Все мы читаем молитву «Отче наш». В верующей семье на вечерней молитве могут предстать перед нашим единственным Отцом и прабабушка, и бабушка, и мать, и отец, и старшая сестра, и старший брат и совсем маленькие дети, и тот, кто еще не может предстать, а только «предлежит» в колыбельке.
Иисус Христос хочет, чтобы принимали дитя во Имя Его. И если мы принимаем дитя во Имя Его, тогда и Он входит вместе с ребенком в жизнь семьи. Тогда это полная жизнь. Тогда в семье есть и Отец абсолютный, Отец единый, есть и отец по крови, через которого имеется возможность путем трудов и усилий обрести Небесного Отца.
Это двойное отцовство обязательно. Мы должны чувствовать связь с теми, кто дает физическую жизнь, и с Тем, Кто дает жизнь духовную. Понятно, что и физическую жизнь дает нам Бог. Но Бог дает нам Духа Святого, а родители не могут быть для нас источником Духа. Поэтому они должны занять свое скромное место в иерархии жизни и себя как бы устранить: и быть родителями и, в то же время, как бы исчезнуть.
Когда в родителях пробуждается человеческий инстинкт: «мой, мой!», появляется опасность разлучить ребенка с Богом, и это страшно. Да, он и мой, но ведь нельзя на этом остановиться, потому что ребенок — дар Божий, Бог дал его и он принадлежит Богу. Всю свою жизнь он должен посвятить Богу. Если родители каждого ребенка, родившегося в семье, видят сыном Божьим, то и жизнь его будет тоже как сына Божьего, а не как сына человеческого, т. е. он будет не просто душевным человеком, но и духовным существом. Родители его приведут не к себе, а к Богу.
Есть заповедь о почитании родителей земных. Нельзя Бога почитать Отцом, минуя своих родителей. В наш храм приезжала девушка из Санкт–Петербурга, старая мать которой была некрещеной. Девушку это очень раздражало, поэтому она часто покидала ее, общалась с верующими людьми и считала, что у нее правильная духовная жизнь. Но на исповеди в одном монастыре священник ей строго сказал: «Ты ищешь Отца, полноты жизни и радости. Но у тебя ничего не получится, потому что ты забыла свою мать!»
Цель христианского воспитания
Есть разные уровни понимания цели воспитания. Некоторые родители видят смысл воспитания своих детей в том, чтобы их хорошо накормить, одеть и дать им светское образование. Этого недостаточно. Это горизонталь жизни — природная жизнь. Душа ребенка нуждается в духовной пище и в общении с Богом. И такую пищу нужно непременно давать. Но это возможно в том случае, если сами родители ведут духовную жизнь, постоянно общаются с Богом — и дома, и в церкви.
После своего рождения ребенок какое–то время живет в семейной среде — он не идет сразу в детский сад или в школу. Даже в храм его приносят не сразу по рождении, а лишь по истечении какого–то, пусть малого времени. В этот период должно быть заложено все, что ему нужно будет для жизни.
Двухлетний ребенок сам не придет в церковь. Все зависит от родителей. Если они сами воцерковились, то поняли, что жизнь в семье по крови не самодостаточна и не несет в себе той полноты, которую можно обрести только тогда, когда эта семья по крови входит в большую семью, в Церковь, не растворяясь в ней, как соль в пресной воде. Она остается семьей по крови, но она становится одухотворенной семьей, преображенной.
Сегодня пришли ко мне муж и жена договориться о крещении. Михаилу, их сыну, восемь месяцев. Я всегда стараюсь познакомиться с теми, кто собирается совершить это таинство, и выясняю, верующие ли они люди, церковные ли? И таковых ли они выбрали себе крестных отца и мать? Очень важно знать, могут ли родители духовно воспитывать своих детей, создать домашнюю Церковь. Выясняется, что отец этого ребенка не крещен. Тогда говорю: «А вы понимаете, что хотите сделать, что значит это таинство, и почему оно нужно?» Он, конечно, не понимает. Его жена, крещенная в детстве, номинальная христианка, также не понимает. Я сказал, что детское крещение — это акт веры не самого ребенка, а его родителей. Необходимо, чтобы после крещения ребенок жил в атмосфере молитвы и любви и возрастал духовно. У их сын, родившись в крещальной купели, потом не будет иметь возможности общаться с Богом. Родители фактически лишают его будущего. Дать физическую жизнь — это дело природы, а воспитать духовно — это уже дело свободной воли человека и большой труд, труд осмысленный и самый важный.
