Шли довольно долго, пришлось то и дело менять руки, грозившие оторваться — Мирлис за эти дни округлился. Путешествие закончилось у старой многоэтажки.
Пёс уверенно направился к одной из парадных. Ловким движением лапы открыл дверь и направился к лифту. Нажал на кнопку вызова! Обалдеть, ему бы в цирке выступать! Едва двери лифта открылись, от входной двери послышались неровные шаркающие шаги и скрип.
— Подождите, пожалуйста!
Нас догнала сухонькая старушка, тащившая сумку на колёсиках. Я вежливо подождала. Старушка втащила в лифт, почти заполненный псом и мной, ещё и себя с сумкой, едва не отдавив огромные лапы. Зверюга деликатно поджала их поближе к себе.
— Ах, ты ж, мой хороший, — засюсюкала старушка, едва лифт тронулся. — Вы к Павлику? — бдительно спросила она. — Наверно с Грантом гуляли?
Я предпочла согласиться, поймав взгляд пса.
— Замечательный молодой человек, — не успокоилась старушка. — Таких теперь мало!
Она внимательно посмотрела, оценила ли я. Оценила. Старушка довольно кивнула и полезла в сумку.
— На, мой хороший, кушай, — протянула псу сосиску, только что отдёленную от связки.
Пёс деликатно взял угощение, но глотать не стал. До меня донёсся смешок. Впрочем, возможно, показалось, хотя пёс выразительно посмотрел на мою сумку.
Старушка вышла на восьмом, а мы проехали до девятого. Пёс так ловко нажал на кнопку, что я опять подивилась. На площадке оказалась только одна дверь. Грант наступил лапой на железяку, вделанную в пол, и дверь легко открылась.
— Заходите, — выплюнув сосиску, скомандовал наш проводник, скрываясь за поворотом длинного коридора.
— Выпусти меня, пожалуйста, только далеко не уходи, — просительно прошептал Мирлис.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— А что тут понимать, — угрюмо проговорил кот, понизив до предела голос. — Это за мной. Ох, и достанется теперь, — простонал он.
— Не скули, может, и не достанется.
— Достанется! Ии ещё как!
Я опять взвизгнула и опять развернулась в прыжке. Но на этот раз не смолчала:
— Да сколько можно!
Стоявший за моей спиной парень отпрянул, ударившись о стену.
— Действительно — сколько можно! Я от твоего визга оглохну скоро! — рявкнул он в ответ.
Очумело смотрела на стоявшего передо мной человека. Заметив это, он рассмеялся.
— Ладно, пошли в комнату. Да не стой столбом. Не бойся, есть вас не буду.
— Не уверена, — буркнула я.
Впрочем, покривила душой. Такой экземпляр мужчины мог позвать меня куда угодно, даже стать закуской на обеденном столе, и пошла бы. Господи, где таких делают? Подсказали бы адресок.
Высоченный, темноволосый, глаза, как озера в чёрных пушистых ресницах, смуглая кожа чуть отдает синевой на щеках и подбородке, как у любого брюнета. А улыбка, медленно проблеснувшая на сочных губах, заставила бы подогнуться не одни женские колени.
Собрав себя в кучку, пошла в комнату. Что произошло за спиной, не сразу поняла, только раздался короткий всхлип. Я повернулась — Мирлис висел, прихваченный за шкирку, а хозяин облизывал рассечённую острыми когтями руку. Тут уж не до романтики. Как-никак с Мирлисом знакомы не первый день, а этого типа впервые вижу. Естественно, ринулась на защиту приятеля.
— Тихо, тихо, — удержал меня расцарапанной рукой полубог. — Ничего я этому обормоту не сделаю. Хочу быть уверен, что ещё какое коленце не отколет. Неприятностей и так хоть отбавляй.
Мирлис, секунду назад яростно извивавшийся в воздухе, пытаясь зацепить задними лапами руку парня, замер. Посмотрел на меня, на хозяина, и прохрипел:
— Каких неприятностей?
— Каких? Так ты не в курсе, что натворил? Великолепно!
Мне показалось, ещё немного, и парень вытрясет из Мирлиса дух.
— Отпустите его, очень прошу, — состроила самую умильную моську, на какую только способна. — Он больше не будет. И давайте познакомимся хоть. Неловко как-то — мы у вас, можно сказать, в гостях…
Парень усмехнулся, у меня в животе всё куда-то поехало.
— Так тебе же сказали — меня зовут Павел, можно Грант.
— А собака где?
— Вот только не строй из себя дурочку, — спокойно посмотрев мне в глаза, проговорил Павел. — Собака тоже я. Соседи считают, я отпускаю пса погулять одного. Я рассказал всем, что он у меня дрессированный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А почему же вы не ходили в таком виде? Можете себе представить, что мы пережили, когда на машину кинулась этакая зверюга!
— Могу. Но был так зол, что, если откровенно, не сдержался. Я ведь этого лихача, — Павел тряхнул Мирлиса за шкирку, — уже больше недели разыскиваю. А в образе собаки искать, согласись, легче. Нашел его следы в парке. Потом след потерял. Пришлось прочесывать весь район. А вы ещё, плюс ко всему, на машине ездить стали. Пока вычислил! Время сейчас дорого, как никогда…
— А что произошло? — перебила, отвлекая внимание от рыжего.
— Произошло. Дело в том, что наш шустрый малыш, — он опять тряхнул зажатым в кулаке котом, отчего тот жалобно всхлипнул, а я непроизвольно дернулась, — прочитал не одно заклинание. У него хватило ума, или дурости, совместить несколько заклинаний в одно, и у всех оборотней, которые находились на тот момент в своём зверином облике, отшибло память.
Теперь Мирлис непроизвольно дернулся сам.
— Но и это не всё. Стандартные заклинания вытворяют леший знает что, и прибегать к магии небезопасно. За время, пока я разыскивал этого охламона, дома могло произойти что угодно!
— Ну, отшибло память, заклинания неправильно действуют. Понимаю, неприятно. А оборотни…
Осеклась под взглядом Павла. Нет, он смотрел не с удивлением, не с возмущением. Это был взгляд взрослого, который видит перед собой безнадёжно больного ребенка. Жалко до слёз, но ничего поделать нельзя…
— А что?!
— Да ничего. Просто я и сам оборотень, если ты этого не заметила. Хуже всего, что одним из потерявших память оказался наследник нашего правителя. Его теперь найти не могут.
Мне показалось, или Мирлис действительно потерял сознание?
— В отличие от этого охламона, природный оборотень всегда может вернуть человеческий облик, беда в том, что происходившего с ними в человеческом облике пострадавшие не помнят. А заклинания отладят, конечно. Только вот когда — не известно.
Сидела слушала, не слыша. «Я и сам оборотень» — эти слова раздавались во мне колокольным звоном. Боженька, сижу в одной комнате с оборотнем, слушаю его разглагольствования! А если он меня укусит… Тут заметила, что собеседник странно на меня поглядывает. К жалости в глазах прибавилась насмешка… Прочитал мои мысли?
— Не бойся, я не читаю мысли, но они так ярко отражаются у тебя на лице, — он задорно хмыкнул, вызвав очередной переполох в моих внутренностях. — И бояться меня не стоит. Даже если у меня возникнет желание тебя покусать, ничего, кроме долгого лечения, если останешься жива, не будет, — на последних словах он откровенно потешался.
Почувствовала, как жар заливает щёки.
С улыбкой глянув на мою алую физиономию, Павел поднялся, держа за шкирку Мирлиса.
— Извини, — в голосе не слышалось ни грамма сожаления, — мне пора. Каждая минута здесь может очень дорого обойтись там. Понимаешь? Дверь захлопни. Эй, симулянт, попрощайся с подругой.
— Подождите! — вскочила, торопясь задать вертевшиеся в голове вопросы. — А откуда всё это? — обвела вокруг рукой.
Павел недоуменно взглянул.
— Я подолгу живу в этом мире. Иногда бывают обстоятельства, вроде вот таких, — он потряс Мирлиса. — А бывает и хуже. Вот и наводим порядок по-своему.
Говоря, он повел в воздухе свободной рукой. Рядом возникло туманное облачко.
Мирлис приоткрыл глаза и прохрипел:
— Мамочка!..
Павел сделал шаг в облако, Мирлис дёрнулся изо всех сил, мне показалось, ему удалось выскользнуть раньше, чем они растворились в тумане.
Облачко продолжало висеть, лишь слегка побледнев с краю. Какой бес толкнул сделать это — понятия не имею, а только я, осторожно, одним пальчиком, прикоснулась к туману. Эх, и везёт же кому-то — попадают в разные истории, а мое приключение так бездарно закончилось…
