Я заслужила быть счастливой, я как никто стремилась к этому, лечила тело и душу, нашла того, кто поддержит меня, поможет, разделит мои взгляды на жизнь, позаботиться обо мне, станет моей опорой.
Я так много потеряла. За что? За что мне всё это? Почему я не погибла вместе со своим ребенком? Какой смысл мне двигаться дальше? Вновь бороться за себя.
Порывисто всхлипнув, я перевернулась на бок и подтянув ноги к груди, попыталась унять дрожь в руках, вцепившись в колени. Хотелось выплакать все слезы, всю свою печаль, как тогда, раньше, чтобы перестать чувствовать вовсе. Ощутить долгожданный покой. Я просто лежала бы и смотрела, как идет время, или бесконечно смотрела на один и тот же дождь.
Если очень долго не вставать, у тебя будут пролежни. Горничной придется самой переворачивать твое бренное тело и омывать его влажными тряпками. Хотя, зная характер Каина, он выгонит тебя на улицу еще раньше. Никогда не терпел бесполезных людей
Почему ты в моей голове?
Потому что Каин решил, будто знание некромантии делают его хозяином чужих жизней.
А можно проще?
Куда проще! Дитя, ты просто чистый белый лист, неужели ты уже забыла, как лежала на алтаре?
Я-я думала это сон, выглядело все как-то не очень реалистично.
«Реалистично» — забавно это слышать от той, что проделала такой путь в наш мир.
Так что же все-таки произошло? Как я смогла понять речь Каина?
Он провел ритуал, используя остатки моей крови, чтобы связать ее с твоей.
Но зачем?!
Чтобы вернуть меня. Видишь ли, при жизни я был довольно сильным магом, поэтому имелся мизерный шанс, что мое сознание и память возьмут верх над твоими. На самом деле так и случилось бы, не будь ты такой упрямой. Я поражаюсь, насколько сильно ты хотела выжить.
Надо же, не ожидала от себя подобной прыти.
А уж как я не ожидал. Все чуть прахом не пошло, как минимум из-за того, что ты явилась будто фарш. Пробудь ты за Завесой ещё мгновенье, и спасти не получилось бы ни тебя, ни Ганима, портал из него все соки выжал.
Боже, не так быстро, слишком много информации. Почему, если ничего не получилось, ты все еще здесь?
Я здесь, потому что тебе нужен наставник, как бы сильно я не был разочарован подобным воплощением. Каин все еще считает тебя некромантом, но это не совсем так. Ты пролила много крови за Завесой, и твои раны были полны ее черными водами, так ты оказалась связана с тем мрачным местом. Считай, что стала дверью в мир чудовищ, а твои раны словно замочная скважина.
Как же сложно, можно покороче?
Ты должна обучиться магии, неразумное дитя. Если не научишься использовать свою силу, она убьет тебя и все живое рядом с тобой. Ты будешь биться в долгой, мучительной агонии, пока тело не покроется шрамами от головы до пят, и тогда в него с удовольствием влезет какой-нибудь демон, использовав останки как удобный мясной мешок.
Аргументы оказались более, чем убедительными. К горлу подкатила тошнота, я встала с кровати и, шатаясь на еще слабых ногах, подошла к окну, открыв его. Холодный свежий воздух ударил в лицо, дав силы собраться с духом и отодвинуть за край сознания неприятные ассоциации.
— Какая гадость.
Ты думала, некромантия — это прочтение старых фолиантов и брожение ночью на кладбище?
Вообще-то я думала, что смогу умереть более приятным способом.
Я подняла голову и посмотрела на простирающийся за узкой дворовой полоской лес. Деревья показались знакомыми, по крайней мере на первый взгляд, от узнавания стало чуточку легче на душе.
К тому же, мне нужно просто найти путь домой, зачем мне вообще что-либо учить?
Наивный ребенок, я уже говорил тебе, что выхода отсюда нет.
К горлу снова подкатила тошнота. Пушистые мокрые ели вяло трепетали на ветру, темные свинцовые тучи, казалось, плывут прямо над их верхушками. Из окна второго этажа я будто бы могла прикоснуться к этой серой хмари.
Как это нет? Он обязан быть, мне всего лишь нужен маг, что сможет построить портал в мой дом, если мало одного, пусть их будет хоть десяток, да даже сотня, они должны это сделать, я не собираюсь оставаться здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Задумавшись буквально на мгновение, я решила действовать решительнее. Стянув с кровати простыню, быстро привязала один ее край к оконной ручке и, подергав, убедилась, что она выдержит.
