То, что я увидела, выйдя из проулка, заставило меня перекреститься и шагнуть назад. Тяжело дыша, я пыталась не сорваться в истерику.
За поворотом был средневековый город. Редкие женщины в длинных платьях, почти все в чепчиках, платках или шляпах, мужчины того самого, бомжеватого типа, пара более лощеных, с выражением общей брезгливости на лицах и с мечами в ножнах на поясе. А главное некоторые детали одежды у них светились тем самым свечением, как и медальон, только не так ярко.
Варианта два: либо меня хотели ограбить, вырубили и я в коме вижу странную фантазию, либо «Алиса провалилась в кроличью нору», то есть Настенька попала в другой мир. А хотя есть третий вариант, я просто сошла с ума. И меня не устраивают все три. Последний точно чушь, с чего бы это мне с ума сходить? Первый не желателен, ведь чем в коме дольше находишься, тем меньше вероятности вернуться в реальность. А второй означает, что вся это псевдонаучная фигня про параллельные миры ‒ правда, но тогда мне вряд ли кто-то станет помогать. Я на секунду представила, чтобы сделали в родной России, если бы в полицейский участок пришла странно одетая девушка и заявила, что она из другого мира. Проверили бы родных, и если не нашли, то отправили бы в обычную психбольницу. А если бы кто-то так попал в средневековье? То святая инквизиция сожгла бы, не задумываясь, как ведьму. И это значит, что к местной полиции мне путь заказан. Меня скрутила удушающая паника.
Продышавшись, я тихо, чтобы никто не видел, вдоль стеночки прокралась обратно на уже ставший почти родным чердак, и снова заняв пост у окошка, погрузилась в раздумья.
Мне нужен четкий план, чтобы не реализовался первый вариант, тот, который про сумасшествие. Во-первых, все нужно исследовать окрестности, только днем слишком много людей, а вечером и ночью опасно, утром было бы неплохо, но требуется маскировка. В моей одежде я как самая подходящая для снайпера мишень. Второй пункт вытекает из первого, мне придется запастись местным прикидом. А третий, и очень насущный, это поесть и помыться. План есть, осталось его реализовать.
Раз следующий выход «в свет» предполагался только завтра на рассвете, то сейчас я отправилась нормально исследовать чердак и дом в целом. Два этажа и мое временное пристанище под крышей. Судя по всему, тут давно никто не жил, так как на полу лежал толстый слой пыли и грязи, на стенах свисала паутина, а через окна солнечный свет пробивался с трудом. Я сорвала немного истлевшую занавеску и повозила ей по полу, чтобы мои следы не выделялись так явственно в пыли. Среди старых вещей я нашла тарелки, странного вида вилки, бокал, ведро, в шкафу, похоже, хозяйской спальни одежду, но думаю, она безнадежно устарела, хотя два плаща в тканевых пакетах, лежавших на полке, я тоже прихватила. На кухне была печь, но пользоваться ей я бы не смогла, дым выдаст мое присутствие, дров нет, нашла туалет с ванной, почти современные, только воды в них не было. И вообще, даже внешне дом отличался от окружающих. Будто его построили раньше, но люди в нем жили богаче, а потом город разросся, на этом месте возникло местное гетто, владельцы сбежали, а из дома вынесли все, что могло пригодится.
Как следует осмотрев каждый угол и сгрузив все на чердаке, я съела предпоследний пакетик сухариков, и, вздохнув, оглядела припасы. Вопрос пропитания скоро встанет остро. Помимо сухариков у меня осталось пара шоколадок, полбутылки воды, две банки энергетиков, три яблока, пара пачек сигарет, зажигалка. Набор так себе. Нужно пополнять, а если я не знаю языка и у меня нет местных денег, то значит, придется воровать. И это пугало меня. Одно дело дома, когда ты просчитываешь каждый шаг, чтобы провести всю операцию с минимальными потерями, и то в виде нервных клеток. Другое, когда тебе нужно своровать, импровизируя, в абсолютно незнакомом месте. Я, конечно, тренировалась в магазинах и на вокзалах по малолетству. Но это скорее была дань бунтарскому подростковому возрасту. Стемнело. Я поставила будильник на четыре часа, предположив, что как раз солнышко будет вставать, так как время вроде совпадало с моим родным, и легла спать под рулады бурчащего от голода живота.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вылезать из спальника было неохота, погода напоминала то ли раннюю осень, то ли позднюю весну, днем около двадцати, зато ночью зябко. И было неожиданно темно. Пока я сгрызла яблоко и пыталась укутаться в пахнувший затхлостью плащ, оказавшийся скорее мантией, край неба заалел. Пора было выходить.
