НАСЛЕДНИЦА СОЛЁНОЙ ВОДЫ
Серия: Кровь и Вода. Книга 1.
Автор: Кэссиди Кларк
Переводчик: Gosha_77
Редактор: TatyanaGuda, _Kirochka_
Вычитка: enzhii
При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!
Пожалуйста, уважайте чужой труд.
ГЛАВА 1
СОРЕН
— Двигайся.
Сорен не дала полусонному болвану в своей постели никакой возможности услышать сказанное. Она закрыла дверь резким пинком, сбросила сапоги и затопала. В ногах покалывало раздражение от неудовлетворительных ударов ступней по половицам. Ей стоило оставаться в сапогах, пока у неё внутри не перестанет кипеть.
Она улеглась на кровать и толкнула Элиаса ногой, не обращая внимания на его протестующие стоны, пока он в итоге не пододвинулся, освободив ей место.
— Дай мне одеяло, — сказала она, прижав пальцы ног к его ноге.
Единственным его ответом было рычание.
Она схватила в пригоршню тяжёлое стёганое одеяло и потянула, обнажив широкие, покрытые обильными татуировками плечи и взлохмаченную массу чёрных как смоль волос. Обернув одеяло вокруг головы и плеч, как плащ, она прижалась спиной к изголовью кровати и хмуро уставилась в дальнюю стену.
По-детски? Может быть. Помогло ли это её настроению? Нет. Но, по крайней мере, она была в тепле. Как бы то ни было, ему одеяло было не нужно. Он во сне был как печка.
Рядом с ней раздался долгий вздох. Элиас перевернулся, но глаза не открыл. Его рука начала блуждать в поисках украденного одеяла.
— Кажется, я сказал тебе пользоваться своим одеялом.
Она отскочила, шлепнув его по руке.
— Это моя кровать, осёл.
— А это моё одеяло, умница.
Сорен тихонько фыркнула, плотнее укутав плечи в одеяло.
— Тогда проснись и забери его.
Пауза. Затем Элиас снова вздохнул, громко и тяжело. Потянувшись, он сел рядом с ней. Даже в тусклом свете свечи, мерцающей на её ночном столике, он был хорош, не как принц, не тонкокостный и с острым подбородком, а по-военному: квадратный, крепкий и грубо высеченный, как будто был вырезан из красновато-коричневого камня горных хребтов на западе. Нитка чёрных чёток свисала с его шеи, а соответствующий амулет в виде черепа покоился на его сердце.
— Ты чего дуешься? — спросил он, сонно моргнув.
— Я не дуюсь. Я беспокоюсь.
Он закатил глаза и, накрутив один из её локонов на палец, дёрнул его.
— Отлично. Что тебя беспокоит?
Во рту пересохло, слова застряли на языке.
Это было несправедливо. Ничего из этого не было. Она не хотела признавать, что пыталась… или что потерпела неудачу. Но он заслуживал знать, да и, в конце концов, он всё равно узнает.
— Я наконец-то попробовала поговорить с мамой. О поиске лекарства.
Сонливость немного ушла из его глаз, и он потёр свои молитвенные чётки. Выражение его лица смягчилось, как только он связал её признание с гневом.
— Она сказала нет, не так ли?
В горле снова пытался о себе дать комок, поэтому она проигнорировала вопрос, вытерев ладонью холод с кончика носа. Она почувствовала запах льда и ветра… и что-то более тёплое. Более ароматное.
— Ты открывал окно?
Он устало кивнул в сторону тумбочки и курильницы рядом со свечой, чёрного керамического черепа с кроваво-красными хрустальными розами, распустившимися из глазниц. Тончайшая струйка дыма всё ещё плясала на кончике одной из палочек.
— Я знаю, что это вызывает у тебя головную боль.
Суеверный мужчина. И это именно он вызывал у неё головную боль.
— Я думала, мы договорились, что ты будешь молиться в дворцовой часовне. Или что это может подождать до утра. Мортем не будет скучать по твоему бормотанию всю ночь.
Его рот изогнулся вверх, таким было его бессловесное извинение. Он почесал затылок, избегая её взгляда.
