Привёл я тебе эти характеристики неспроста, а для того, чтобы тебе было понятно, с чем придётся иметь дело. Ещё, мне известно, что во время войны наши умельцы доводили дальность хода этой торпеды до пятнадцати миль. Сейчас же, не сомневаюсь можно и дальше запустить. Теперь смотри сюда, он ткнул пальцем несколько точек на карте:
– Видишь, Дания, Нидерланды, Норвегия. В сих местах складированы они, голубушки, эти военные реликты и по ныне. Ранее их охраняли, как положено охранять военные склады. Теперь военные, как и везде, заменены штатскими, причём по остаточному принципу. Ну, а как в таких случаях несётся служба, тебе должно быть известно. Что у них, что у нас один коленкор. Причём многие из охраняющих, в виду утраты военными всякого интереса к этим реликтам, не прочь кое-чего толкануть желающим. Ведь в этой торпеде много чего ценного, много дефицитных сейчас материалов. По моим прикидкам достаточно приобрести всего три четыре изделия. Одну использовать для пробного пуска, а две три для боевых пусков, с гарантией. Слушай далее. Вот в этом месте в Фарангер-Фиорде между городком Варсе и нашим полуостровом Рыбачьим на глубине порядка пятидесяти метров лежит раздолбанная английская подводная лодка. Как принято в мире это подводная могила. Англичане всё, что более-менее ценного сняли с неё. Но вот подводные торпедные аппараты вряд ли вырезали. Сам фиорд пока спорный, между нами и Норвегией. Граница чётко не определена, так что можно считать международные воды, т. е. работать «по-тихому» вполне можно. Правда следует учесть близость нашей базы Печенги. Но сейчас, ты, же хорошо знаешь, каков в стране порядок, большинство военных судов и лодок на приколе давным-давно. Всё ясно? Войцех кивнул головою:
– Тогда слушай дальше. В четырёх километрах от Голландского городка Освоуд находится заброшенное рыбачье население, занимавшего ранее шестикилометровую полосу побережья этого залива Эйсельмера, От него до известной банки, где якорится яхта наркодельца примерно пятнадцать миль, по прямой. Возле этого бывшего посёлка всё ещё имеется бетонный причал. В поселке никто не живёт, он не обитаем, инфраструктура раздолбана. Любители рыбалки, посещающие это заброшенное место, предпочитают природу, а не развалины. Место, скажу тебе честно, глухое и не привлекающее особого внимания, хотя светиться там не следует, необходимо проявлять необходимую предосторожность при работе. Ещё что важно, встреча дельцов на яхте должна состоятся через три с небольшим недели. Поэтому на подготовку тебе, если, конечно возьмёшь предлагаемое за основу, вот этот срок. Время уже тикает!
– Я всё понял, Ваш план мне понятен. Сутки на размышление.
– Договорились, что тебе сейчас надо?
– Пока ни чего, у меня «фотографическая память». Для осмысления и прикидки сказанного Вами вполне достаточно.
– Тогда сынок, встречаемся через сутки, в это же время, в этом месте. В оговоренное время они снова встретились. Вглядевшись в его, явно осунувшееся лицо, хозяин спросил:
– Не спал? Всё прокачивал? Войцех устало улыбнулся:
– Труба зовёт, часы тикают. хочешь не хочешь, а работай, думай, римляне говорили – «Ad opus!» «К делу, за работу!»
– М-да, это они умели. Уверен, только за счёт такого осмысления человека, его деяний, его места в обществе, его обязанностей и прав сия империя и продержалась более тысячи лет. Но раз Войцех, мы перешли на цитирование римлян, то не грех вспомнить ещё одну их мудрость. – «Aut non tenfares, aut perfice!» – «Или вовсе не борись, или доводи до конца!» Я так вижу сынок, ты решился? Войцех устало махнул рукою:
– Нас, ещё в сущности пацанов, учила мудрости жизни одна настоящая графиня.
– Графиня Голембовская?
– Да а, она самая, её очень уважал наш командир. Он нам не раз вдалбливал Учите и запоминайте всё, чего она Вам скажет. В Вашей жизни, деятельности её наука не раз приходится, так вот, она не единожды нам напоминала:
– «Non est viri timere laborem!» «Бояться труда, не достойно мужчины!»
– И я припоминаю эти её слова, а вот такие ты помнишь?
– «Non est loquendum, sed gubernandum!» «Нужно не разговаривать, действовать!»
– Как раз эта мудрость менее всего нравилась нашему командиру. Он считал более правильным, разумным «Сначала семь раз отмерь, а потом один раз отрежь!»
– Вообще-то правильно, но иногда в экстремальных ситуациях приходиться именно так и действовать, решительно, смело. Сдаётся мне сынок, именно так и сейчас. «Primagere!» «Прежде всего, действовать!» Ну да ладно, давай последуем последнему совету графини. Чего же ты решил?
