Темные фигуры зашевелились, протягивая ко мне руки и декламируя в один голос незнакомые слова, звучащие с монотонностью заученного стиха. Я с искренним любопытством прислушалась, но разобрать так ничего и не смогла — хотя скорее, удивительным было бы обратное. Страха по этому поводу я не испытывала, восторга, впрочем, тоже. Зато нитям, соединяющим меня с чтецами, произнесенное явно понравилось. Они укрепились, стали толще и засияли совершенно нестерпимым для глаз ярким светом. Сейчас они напоминали огромных пиявок, присосавшихся ко мне. Было в этом что-то угрожающее и неприятное. "Пиявки" пульсировали, будто пили мою кровь. Чувство невероятной брезгливости вывело меня из того состояния оцепенения, в котором я до сих пор пребывала. Нервно передернув плечами в бесполезной попытке стряхнуть прилипшую мерзость, я схватила рукой ближайшую нить. На ощупь она оказалась удивительно теплой и приятной, что, впрочем, не изменило моего желания избавиться от докучной прилипалы.
Попытка оторвать от себя "пиявку" вызвало ощутимую, почти физическую боль, будто я собственными руками попыталась вырвать собственное сердце, неаккуратно прихватив при этом расположенную по соседству душу. По лбу потекли струйки пота, собираясь залить глаза. Но руки были заняты, а отпускать нити, чтобы промокнуть противную влагу, почему-то не хотелось. Попробую по-другому. Не могу оторвать от себя, буду отрывать от чтецов. Собрав все нити в один "канат", я взялась за него двумя руками, и, чувствуя себя бурлаком с известной картины, что было мочи, потянула на себя. Громкий возглас ужаса сменил незнакомую речь, но откровенный страх таинственных фигур, сопровождающий мои действия, меня только вдохновил. Нити поддались на удивление легко. Все тело наполнилось теплыми, пьянящими искрами, которые, упорядочиваясь, занимали свое место. А еще через долю мгновения мои руки сжимали пустоту. Существа же, спрятанные под черной одеждой, начали рассыпаться черным песком. А люди ли это вообще были-то? Через минуту кроме меня в пещере не осталось никого живого, но ее интерьер теперь разнообразился двенадцатью черными "надгробными" холмиками пепла.
Вроде бы никто меня здесь больше не удерживает, так может — домой? Я крепко зажмурилась, с внутренним содроганием ожидая всего комплекса "приятных" ощущений, сопровождавших мое перемещение сюда. Ничего. Может, теперь когда типы в темных балахонах рассыпались песком, все это уже и не обязательно? Приоткрыв глаза, я с огорчением убедилась, что обстановка не изменилась — я все еще торчала посредине пещеры. Попробую еще раз. Сомкнув веки плотнее, я вцепилась в ручки кресла и даже потеребила их для верности. Не сработало.
Все еще не решаясь покинуть сиденье, вместе с которым попала в это странное место, поджав под себя ноги, я обхватила колени руками и пригорюнилась. А вот интересно — какой в Турции сумасшедший дом? Тоже традиционный "желтый домик" или что-то более экзотичное? Хотелось бы верить в последнее — если уж угораздит попасть в подобное заведение, хочется чего-то оригинального… хотя, сравнивать-то мне будет не с чем. Да и, может, я уже там и есть и просто мирно брежу. Ой, а как же я с врачами объясняться буду? Я ведь турецкого не знаю… или сумасшествию никакие языковые барьеры не страшны? Или там, как во всех местных гостиницах, тоже свободно изъясняются на моем родном языке?
Ну, раз уж я не могу отсюда выбраться, неплохо бы осмотреть декорации, на фоне которых проистекает мой тихий бред. Пока, для верности, не покидая насиженного места.
Пещера, в которой я оказалась, была декорирована в лучших традициях рассказов о жилищах скаредных клептоманов-драконов, своими загребущими когтистыми лапами тянущих все, что плохо лежит.
Возвышающаяся у стены гора золота, отчего-то навевала воспоминания о помойке после Нового Года. Большие и маленькие побрякушки сползали с верхушки драгоценной горы, беспорядочными холмиками растекаясь по всему полу. Ну и бардак здесь развели! Я укоризненно глянула в сторону черных холмиков — занялись бы делом, вместо того чтобы обижать бедных девушек, возможно, не закончили бы столь печально. Кроме золота, со своего места я могла рассмотреть лишь огромное темное зеркало, обрамленное странными фигурами, рассмотреть которые отсюда не было никакой возможности.
