– И Бремера и Вашека и Нетанью, и Вандерта… – так же спокойно продолжил перечислять магистр и вдруг засмеялся. Но тут же стал очень серьезным, – Я полностью согласен с тобой. Герцогство Тайгерд их родина и все они имеют право решать, какой ей быть.
Ливень не подкрался незаметно, словно шпион, его ожидали с самого заката. И все же плотные дождевые струи, внезапно наискосок ворвавшиеся в окна наделали беспорядка и суматохи.
Все бросились закрывать створки, отодвигать вмиг промокшие стулья и перевернутые порывом ветра мелкие предметы.
– Нужны тряпки… – засуетилась Шана, и тотчас замерла, озадаченно оглядываясь на Ильду, – или… нам теперь самим нельзя?
– Все нам можно, – ласково улыбнулась ей хозяйка гостиной, – но высушить эту воду я могу и без тряпок. Садись, отдыхай. И так весь вечер на ногах.
– Небывалое представление, – пошутила Лиата, отходя к дивану, – герцогиня сушит лужи. А мое платье? Подол мигом вымок.
– Подсушу и платье, – пообещала старшая сестра, – но будет жарковато.
– Лучше я схожу переодеться, – насторожилась Кора, – Помню, как однажды пробовала подсушить на себе юбку утюгом.
– Происки леших, – охнула няня, – ты же так ошпариться могла!
– Ну я же не совсем неумеха… подушечку подложила. Но все равно никому не советую повторять.
– Учите лучше простые заклинания, – согласилась Энильда, уже запустившая несколько теплых смерчей. Кора с интересом следила, как они деловито собирают с пола и ковра воду и сливают в бочку, где рос высокий и пышный куст белых роз. Потому и не сразу заметила маленький смерчик, осторожно трепавший подол её нарядного платья. Ужинали они вместе с семейством Вандерта, и поневоле пришлось приодеться.
– Ай, – отодвинула ноги девушка и поняла, что платье уже сухое и приятно теплое, словно она посидела на залитой солнцем скамье. – Спасибо, Эни… на самом деле очень удобно.
– Меня Анви обещал научить… – на миг оторвалась от очередной книги Лиатана, и похвасталась, – я уже умею поднимать вверх перья и мелкие бумажки.
– Ирджин тоже предлагал мне учиться… – нехотя призналась Кора, – но я пока не решила, нужно ли мне это.
– Что? – потрясенно охнула Ильда и не глядя шлепнулась напротив нее на стул, – Лиечка, он и в самом деле так сказал? Давай я буду тебя учить магии?
– Ну да… – снова насторожилась Коралия, – именно так. А что в этом особого?
– Спасибо, пресветлые духи, – со вздохом взглянула вверх знахарка, – услыхали мою просьбу. Дайте теперь сил и терпения доказать сестричке, что ни один человек в мире, кроме нее, не отказался бы от такого дара. Кроме законченных безумцев.
– Не шути так, Эни, – попросила ее Лиата, – Коре и так сейчас труднее всех. Она привыкла… жить в окружении недругов… я недавно это представила и мне так больно стало. Подумала и пошла к ней спать… а ночью пела ту песенку… что пела нам в детстве мама.
– Ты пела? – удивилась Кора, – а я спала как суслик. Правда… могу признаться, в эту ночь мне не снилось ничего плохого. Никто не гонялся, ни с кем я не дралась…
– Я просто вспомнила… – продолжила Лиата, – как в детстве, если ночью становилось страшно, мы приходили в спальню Эни, и она пускала нас к стенке… куда никто не доберется.
– Я тоже помню… – мягко улыбнулась няня, – как огорчалась Фаечка, обнаружив вас утром в одной кровати. Вы вольготно занимали большую часть постели, а Эни спала на самом краешке укрывшись старым пледом.
– Да, – ответила улыбкой Ильда, – тогда они боялись леших… кто-то рассказывал слишком живые сказки.
– Так ведь нарочно… – и не подумала смущаться няня, – дети должны знать, что не все в мире добрые, и не всем можно верить. А вот про её жениха и я чего-то недопоняла… почему она должна была с ним согласиться?
– Да потому что он предложил ей стать белой магиней! – Возмущенно уставилась на Шану герцогиня, – и ты не можешь не знать, что такие предложения – большая редкость! Кому попало их не делают, поэтому просить по знакомству абсолютно бесполезно!
