Он мало что понимал тогда, он был как пьяный. Но ведь и силы нашлись, и реакция не подвела — впрочем, после схватки он почувствовал себя опустошенным, выжатым, измочаленным. Едва не упал, привалился к дереву — голова гудела, и перед глазами все плыло.
Но теперь он почти в полном порядке.
Теперь у него есть оружие.
И даже союзники…
Ирт с боевым молотом в руках встал справа от него. Рябой здоровяк с мечом и пожилой крестьянин с секирой держались чуть позади. Кажется, они были знакомы. А может, просто договорились прикрывать друг друга.
— Варвар! — выкрикнул имя человек в маске. — Сегодня ты первый!
Со скамьи поднялся мускулистый Двуживущий. Из одежды на нем были одни кожаные штаны. Голый торс пестрел цветными татуировками, длинные волосы были заплетены в тонкие косы, железный обруч охватывал правую щиколотку — амулет, который можно снять лишь отрубив ступню.
— Скольких мы должны победить, чтобы выйти на свободу? — негромко спросил Глеб.
— Всех, — ответил человек в маске.
— Хорошо, — сказал Глеб. — Тебя тоже?
Он не услышал ответа, потому что Варвар, зарычав, ринулся вперед. Песок и опилки полетели из-под его ног, словно из-под колес буксующего автомобиля. Взвизгнул рассеченный клинком воздух.
Ирт невольно отступил на шаг. Попятились рябой здоровяк и пожилой крестьянин.
Глеб не двинулся с места.
Варвар взревел, занося меч для сокрушительного удара, прыгнул на неподвижного, должно быть, обмершего от страха Одноживущего. И увидел, как стремительно взвилось копье, устремилось ему навстречу, и уже не отвернуть, не уклониться, не отбить смертельный выпад.
Глеб вдруг вспомнил, как звали молодого гоблина, что когда-то учил его обращаться с копьем, выкрикнул:
— Уот! — короткое имя прозвучало словно боевой клич.
Острый наконечник вонзился в бок здоровяку, пробил кожу и мышцы, разорвал печень.
Глеб отшатнулся, выдернул копье, не позволяя ему застрять в теле врага, длинным скользящим шагом ушел в сторону.
Мертвое тело рухнуло на арену. Потемнели опилки с песком, напитавшись горячей кровью, потемнели и лица Двуживущих.
Глеб застыл, неловко опершись на копье, с притворным изумлением глядя на труп врага.
Путь думают, что это случайность.
Пусть видят, что Одноживущий и сам испугался своего деяния, удивился своему везению.
— Пиранья! — рявкнул человек в маске, и со скамьи скатился невысокий круглый человечек с длинным кинжалом в каждой руке, в крепких сандалиях, на мысках и пятках которых сверкали отточенные лезвия, с шипастыми браслетами на запястьях. Двигался он быстро, текуче, обманчиво — делал вид, что сейчас бросится вправо, а кидался влево, показывал, что отступит, и наскакивал.
— Посторонитесь, — сказал Глеб своим невольным соратникам. И те послушно расступились, отошли.
Копью нужен простор.
Копье на просторе начинает танцевать.
— Истукан! — прокричал человек в маске смерти. — Бабочка!
Еще два человека сорвались со скамьи.
«Ах вот как, — зло ощерился Глеб. — Дошло, наконец, что не на того нарвались. Увидели…»
Три человека наступали, прощупывали его оборону, примерялись к его манере боя, к его вязкому танцу. Они пытались окружить, обойти его, но Глеб не позволял — оттеснял, угрожал, манил и лавировал. Он держал их перед собой, в одной линии. И они, сам того не замечая, подчинялись ему.
Коротышка с двумя кинжалами. Могучий гигант с железной палицей. И длинноногая большеглазая девушка, вооруженная широкой изогнутой саблей-ятаганом, в льняной майке и в кожаных шортах.
Глеб знал, что убьет их всех.
И хотел сделать это одновременно.
Улучив мгновение, он бросил взгляд на Одноживущих. Те совсем растерялись, опустили оружие, прижались спинами к одной из колонн, словно надеялись спрятаться в ряду соломенных чучел. Они во все глаза смотрели на Глеба и трех его противников.
— Рыбак! Чертенок! — выкрикнул человек в маске, и еще две фигуры вышли на арену.
Гладиатор с сетью и трезубцем, и чернокожий парнишка с изящной алебардой.
Глеб вновь оскалился. Неужели учитель засомневался в своих учениках? Или просто решил не рисковать понапрасну? Может, деньги еще с них не получил? Мертвецы за учебу не заплатят.
— Почему бы тебе самому не попробовать? — крикнул Глеб, на миг повернувшись к человеку в маске.