— Это было не для молитв. Я… от кое-чего защищался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она потянулась к его влажными от пота волосам.
— Снова кошмары?
Его молчание было достаточным ответом.
Сорен проворчала проклятия в адрес религиозных мальчишек и их грустных манипулятивных глаз, но стянула со своих плеч поношенное красное одеяло и прикрыла их обоих.
— Тебе повезло, что я люблю тебя.
Элиас потянулся к изножью кровати, подоткнул одеяло под пятки и натянул его на её лодыжки, как они любили спать.
— Тебе повезло, что я в основном терплю тебя.
И это был мужчина, которого она выбрала своим лучшим другом. Сорен ударила его по руке.
— Я заставлю тебя идти домой в темноте.
— В кузницу или в казарму?
— О, определенно в кузницу.
Он повернулся и с сомнением посмотрел в окно за изголовьем из тёмного дерева. Окно завалено таким количеством снега, что сквозь него ничего не видно. Кузница его семьи находилась в добрых пяти милях от дворца, если не больше.
— В рубашке или без?
— Догадайся.
Смех Элиаса был мягким, недоверчивым. Он откинул голову на подушку и поглядел на неё снизу вверх, в его глазах уже снова появилась сонливость.
— Все готовы к завтрашнему дню?
Всякое веселье скукожилось и умерло, адреналин стиснул её грудь. Она пошевелилась, сопротивляясь желанию поискать нож, который держала под подушкой.
— Настолько готовы, насколько могут быть. Ходят слухи, что силы Атласа были замечены движущимися к одному из приграничных городов, кажется, к Урсе. Нам придётся уйти на рассвете, если мы хотим отрезать их.
Элиас нахмурил брови, и тихо выругался. Рука Сорен метнулась к её груди.
— Такой язык у святого человека!
— Ох, прекрати. Стоит ли мне вообще спать?
— Если ты не будешь давать мне спать всю ночь своим бормотанием, я прикончу тебя.
— Я не говорил, что проведу время в молитве.
В её сердце бушевал жар, но она быстро его подавила. Она знала, что лучше не надеяться, что он наконец-то понял, как флиртовать. Это было бы настоящим чудом.
— А как ещё ты мог бы его провести?
Во взгляде, который он бросил на неё, была вся торжественность похорон.
— Я подумываю о том, чтобы заняться вязанием крючком.
Она сжала губы в улыбке, игнорируя тонкую нить разочарования, которая пыталась связать её сердце.
— В таком случае мне действительно не помешала бы новая пара носков.
Элиас тихо фыркнул, и на какое-то время воцарилась тишина, которую нарушал только рёв зимней бури снаружи и приглушенный смех дворцовых жителей в зале.
— Я знаю, что ты старалась изо всех сил, — наконец сказал он. — Всё в порядке.
Новая волна гнева пронзила руки Сорен, и она сжала их в кулаки.
— Вообще-то, это не так.
— Мы знали, что она не отпустит тебя.
Сорен устроилась на своей подушке. Тепло его дыхания коснулось её щеки, пока она таращилась в стеклянный потолок. Хотя она не могла видеть звёзды сквозь снег, она знала, что они мерцают далеко-далеко, холодные, далёкие и бесполезные. Её мать всегда говорила ей, что её самые заветные желания были переданы звёздам, и они доставят их прямо на луну, чтобы увидеть, как они исполняются.
Какие бы желания Сорен ни загадывала звёздам в последнее время, они, должно быть, были очень медленными.
— У меня ещё есть месяцы, если не больше, — добавил Элиас. — Одна жертва прожила целых два года, прежде чем подействовал яд.
Она отказывалась смотреть на него или на повязку, всё ещё обмотанную вокруг его правой руки, скрывающую гноящуюся рану смертного приговора. Каждый раз этот вид был подобен удару под ребро.
— Ты совершенно прав. По крайней мере, дотянешь до двадцати двух. Считай, старый.
Он щёлкнул зубами.
— Я просто говорю, что у меня есть время.
Сорен не сводила глаз с потолка. Её слова едва достигали завывающего снаружи ветра.
