Джагад приложил ладони к щекам и обреченно покачал головой. Эльфы подались вперед, ожидая продолжения рассказа.
— «Ты преодолел столько испытаний», сказал голос. «Все это время ты шел во тьме, но Знание и Ответ были слишком далеки от тебя, чтобы ты мог понимать, что происходит вокруг. О чем ты вспоминал, когда чувствовал, что силы на исходе, и ты готов повернуть назад? Что вело тебя, когда последний друг отказал в поддержке, когда ты понял, что никто не верит в успех твоих поисков? Где тот огонь, который горел в тебе, принося свет и прогоняя мглу?». Воодушевленный словами невидимого существа, первый Великий вытянул руку — и на его ладони вспыхнули языки пламени. То был холодный синий огонь, которому поклоняются служители культа Равновесия. Каменный коридор исчез. Внук первых богов стоял посреди залы, стены которой украшали семь ярко горящих факелов. Старец с длинными седыми волосами отделился от одной из колонн, поправил темно-синюю мантию и приблизился. «Кто ты?», спросил первый Великий. «Друг и наставник», улыбнулся старец. «Ты можешь называть меня Провожатым». «Провожатым?», удивился первый Великий. «Куда ты меня поведешь?». «Я буду сопровождать тебя в твоем поиске». «Но я уже пришел в Темный Храм, а, значит, скоро найду и Знание, и Ответ», недоуменно пожал плечами первый Великий. Старец одарил его очередной улыбкой. «Напротив, дитя. Твой поиск только начался».
— Что ответил старцу первый Великий? — передразнивая Джагада, спросил маленький эльф, успевший расправиться с ягодами.
— Он проспал три дня и три ночи, — ответил рассказчик, — потому что очень устал. И мы тоже отправимся спать.
— Нечестно! — возмутился маленький эльф. — Сегодня ты рассказал слишком короткую историю! Даже костер еще не догорел!
— Перед тем, как отпустить первого Великого в его покои, старец сказал, что терпение — это благодетель. Гость внял словам и проникся мудростью Провожатого.
Маленький эльф сердито засопел, но поднялся, взял брата за руку и позволил себя увести. За ними потянулись и остальные. Джагад сидел, прикрыв глаза, и размышлял о своем. Один из воинов пригрелся у костра и задремал, двое его товарищей, мужчина и женщина, точили парные клинки и кинжалы. Эрфиан наблюдал за огнем. Весь день он провел за сбором ягод в лесу и устал так, словно работал без перерыва с прошлой луны. Последняя корзина стояла рядом, на расстоянии вытянутой руки. Эрфиан угостил ягодами маленького эльфа, но от этого она легче не стала, и он решил, что заслужил отдых.
Женщина-воин приняла из рук служанки маленький кувшин — судя по запаху, там было синее вино — и жестом предложила Джагаду угоститься. Старый эльф покачал головой. Женщина с улыбкой пожала плечами и легко толкнула в бок второго воина. Он поднял глаза, но посмотрел не на подругу, а поверх головы Эрфиана.
— Похоже, вы меня не дождались, и я пропустил интересную историю, Джагад? Или ты рассказывал что-то, что не предназначалось для наших ушей?
— Я рассказал часть легенды о первом Великом, мой Жрец.
— Она была такой интересной, что лишила слушателей сил?
Аднан сложил руки на груди и по очереди оглядел всех, кто сидел у костра. Его взгляд остановился на женщине. Она не повела и бровью — будто не ничего не услышала и не поняла намека — и осталась сидеть. Только сейчас Эрфиан заметил в ее волосах обруч первого воина. Аднан явился к костру в полном облачении, а не в мантии. По негласным законам, действовавшим в армии Эдны, Жрец должен был бы встать, завидев женщину, но не наоборот.
— Как тебя зовут? — спросил у нее Аднан.
— Неферу.
— Ты забыла кое-что добавить к ответу.
— Конечно. — Женщина улыбнулась. — Первый воин Неферу.
Аднан нахмурился, янтарные глаза потемнели. Заметив это, второй воин попытался подняться, но повелительный жест подруги не позволил ему этого сделать.
— Как давно ты стала воином?
— Я впервые взяла в руки оружие, когда встретила шестую весну.
— Ты редко появляешься в деревне и не знаешь, благодаря кому у тебя есть чистая вода, еда и место для ночлега?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прошлой луной мои воины прогнали из окрестностей стаю диких вампиров. Все благодарны им за этот поступок.
