос до полукрика) сообщила старуха. – БЛАГОРАЗУМНЕЕ ЧЕРЕДОВАТЬ ЖАРКОЕ С РАЗГРУЗОЧНЫМИ ДНЯМИ НА КАШАХ ИЛИ КРОШЕВЕ. ЗАБОРИСТОЕ КРОШЕВО ИЗ РЕПЫ МИГОМ ВСЁ ПРОЧИСТИТ!
Алиса изо всех сил старалась, чтобы её не передёрнуло.
– Звучит разумно, миссис Погосьданхау. Превосходный совет. И всё же прошу прощения, я иду навестить тётю и проявить фотографии, которые сделала на прошлой неделе. Включая ваш портрет.