Софи, не вздумай!
Не желая терять больше ни секунды драгоценного времени, я забралась в оконную раму и, вцепившись в простыню, сиганула вниз, стараясь ухватиться за ограду.
Ты еще глупее, чем казалось.
— Заткнись!
Зацепившись за край довольно толстого ограждения, я смогла кое-как встать на него, но ноги предательски скользнули по поверхности. Потеряв равновесие, я успела только наклониться в нужную сторону, угодив в кусты шиповника.
Мелкие иглы впились в кожу, цепляясь за одежду, и я, будто сломанная кукла, повисла на ветках, стараясь, чтобы они не достали лица.
Кажется, в одной из старых сказок про рапунцель ее благоверный так остался без глаз.
Как жаль, что они тебя ничему не научили.
Я справлюсь и без твоих бесполезных комментариев!
А я на это посмотрю.
— Сгинь, дьявольское отродье!
Вырвавшись из кустарника, по инерции пробежала несколько метров вперед, прежде чем поняла, что не взяла с собой даже домашних тапок. Земля неприятно холодила ступни, но, немного поразмыслив, я решила не возвращаться. Лучше умереть от простуды по своей глупости, чем от рук безумного некроманта.
Собрав волю в кулак, я продолжила идти вглубь леса, надеясь увидеть хоть какое-то поселение. Если очень сильно повезет, пожалуюсь, что меня похитили или попрошу одежду, а там может продолжу путешествие до города побольше. Походы я никогда не любила, но, чтобы уйти подальше от этого больного на всю голову мага, придется потерпеть.
Чем тебе не угодил Каин?
Из горла вырвался неожиданный всхлип.
— Мы уже купили коляску! Коляску мать твою! И пеленки… и маленькие такие чепчики, желтые, словно солнышко. Наше маленькое солнышко, я даже не успела узнать, будет у меня дочь или сын, не успела узнать вообще какого это, держать свое дитя на руках, узнавать в нем знакомые черты, слышать как бьется маленькое сердце.
Я хватала ртом воздух, стараясь успокоиться, но раз за разом в груди вспыхивала боль, обжигая злостью и отчаяньем. В порыве чувств я снова начала задыхаться.
— Родители продали старую дачу, чтобы на деньги с нее купить квартиру. Мы с Максом столько работали, чтобы сделать ремонт, обустроить детскую. Купили целое море игрушек, выбирали имя в честь моей подруги детства, колыбельку и эту чертову коляску. Мне вечно твердили, что я слишком рано ее взяла, мол сглазишь, нельзя так. Так глупо. Сейчас и правда можно сказать, что сглазила. Своими руками…
Голова закружилась, кажется, я переоценила свои силы совершая потрясающе сложное самоубийство, но заглушить в себе эту бурю эмоций не могла. Хотелось кричать от безысходности, от собственной слабости и обиды.
Так не должно было случиться, так плохо просто не могло быть, с кем угодно, только не со мной. Я обязана была получить свою прекрасную жизнь!
В глазах на миг потемнело, даже стоять оказалось тяжело.
Позволю напомнить, что я тебя предупреждал.
— Замолчи, пожалуйста.
Я подошла к одной из раскидистых ёлок и забралась под нижний ярус лап. Земля под ними была сухой и от игл даже немного мягкой. Мне повезло оказаться в этом мире летом, зимой я бы уже получила воспаление легких, без единого шанса на побег или помощь.
Стоило мне выдохнуть и немного прийти в себя, как рядом послышался низкий, утробный рык. Кровь застыла в жилах, и без того замерзшие руки начали отплясывать дробь. Дикие животные? Так близко к дому? Или что тут может еще водиться?
— Не бойся дитя, мы не причиним тебе вред.
Голос раздался мягкий, мелодичный, словно весенняя капель. Из-за деревьев вышел высокий, тонкокостный мужчина в просторном белом одеянии. Светлые волосы и безупречно чистые глаза цвета платины делали его похожим на неведомую куклу. Кисти рук, показавшиеся из прорезей просторного плаща, выглядели изящными и хрупкими, словно фарфоровые. Незнакомец смотрел на меня спокойно, но в его взгляде смешались равнодушие и усталость.