До улицы я дошла спокойно, и пару кварталов, делая снимки не доставая телефон из рукава, тоже было тихо. Дрожь отпустила тело, и оно автоматически отлипло от стены, как вдруг навстречу мне из-за поворота вынырнули два мордоворота. И, к сожалению, я не смогла понять, о чем они говорили, глядя на меня, но интонация выдавала, что их намерения были далеки от благородных. А из средств защиты у меня маленький ножик и ноги. Я выбрала последнее, один осел от удара ногой в грудь и шею, а второй набросившись, перелетел через меня. И пока он вставал, я дала деру, на ходу запоминая дома, что пролетела, а выскочив на следующую улицу, застыла столбом. На ней был настоящий средневековый рынок, и, не смотря на ранний час, и продавцов, и покупателей было много. В голове билась лишь одна мысль: «Слиться с толпой, стать незаметной».
Я проходила мимо прилавков, постоянно оглядываясь, но тех бугаев видно не было, а запах еды туманил мозг и сбивал с толку. Несколько раз на меня натыкались люди, явно недоумевая, что не увидели перед собой человека. Подивившись такой рассеянности, я замедлилась у палатки булочника и пока он отвлекся на дородную женщину, стянула с прилавка хлеб, еще горячий и ароматный. И скорее пошла оттуда, зажав добычу подмышкой. И тут в нос ударил запах мяса. Мне он показался самым лучшим запахом на свете, даже хлебушек рядом не стоял. У колбасной лавки толпилось столько народу, что стянуть кусок чего-то запеченного смог бы даже ребенок. Осталось найти воды, и со спокойной душой вернуться на чердак. Переживаний на этот день достаточно.
Пройдясь по рынку, я поняла, что совершила крупную ошибку, не взяв с собой хотя бы пакета, держать ворованное под плащом было очень неудобно. А потому пришлось повернуть в обратный путь, заглядывая в проулки, мало ли, там колонка будет или колодец. Хотя пить такую воду очень рисково, аптечка есть, но там от отравления мало что поможет. Но водой даже не пахло. Я вернулась на улицу и побрела в сторону дома, предаваясь грустным мыслям, что после мяса обязательно хочется пить, и тут мне вновь попались те субъекты, которых я отлупила, только теперь у них была компания из пожилого мужчины, но не успели они повернуться ко мне лицом, как нас разделила телега. За нее я и спряталась, изо всех сил перебирая ногами и стараясь не уронить ношу, когда мы отошли достаточно далеко и прежде, чем меня заметил возница, я хотела нырнуть в свой проулок, но увидела бутыль, торчавшую из-под покрывала. В любом случае это жидкость. Перекинув мясо к хлебу и освободив руку, я вытащила бутыль и вприпрыжку понеслась к спасительному чердаку. Выдохнув только, когда забаррикадировала дверь в дом и дверцу на чердак.
‒ Жесть, еще обеда нет, а я будто весь день вагоны разгружала, ‒ ворчала я, стягивая с себя плащ и накрывая на сундуке «стол». Хотя это громко сказано. Я, конечно, вытерла посуду влажными салфетками, но их было мало, а умываться и вытирать руки чем-то надо.
Да, без воды жить невозможно. Кстати об этом. Минут через пять средневековая пробка сдалась ножу двадцать первого века и в нос ударил легкий аромат ягодного вина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
‒ Лучше бы что-нибудь безалкогольное, но на безрыбье и рак ‒ рыба, и вино ‒ вода. Французские короли вон и на нем неплохо выживали, ‒ в сотый раз за сегодня тяжело вздохнула я и отхлебнула из горлышка. ‒ А ничего, даже вкусно, главное не увлекаться, чтобы к вечеру не мучится от жажды.
Через час, наевшись и «сняв стресс», я вновь устремилась на улицу. Так как теперь некоторый запас пищи у меня был, мое внимание привлекала не еда, а люди, их разговоры, ведь надо как-то ассимилироваться, а для этого нужны знания языка. Но единственное, что можно было разобрать это названия продуктов, хотя и Москва не сразу строилась.