— У тебя дерзкий язык. Моя мать не научила тебя тому, что Жрецов следует уважать.
Неферу изобразила удивление и огляделась.
— Не вижу здесь ни одного Жреца. Зато вижу воина, которому и вправду не помешало бы избавиться от дерзкого языка.
— Ты пьешь слишком много синего вина, женщина. Я скажу об этом матери. И пусть она хорошенько поразмышляет о том, достойна ли ты своего обруча.
— Она не успела сделать ни глотка, мой Жрец.
Эрфиан произнес эти слова до того, как сообразил, что они могут за собой повлечь. Жрец медленно повернул голову, и их взгляды встретились. Аднан уже не злился. Происходящее его забавляло.
— Боги лишили тебя слуха? Или ты пропустил мимо ушей все, что сказала эта женщина?
— Я слышал каждое слово, мой Жрец.
— И после этого ты утверждаешь, что она не пьяна?
— Она не притронулась к вину, мой Жрец.
Аднан бросил короткий взгляд на Неферу. Она полулежала, опершись на локти, и смотрела на огонь.
— Похоже, ты завела себе приятеля? — обратился он к ней, кивнув на Эрфиана. — Ах, нет. У тебя уже есть дружок-воин. Моя сестра Царсина тоже любит воинов. Даже чересчур. Посмотри, что может из этого получиться.
Свои слова Жрец сопроводил очередным кивком. Эрфиан встал. Усталость ли давала о себе знать, проведенный ли под жарким солнцем день, но он подумал, что ему хочется взять Аднана за горло и если не задушить, то попытаться это сделать. В росте брат Царсины уступал даже сестре, а Эрфиану — тем более.
— Снова проглотил язык. — Не дождавшись ответа, Жрец развел руками, а потом посмотрел на корзину. — Ты запихал сюда половину ягод из леса? Не слишком ли много для семьи слуг?
Эрфиан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, но без толку — довольная улыбка Аднана раздражала его все сильнее.
— Ты. Подойди-ка. — Жрец поманил воина, который притих рядом с Неферу и боялся лишний раз двинуться. — Возьми эту корзину и отнеси в мой шатер. Ну? Тебе приказывает твой Жрец!
Воин не пошевелился. Аднан вздохнул и взял корзину за плетеные ручки.
— Ладно. С матерью я поговорю завтра. Не будить же ее из-за вашего непослушания. А ягоды отнесу сам.
— Они принадлежат мне, — сказал Эрфиан.
— Благодаря магии моих предков здесь появились леса. И все, что растет в них, принадлежит нам. — Он поднял корзину. — Пусть боги даруют вам приятные сновидения.
— Верни это немедленно, Аднан.
Жрец поставил корзину на землю и замер. Неферу вскочила, подтолкнув в бок своего воина, и оба почтительно склонили головы.
Царсина подошла к брату и заглянула ему в глаза.
— Проголодался? — негромко поинтересовалась она.
— Ты идешь купаться, сестра? Захвати оружие, в округе видели вампиров.
— Это твои ягоды, мальчик?
Щеки Эрфиана горели так, будто к ним прижали раскаленные угли. Жрица была одета в легкое белое платье, открывающее плечи. На талии — широкий кожаный пояс. Волосы собраны в аккуратную косу. Она по-матерински улыбалась, глядя ему в лицо. И все это совсем не сочеталось с плохо сдерживаемой яростью, которую Эрфиан видел в ее глазах.
— Да, моя Жрица.
— Что ты ответил моему брату, когда он сказал, что хочет забрать их?
— Я сказал, что ягоды принадлежат мне, моя Жрица.
— Но он все равно решил забрать их. То есть, хотел украсть.
Джагад время от времени подбрасывал в костер хворост, и эльфы, еще не успевшие отправиться спать, подходили к огню. Они пропустили вечерний рассказ, но теперь их ждало кое-что поинтереснее.
— Ты поверишь ему, Царсина? — не выдержал Аднан. — Ему, а не родному брату?!
— Я слышала ваш разговор. Слышала и предыдущие разговоры. Ты издеваешься над мальчиком, который ни в чем не провинился перед тобой, и позоришь нас перед всей деревней. Мама пришла бы в ужас, услышав все это, и я решила не беспокоить ее. Я сама укорочу тебе язык.