– Я беру Ваш план за основу. Так как Вами уже потрачено много усилий, то готов оплатить в размере пятнадцати процентов от названной Вами суммы отпущенного гонорара. Но у меня разумеется, много вопросов по этому плану. Старик усмехнулся:
– Значит за авторскую разработку гонорар после его отшлифовки?
– Нет, скорее после уточнения.
– Что ж, начинай. Я готов ответить. Их беседа продолжалась более двух часов. Наконец хозяин не выдержал:
– Войцех, побойся Бога! Я же намного старше тебя, мне уже надо передохнуть, выкурить не одну трубку, а ты не даёшь мне этого сделать, вон даже и одной ещё не смог. Его собеседник смущённо улыбнулся:
– Извините, увлёкся, хочется для начала многое узнать.
– Ладно, сынок, не извиняйся. С кем сие по молодости не случается. Он тщательно, не спеша набил трубку своим табаком, раскурил, несколько минут пускал клубы ароматного дыма, о чём-то сосредоточенно раздумывая. Войцех не мешал, тоже осмысливая беседу. Закончив курить, хозяин аккуратно выбил пепел из трубки, прочистил её специальным тонким ёршиком, сунул её в рот уже пустую, но всё ещё пахнущею табаком, затем внимательно посмотрел Войцеху в глаза:
– Давай на этот раз закончим детализацию, у нас ещё будет время. Но некий итог подведём все-таки сейчас Ты, как я понял, считаешь, что данный план работоспособен и вполне тебе по силам, за исключением экстренности операции, так?
– Не только поэтому. Мои боевые товарищи, с кем мне придётся иметь дело в этой операции, бывшие спецназовцы с Севастопольской базы. А в этом деле ещё значится и Баренцево море. Согласитесь, это же другая специфика:
– Да-а, тут ты прав. Здесь нужна другая подготовка. Хорошо Войцех, эту задачу беру на себя. Через четыре дня сообщишь, к какому времени и куда надо доставить торпедный аппарат с английской подводной лодки. Не буду лукавить, придётся тебе поддержать североморцев, сам же знаешь, каково им сейчас живётся.
– Миллиона долларов хватит?
Думаю да, если не хватит, мы сами добавим. Всё-таки это мои братишки, я ведь начинал в тех краях, подводником. Ладно, с этим договорились. Но ты сынок, так увлёкся планом, что даже не спросил о продолжении охоты на тебя.
– А чего спрашивать? Перебрасывайте меня завтра в Киев, а далее уже я сам. Хозяин ещё раз раскурил трубку, но не долго пускал в потолок клубы ароматного дыма. Наконец заговорил:
– Что ж, понятно, время. Придётся рискнуть. но должен предупредить тебя. С твоего друга Опанаса ещё не снято наблюдение. Сам же слышал. ФСБ договорилось с СБУ о взаимодействии по этому вопросу.
– Мне нужен спутниковый на пару звонков. Свой оставлю на всякий случай.
– Это выполнимо, получишь его через час. Что ещё?
– Для начала этого достаточно.
Возвращение
Поступим так. Я поручу моему помощнику разработать план твоей переброски в названный тобою город. Ты же подойдёшь через час, получишь телефон, сделаешь нужные звонки и сообщишь, где тебе и когда надо быть. Но я бы всё равно не стал Опанасу звонить.
– Я не буду, это сделают другие. Что ж, тогда до встречи.
Через час, получив спутниковую трубку, Войцех звонил Николаю. Тот, выслушав, его просьбу, коротко ответил:
– Всё сделаю, я понимаю ситуацию. И у нас гуляет этот фоторобот со снимком, мне уже показывали. Завтра в пятнадцать часов сообщу, куда тебе надо подъехать и во сколько. В девятнадцать часов из ворот выехала легковая машина. В ней сидели двое. Водитель и один из тех, кого он несколько раз видел в доме Старика. Войцеху, сильно преображённому, выдали документы на украинского бизнесмена из города Винницы. Сопровождающий тоже имел украинский паспорт и документы экспедитора. Возле кольцевой они двое пересели в фуру, загруженную тюками и коробками. Водитель, молчаливый Хохол, сунул Войцеху бумаги:
– Тут всё на груз, на его провозку, изучайте. Экспедитор сразу же залез на заднее место и доложил:
– Я готов. По знаку Войцеха, водитель, молча осмотрел их, сплюнул и газанул. На пересечении пятидесяти километровой кольцевой со Старым калужским шоссе, их тормознули гаишники. Один из них взял на изготовку автомат, а другой подошёл к машине, потребовал документы. Начал дотошно изучать, заставил поднять заднюю часть тента, не поленился слазить в кузов. Попихав тюки, вскрыв пару коробок, вылез. Посмотрел водителю в глаза, спросил:
