Только вот он мне их говорил когда-то в школе. На эмоциях. А сейчас эти слова легко можно применить к нему.
Он богатый, и он играет людьми. И при этом его ничто не парит. Он делает все ради своей выгоды.
Серые глаза впиваются в мое лицо.
– Ты никогда не была марионеткой, ангел.
– Хватит меня так называть. У меня есть нормальное имя.
Тихий смешок, но в нем не слышна веселость.
– При всем своем желании я не забуду твое имя.
Сглатываю комок в горле и откидываюсь на спинку кресла. Ни к чему этот разговор. Он только раздирает недавно зажившие раны. Они снова начинают кровоточить и доставляют массу неприятностей.
– Просто довези меня к родителям. Ты же этого добивался.
Тошно… тошно оттого, что мне приходится просить его о чем-то.
– Неужели в твоем телефоне есть что-то такое, что ты боишься показывать мне? Не хочешь, чтобы я увидел? Неужели новый хахаль появился?
Дергаюсь и поворачиваюсь к Наилю. Он сжимает руль так сильно, что на его руках вены обозначаются.
– Тебя это уже не касается, – цежу сквозь зубы.
Машина с визгом тормозит посреди дороги, и сзади раздаются многочисленные сигналы других авто. Но Таранову плевать, что он кому-то мог доставить неудобство. Он перегибается через подлокотник и смотрит мне в глаза. Во рту моментально пересыхает, словно кран перекрывают и насосом влагу отсасывают. Я жду, что он мне скажет…или сделает со мной.
Вжимаю голову в плечи.
– Ошибаешься. Жена может быть явлением временным, а вот бывшая жена – на всю жизнь…
Глаза… его глаза. Они стали похожи на волчьи. Такие же дикие. Звериные. Которые в самую душу заглядывают. Как сканер считывают человека.
– Просто. Довези. Меня. Домой. Пожалуйста.
Я готова просить. Умолять. Только бы побыстрее оказаться в безопасности. Подальше от него.
До моего слуха доносится скрип зубов Наиля, но мы все же срываемся с места, и я выдыхаю.
До дома родителей мы не произносим ни слова. Наиль внимательно следит за дорогой, а я делаю вид, что мне очень интересны здания за окном.
И жалею, что у меня нет в руках телефона, чтобы я предупредила маму, чтобы они не выходили гулять с моими девочками.
Наиль тормозит возле ворот.
– А теперь отдай мне телефон, – протягиваю руку и надеюсь, что он не выдвинет новое условие.
Но Наиль всегда отличался тем, что выполнял свои обещания. Кроме клятвы хранить мне верность. Тут он облажался.
Мне возвращают гаджет, и я стискиваю его в кулаке.
Открываю дверь машины и уже ставлю ногу на дорогу.
– А может, поздороваться с твоими родителями? – этот вопрос застает врасплох.
Бросаю взгляд через плечо.
– Не думаю, что они будут рады твоему визиту, – пожимаю плечом, – прости.
Наиль оскаливается. И я торопливо выхожу из машины.
– И ещё, ангел, – догоняет меня голос Наиля, – не вздумай бесить меня отношениями с Лапиным.
Открываю рот в полном недоумении. Да как он…
Разворачиваюсь на пятках и показываю Таранову средний палец. И успеваю убежать, пока он не сделал ничего с моей рукой.
Только в безопасности, на своей территории, я могу выдохнуть. И делаю это, когда слышу визг шин уезжающей машины Наиля.
Глава 4
Влетаю в дом и захлопываю за собой дверь, словно за мной несется свора взбешенных псов. Выглядываю в окно рядом и выдыхаю. Никого. Он уехал.
Опираюсь спиной о прохладную поверхность и встречаюсь с удивленным взглядом брата. Натянуто усмехаюсь и машу рукой. Тим ещё больше округляет глаза.
– С тобой все нормально, сестрен? – он смотрит на дверь, которая за моей спиной.
Я усмехаюсь и киваю. Не совсем уверенно, потому что в данный момент меня очень сильно потряхивает после встречи с бывшим мужем.
– А по тебе не скажешь. Ты кого там увидела? И вообще, ты чего приехала? Малые ж у нас ночуют сегодня.
Сглатываю слюну и понимаю, что не в состоянии сейчас разговаривать с братом по душам. Хочется обнять своих лисичек и спрятаться с ними в комнате. Чтобы нас никто не увидел. Особенно Таранов.
– Решила приехать к вам, – все же набираюсь сил ответить, иначе Тим от меня не отлипнет, – нельзя?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне удается оторваться от поверхности двери и сделать несколько шагов в дом. Тим прищуривается.
– Можно, но…
– Ну и отлично. К чему тогда допрос, братик?
Подхожу к брату. Поднимаюсь на носочки, чтобы похлопать его по щеке. Его это бесит, и он сразу же сваливает по своим делам. Вот и в этот раз он оправдал ожидания. Недовольно зарычал и скрылся из вида. Оставив меня один на один с моими страхами и фобиями. А фобия у меня в последнее время, что Наиль выследит меня и узнает про Миру и Милу.
Боже…
Прикрываю руками лицо и шумно выдыхаю. Надо было тогда уезжать. Сразу после развода. А я пожалела труд, вложенный в кондитерскую, и наивно решила, что смогу скрываться от посторонних глаз достаточно долго, чтобы история с разводом успела поутихнуть и я могла жить дальше.
И что в итоге? Я напарываюсь на Наиля там, где совсем его не ожидаю увидеть.
– Маришка? – мама заходит в гостиную и замирает при виде меня. – А ты чего с обувью?
А я только сейчас замечаю, что продолжаю стоять с одним кедом в руке и смотрю в стену перед собой. Кед с грохотом падает на пол, а я заваливаюсь в кресло. Сжимаю дрожащие руки в кулаки.
– Наиль…
Это все, на что мне хватает сил. Мама охает и хватается за грудь. Присаживается передо мной на корточки и смотрит в глаза.
– Что он сделал?
Мотаю головой и скулю, прикрывая глаза.
– Появился.
– Ох, дочка. И что? Что произошло, милая? – мама стискивает мои руки и шикает. – Боже мой, холодные какие.
А я пытаюсь отойти от шока. Как меня в машине не накрыло, до сих пор поражаюсь.
– Он появился на встрече, а потом ещё и привез сюда.
– Ничего плохого не сделал?
Мотаю головой. Ну не говорить же, что почти разнес меня снова в щепки. Я же взрослая и сильная девочка, могу уж пережить встречу с бывшим мужем. Хотя сейчас я боюсь смотреть на маму. Она видела, как я переживала наш развод, и теперь я, такая красивая, приезжаю и заявляю, что привез меня сюда бывший.
– Не переживай, милая. Уверена, что ваша встреча случайна и не повторится больше.
Пожимаю плечами. Мне очень бы хотелось верить в это, но…
– А вдруг он решит как-то отомстить? Узнает про девочек? Про кондитерскую?
И от каждого такого предположения мне становится все хуже. Я не переживу, если снова придется противостоять Таранову.
– Перестань. Он же даже не искал все это время встречи с тобой, Маришка.
Вздыхаю. А может, мама права и Наиль просто случайно оказался на том вечере, а подвозил из упрямства, чтобы я с тем же Лапиным не поехала? Это в его характере.
– Мирка, ну-ка, вернись, лиса, – раздается голос папы Саши, и мы с мамой как по команде вскакиваем на ноги.
Я нервно приглаживаю джинсы и цепляю на лицо улыбку. Моя дочурка шлепает ко мне и радостно повизгивает, а сзади на руках отчим несет Милку. Подхватываю Миру, и она тут же начинает тереться о мой нос своим. Я улыбаюсь, теперь уже искренне.
– О, дочь, привет.
– Привет, пап Саш. Как вы тут?
Осматриваю гипс Милки и не могу сдержать хохота. Там изображено что-то слишком непонятное и разноцветное.
– Это радуга, – гордо заявляет папа Саша и подбрасывает Милу на руках, – подарок сестры, да, лиса?
Мила довольно хлопает в ладошки и тянет ручки ко мне. Мама перехватывает Миру, и я целую вторую дочурку.
Боже… как же они похожи на Наиля. Маленькие копии. И цвет волос от него, и глаза от него, и даже повадки кое-какие. Мила так вообще, мне кажется, полностью его характер переняла. Мирка поспокойнее.
– Ты же не забирать их приехала? – нарушает нашу идиллию пап Саша.
Мотаю головой. Отчим возвращает Милку себе и прижимается к ней. Он отпадный дед, и девчонки чуть ли не пищат от восторга, стоит мне привезти их к своим.