Нужно поддерживать евхаристический ритм, т. е. регулярно причащать ребенка, чтобы ребенок, по слову митрополита Сурожского Антония, с младенчества находился в церковной колыбели. При крещении сеется только семя и нужны садовники — родители и крестные.
Нецерковные родители после крещения ребенка не приносят его к Чаше. И когда через год–полтора вспоминают, что его надо причащать, и приносят его в храм, то духовно одичавший ребенок обычно отказывается принимать причастие и может устроить такую истерику перед Чашей, как будто ему яду дают. Огорченные родители уносят его из храма не причащенным. И в дальнейшем, бывает, уже боятся приносить его в храм и причащать. А кто виноват? Ребенок стал жертвой их духовной расслабленности.
Если нет духовного воспитания ребенка, то нет у него истинной жизни, она отнимается. Но семя вечной жизни, всеваемое при крещении, нужно оберегать и взращивать, чтобы получить духовный плод.
Анастасия Ивановна Цветаева, когда жила в ссылке, однажды спросила одну неграмотную женщину: «А зачем ты будешь крестить своего ребенка?» Та ответила: «А что, он должен жить как скотина?» «Меня этот ответ потряс», — рассказывала Анастасия Ивановна.
В Израиле говорят: «Если родители не дают религиозного воспитания своему ребенку, они крадут у него будущее». И это действительно так. Не дав духовного воспитания ребенку, мы оставляем его в круговороте этой жизни, у которой есть начало и конец, и конец этот — смерть. Все, что от природной жизни, умирает. Душа не может удовлетвориться ничем материальным, потому что по природе она иная, и у нее есть иной запрос, высший. Это то религиозное чувство, о котором А. П. Чехов писал в своих записных книжках. Когда его спросили, чем отличается человек от животного, он пояснил: «Животное ест, пьет, трудится, веселится, размножается. То же делает и человек». Человек же отличается от животного тем, что у него есть высший религиозный запрос. Если человек его не удовлетворяет, он не живет на уровне своего достоинства. Он не может обрести вечной жизни. Жить на уровне своего достоинства — значит, быть Божиим человеком. Если он — просто сын человеческий и еще не поднялся на эту высшую ступеньку, то ему нужно помогать подниматься.
Где это делать? Прежде других это должны делать родители и, прежде всего, в семье. Воспитание заключается не в том, чтобы каждый день читать морали. Можно замучить ребенка, испортить ему всю жизнь, превратить ее в скуку и просто раздавить его своим командованием, давлением. А нужно, как писал митрополит Сурожский Антоний по поводу духовного наставничества, внимательно следить, как Дух Святой действует в жизни человека, и не мешать этому. Родители должны радоваться, если видят, что ребенок находится в благоприятной духовной ситуации — когда он открыт Богу, когда он не закомплексован. Они не должны передавать ему свои неврозы и свои духовные болезни. Ни при каких обстоятельствах нельзя распускаться. Хочется накричать на ребенка — остановись!
Главный принцип воспитания — умаление себя. Общение на расстоянии двух свобод
Когда мы чему–то учим ребенка, то не должны проявлять власть, возвышаться над ним, а встать как бы (не абсолютно) на его уровень. В английском и немецком языках есть слово understand, понимать. Буквально это — «встать под», а не «над». А родители часто хотят встать «над», и думают, что чем выше они поднимутся, тем больше будет пользы ребенку, и они ему столько дадут! Хотят набить его, как мешок, какими–то правилами. А в данный момент, может быть, достаточно сделать что–то совсем малое.
У нас всегда бывает ставка на результат, хотим, чтобы результат сразу был виден. А важно, чтобы началось что–то до результата, важно какое–то семечко бросить. Взрослый человек сильнее маленького ребенка. Он, конечно, может заставить его что–то делать силой, сказать: «Я лучше тебя знаю, что тебе надо!» В этот момент не возникает никакого общения. Это — разрыв. Тогда я закрываю тебе ум, закрываю тебе сердце. И ты — марионетка, ты — объект, которым я манипулирую. Этих слов не должно быть в семье, на них должен быть наложен запрет.
Надо видеть в ребенке немощное существо, которое может вместить еще очень мало. Это малый сосуд. В него не вольешь сразу ведро воды. Можно только по капелькам, только гомеопатическими дозами. Хотя, когда я говорю так, это не абсолютно. Потому что ребенок более одарен, чем мы о нем думаем. И в нем еще не растрачено то, что уже потеряли мы.
Истинное общение с ребенком — родителей, священника, воспитателя, — начинается тогда, когда более сильный и опытный ставит себя в равное положение с этим маленьким и более слабым существом.