– А это точно? – помрачнела Шана, – ты уж извини, Эничка, но нам такие тонкости неизвестны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Точнее некуда! – расстроенно вздохнула Ильда. – Я голову сломала, как и чему её учить, чтобы дотянуть до этого уровня… а она оказывается, уже отказалась!
– Нет. Я сказала – подумаю, – буркнула Кора, – но раз тебе так хочется – скажу ему, что согласна.
– Мне тоже очень этого хочется, – отложила книжку Лиата, – поэтому пожалуйста… не передумай.
– Что мне даст это учение… – еще потихоньку ворчала девушка, глядя в беснующийся за окном ливень, но уже понимала, что сестры желают ей только добра.
Быть белым магом очень почетно… но она ведь не дурочка восторженная, чтобы не понимать, каким трудом дастся ей учение. Целый день наблюдает, как упорно крутит воду в стакане Лиата, осваивая какое-то слабое заклинание для зельеварения. Как выяснилось – только обычные люди, говоря, что им сварили зелье, представляют себе целителей у котла с большой ложкой.
Ни один маг не станет стоять у кипящего варева и дышать испарениями… если не решил свести счеты с жизнью. Мешают магией, или особыми лопастями, которые крутят педалью, сидя у дальнего стола. И вообще большую часть работы делают не так, как кухарки и повара. Но всем ведь это не объяснишь? Да они и не поверят, что некоторые зелья нужно не варить а замораживать или взбивать, Кора видела такое в башне знахарки.
– Многое, – пообещала герцогиня, погладив сестру по плечу, – и у меня будет легко на душе… белый орден никому не даёт в обиду своих адептов.
– Ну ради твоего спокойствия я готова учить заклинания и ломать голову над книжками, – усмехнулась Кора и ни грана не шутила.
Примирение с сестрой, о котором еще недавно она и не мечтала, принесло ей давно забытый душевный покой и чувство защищенности. Кора и не подозревала, как сильно соскучилась по особому, ничем не заменимому ощущению своей нужности и важности, как не хватало ей тепла и надежности родного дома, заботы и любви близких.
– Я очень рада, – серьезно кивнула Ильда и вдруг оглянулась на Шану, – а ты чего плачешь, няня?
– От радости… и боли… давно хотела сознаться…
– Не смей! – Побледнела Кора, – Молчи Шана! Ты слово дала… я не хочу этого вспоминать!
– Так нельзя… – всхлипнула та, – неправильно, понимаешь? Я тогда сделала глупость… до сих пор каюсь…
– Так… – тоже начала бледнеть Ильда, – по-моему я догадываюсь… и теперь не отступлюсь. Сначала скажите только… кто еще знает вашу тайну? Матушка? Отец?
– Гроз ничего не знает… – испуганно покосилась на дверь Шана и слезы покатились из ее глаз нескончаемым потоком, – он бы меня не простил…. А Фаечка выпытала… но дала слово… молчать.
– Я ничего не понимаю, – растерянно сообщила Лиатана, – но тоже хочу знать… и обещаю, чего бы вы там ни натворили, любить вас меньше не стану. Потому что каждый может ошибиться… и должен это помнить, когда судит других.
– Спасибо, Лиаточка, ты сказала то, что я думала, – твердо заявила герцогиня и уставилась на няню, – говори… разберемся, пока мы одни.
– Не нужно… – с мукой в голосе взмолилась Кора, – ну зачем вы ворошите давно забытые обиды?
– Детские, – подсказала рассудительная Лиатана, – но ведь мы уже стали старше и больше понимаем в жизни? И значит пора наконец снять с души Шаны камень. Вы же видите, как ей тяжело?
Кора лишь рукой махнула, отошла к окну и уставилась в залитую ливнем ночь.
– То утро я помню, как вчера, – вытерев слезы, тихо начала няня, – Фаечка собиралась сама идти с Корой заказывать платье, но у неё заболел живот… и пошла я. Она дала десять золотых… по пять на платье. Мы присматривались в салонах портних, можно было купить вполне приличные наряды. Эничке получше, Коре – попроще. Но на всякий случай я взяла свои запасы… еще пять. Они нас и подвели. Когда мы пришли в салон, лея Юста, белошвейка, обычно шившая для нас, была заплаканной и бледной, а на манекене в её комнате висело ослепительно прекрасное платье… мне так показалось. Дорогой богаррский шелк переливался потайными узорами, лучшее кружево вышито золотом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