Помедлив еще несколько минут, я, наконец, решилась покинуть кресло, единственно соединяющее меня с реальностью. Было ощущение, что оно исчезнет, как только я перестану вжиматься в его надежную поверхность. Я осторожно сползла с уютного сиденья, успешно стараясь не наступить на возникший прямо под ногами черный камень — мало ли какие ловушки натыкало здесь мое взбесившееся воображение. С опаской обернувшись, я убедилась что кресло, ставшее почти родным, пропадать никуда не собиралось, возвышаясь памятником покинувшему меня здравому смыслу. Вздохнув, я потопталась на месте и на всякий случай довольно больно себя ущипнула. Увы, обстановка меняться не спешила.
Словно в песке по щиколотку увязая в золоте на каждом шагу, я бездумно брела по пещере, пытаясь настроиться на оптимистический лад. Усилием воли отбросив мысли о дурдоме, попыталась обдумать более приятные варианты.
Возможно, я все-таки сплю. Переутомилась, вот и снится слишком красочная чепуха. А сон, как известно, рано или поздно закончится сам, если это, конечно, не кома. Теоретически, этот вариант был предпочтительнее дома скорби, да и нравился мне гораздо больше.
Возможно, я умудрилась попасть в параллельный мир. Конечно, это невероятно, но как человек, излюбленным жанром которого всегда было фэнтези, я не могла не "опознать" ситуацию, описанную уже уймой всевозможных авторов. Но я не хочу в фэнтезийную бегалку! Мне и так неплохо живется…
Если придерживаться сюжета, ставшего едва ли не каноническим, мне в ближайшем времени предстоит обзавестись парой друзей-соратников, почти разумным конем, предпочтительно черной масти, и со всей этой честной компанией идти спасать мир или как минимум громить местного злодея, что, вообще-то, слишком несерьезно. Почему друзей пара, а не один или десяток? Ну, дело, наверное, не только в том, что бог и главный редактор, любит троицу (хотя для многих этот самый редактор существо не менее мифологическое, пусть даже его истинное имя можно прочитать на титульном листе любой книги), но с одним соратником могут возникнуть очевидные проблемы в самом начале повествования. Если герои разнополые — сюжет преждевременно скатится к выяснению личных отношений. Если же однополые — при современной распущенности читатель будет все время подозревать, что отношения таки есть, но автор что-то недоговаривает. Когда же единомышленников слишком много, есть шанс запутаться в именах и характерах, да и не у всякого автора хватит терпения выписывать такое количество ситуаций, чтобы задействовать всю эту толпу. Так что большинству из них приходится удовлетворяться ролью в массовке, а многие из героев считают это унизительным и начинают пробиваться на главную роль, внося разброд и сумятицу в сюжет. В общем, троица — это самое то. Третий исполняет роль и строгой дуэньи, предотвращая любовные романы, и шута, разряжающего обстановку. Хотя, за лошадку рыжей масти, похожую на красавицу, благосклонно подставляющую мне спину для прогулок в моем реальном мире, я без промедления отдала бы весь золотой запас пещеры. Половину, поправила я себя мысленно. Отсюда еще выбираться придется, так что хоть немного золота да пригодиться, хотя бы на прокорм той же лошади. Ах, да! Еще мне надо будет обзавестись железной оглоблей типа "меч" и размахивать ею, устрашая врагов, для пущего эффекта встряхивая рыжими кудрями. Стоп! Какими кудрями? Признаюсь честно, последний пункт меня напугал больше всего. Против меньших братьев, друзей и холодного оружия я почти не возражала…хотя драться с кем бы то ни было не испытывала никакого желания. Но вот волосы… между прочим, покраска влияет на них отнюдь не самым благотворным образом! Господи, ну что за ерундистика в голову лезет? Даже если мне действительно изменили масть в соответствии с канонами жанра, сомневаюсь, что использовалась для этого обычная краска! Все равно не желаю менять свою черную гриву на легкомысленные рыжие кудряшки!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