Тот никак не отреагировал. Скрестив руки на груди, расставив ноги, он стоял возле наполовину зашторенной ниши, в паре шагов от оружейных стеллажей, и внимательно следил за ходом поединка.
Он видел, что купленный за бесценок раб сражается, словно Двуживущий мастер. И недоумевал, как такое возможно.
— Самурай!
Желтолицый воин поднялся со скамьи, склонил голову, вытащил из ножен меч-катану.
— Бульдог!
Патлатый, заросший боец, больше похожий на оборотня, чем на человека, подхватил с пола небольшой щит и короткий меч-гладиус, и, рыча, прыгнул вперед…
Семеро против одного.
Невиданное дело.
Что скажут об Ордене, если эта история выйдет наружу? Если отсюда выйдет этот странный Одноживущий?
Выйдет победителем…
Белая маска чуть качнулась.
Невозможно! Недопустимо!..
Глебу приходилось несладко. Противники все же окружили его, и теперь непрерывно атаковали — не все сразу, чтоб не мешать друг другу, а по-двое, по-трое — но одновременно и с разных сторон.
Копье стегало воздух, кружилось, выписывало замысловатые петли, отражая выпады, удерживая врагов на дистанции. Глеб ни мгновения не стоял на месте, ноги его выделывали причудливые па, корпус раскачивался, скручивался, выпрямлялся пружиной, руки словно плели кокон — невидимый, эластичный и непроницаемый. И метался взгляд, прямой, словно копье, но еще более быстрый и острый.
Глеб уставал.
Но и противники теряли силы.
Первым упал Чертенок. Упал, накрыв собой алебарду, залив ее собственной кровью.
Через миг выронил катану смертельно раненный Самурай, скорчился, держа в охапке свои потроха.
Длинноногая Бабочка запнулась о тело, чуть замешкалась, и Глеб коротким точным ударом лишил ее правого глаза.
Бульдог взвизгнул, словно щенок, когда наконечник копья взрезал ему бедро. И заскулил, глядя, как кровь тугой струей наполняет круглую чашу перевернутого щита, слабеющими пальцами стараясь пережать вспоротую артерию.
Могучий Истукан покачнулся, потеряв опору, — древко копья подсекло ногу, резануло длинными ножами по икре. Он повалился вперед и напоролся грудью на острую сталь наконечника.
А потом Рыбак взмахнул сетью, и сам удивился, зацепив-таки руку Глеба; завопил радостно, торопливо ткнул трезубцем пойманного врага.
Промахнулся.
Глеб уклонился, дернулся, спеша высвободиться, стараясь не запутаться еще больше.
Дико взревел почуявший близость победы Пиранья, оскалил подточенные треугольные зубы, бросился на попавшего в сеть опасного противника, плечом отбил неловкий выпад копья, полоснул кинжалами, ткнул врага в живот, в грудь, в шею, отскочил, кривя губы, уверенный, что сейчас противник рухнет на колени — раны хоть и неглубокие, но болезненные, удары хоть и не сильные, но точные.
Кровь проступила на грязной рубахе.
Расползлась вспоротая ткань.
Глеб опять рванулся, чувствуя, как нити крепкой сети срезают кожу. Длинная рубаха лопнула, развалились окончательно.
Трезубец скользнул по голому плечу, оставив багровую, разом вспухшую полосу.
Двумя смертоносными винтами закрутились кинжалы в руках Пираньи.
Глеб задергался, затрепыхался, начиная понимать, что из сети ему уже не вырваться, догадываясь, что на этот раз он может проиграть. Может погибнуть…
Навсегда.
Навсегда?..
Невероятная догадка парализовала его. Страшное предположение оглушило сильнее любой палицы.
А что, если эти люди не ошиблись? Что, если он действительно Одноживущий?
Глеб зарычал, забился исступленно, бешено, не обращая внимания на боль, на раны, на кровь. Закружился, заметался, сам не заметил, как вырвал сеть из рук Рыбака, налетел на Пиранью, сбил его на землю — и, будто слепец, проскочил мимо. Он не видел, как машет руками человек в маске смерти, не слышал, как выкликает он имена, и как поднимаются со скамеек испуганные Двуживущие, крадутся, нерешительно переглядываются…
А потом кто-то крикнул:
— Богоборец!
И Двуживущие попятились, а человек в костяной маске поперхнулся.
— Богоборец! — повторился радостный крик. — Это же он! Он!
Три фигуры отделились от колонны — казалось, ожили соломенные манекены.
— Богоборец! — возликовали три голоса.
Глеб покачнулся, теряя равновесие. Но три человека подхватили его, удержали, подперли с боков, прикрыли собой.
