Но она внезапно стала очень серьёзной.
«О чём, по его мнению, ты должен рассказать ООН?»
«О выживании нашего вида. Только он на самом деле не „он“, а „они“: нечто вроде колонии муравьев».
Она прищурилась и пристально посмотрела на меня.
«Дорогой, ты уверен, что тебе это не привиделось?»
«Не думаю. Слышала бы ты Уолтера…»
Она посмотрела на лес, видневшийся за окном.
«И как ты собираешься попасть в ООН?»
«Он — или они — предложил, чтобы я позвонил представителям государства».
«Имеешь в виду Вана и Дартмута?»
«Да, вероятно начну с них».
«Тогда не стоит терять времени».
«Можно сначала тебя обнять?»
«Конечно!»
Она крепко обняла меня, и мы простояли так пару минут.
«Чем я могу помочь?» — спросила Карен.
«Не знаю. Сначала я позвоню Вану».
«Приготовлю ланч, пока ты звонишь. Даже если ты самая важная персона на Земле, тебе нужно поесть».
Она, вероятно, снова шутила, но я сделал вид, что не слышал. Я пошёл в кабинет, чтобы найти номер Вана. Как заметила моя жена, каждая минута на счету.
Я нашёл номер Вана на полке. Не знаю, почему держал его под рукой — возможно, подозревал, что он ещё пригодится. Конечно, я не ожидал, что он ответит лично. Но он ответил — и я сразу узнал его раздражающий голос. Кажется, он даже ждал моего звонка. Не было ни приветствий, ни дежурных фраз.
«Чем могу помочь, доктор Брюэр?» — хотя мы не созванивались несколько лет.
«Хьюстон, у нас проблемы[10]» — сказал я, пытаясь облегчить невероятно серьёзную ситуацию.
«Расскажите, что случилось».
«У нас ещё один пришелец».
«Я буду у вас через пять минут».
«Что? А где вы находитесь?»
В трубке раздались гудки.
Я вернулся на кухню и рассказал Карен о разговоре.
«Он принимает пищу?» — немедленно спросила она — «Может, его чем-нибудь угостить?»
«Даже не знаю. Спрошу, когда он появится».
Ровно через пять минут Ван постучал в дверь. Как и всегда, он показал мне значок перед тем, как войти. Усевшись в гостиной, Ван с подозрением посматривал на Флауэр. Я напомнил, что собака не причинит ему вреда. Он кивнул, не сводя с неё глаз.
«Где ваш напарник?»
«Что?»
«Дартмут».
Он энергично почесал голову, как будто раздумывая, что ответить.
«Мистер Дартмут сейчас в доме отдыха»
Комочки перхоти кружились в лучах солнечного света.
«Оу. Ладно. Надеюсь, он хорошо проводит отпуск».
Ван пожал плечами.
«Можно спросить: как вы добрались из Вашингтона до моего дома за пять минут? Я не прошу рассказывать мне какую-то секретную инфор…»
«Это засекречено. Пока. Кто вас посетил?»
«Он зовёт себя Уолтером. Но я думаю, что он — или „они“ — не имеет тела. Скорее просто занимает труп другого человека».
«Да, нам об этом известно».
«Известно?!»
«Мистер Арагон исчез из похоронного бюро за два часа до вашего звонка. Впрочем, неважно. Чего он хочет?»
«Он — или они — хочет, чтобы я произнёс речь в ООН».
Ван на мгновение уставился в пространство.
«Это можно организовать. О чём, по его мнению, вы должны говорить в своём выступлении?»
«Деталей я не знаю. Но он — или они — кажется обеспокоенным, что мы убиваем друг друга и других животных на планете. Его раса способна чувствовать чужую боль и страдания. Думаю, их главное желание — остановить убийства на Земле».
Флауэр легла Вану на ногу, как будто пытаясь его успокоить. Он отодвинул ногу.
«И всё?»
«Насколько мне известно, да».
«И что будет, если мы не остановим?»
«Он не называл конкретных последствий — только то, что Homo sapiens исчезнет с лица Земли».
Ван снова посмотрел на меня долгим взглядом.
«Он не говорил, когда уточнит детали?»
«Нет».
Ван поднялся.
«Если он вернётся, у вас есть мой номер. Звоните в любое время. Или я сам вам позвоню сегодня вечером».
Он отдал честь и начал подниматься.
«Всего один вопрос, мистер Ван. Кажется, вы уже знали всё, что я вам рассказал. Отку…»
«Сейчас это не важно. Важно то, что мы недооценили важность визита флед. Мы с мистером Дартмутом получили за это нагоняй. Вот почему он… но это не относится к делу. Если не я, то кто-то другой скажет, как вам поступать в дальнейшем» — он наконец поднялся — «Мы сообщим вам, если что-то узнаем».
В этот момент вошла Карен.
«Не хотите с нами пообедать?»
«Спасибо, миссис Брюэр. На это нет времени» — он со значением посмотрел на меня — «Поговорим позже…»
Ван быстро пошёл к двери. Флауэр последовала за ним.
Я горестно вздохнул: «Хорошо…»
Он вышел, хлопнув дверью перед носом Флауэр. Моя жена смотрела ему вслед.
«Он вообще когда-нибудь ест?»
«Понятия не имею».
«Ну, зато ты ешь. Обед на столе».
Судя по тому, как складывались обстоятельства, мне не скоро придётся спокойно поесть.
«Ну, пойдём поедим» — сказал я.
«Ничего грандиозного» — отметила Карен — «Всего лишь суп».
«Звучит великолепно».
Но оказалось, что я не так голоден, как думал. Я думал о людях в тюрьме, которым предлагали последний вкусный завтрак перед тем, как казнить. Карен заметила мой хмурый настрой и попыталась меня успокоить.
«Не переживай, милый. Всё сложится лучше, чем тебе кажется».
Как же она ошибалась…
«Ты знаешь, что я не очень люблю выступать на публике» — напомнил я — «А сейчас мне предстоит выступать в ООН!»
«Может, они найдут тебе замену. Раз это так важно, то, может, сам Президент захочет произнести речь».
«Не думаю. Уолтер сказал, что нужно выступить именно мне».
«Может и так. Но он же хочет, чтобы мир к тебе прислушался, верно? Если это не так, то почему выбрал ООН?»
«Я даже этого не знаю. Уолтер ещё не говорил, что именно мне нужно донести до аудитории. Да даже если бы и говорил, то как я смогу убедить ООН принять условия Баллоков? Они ни с чем не согласятся!»
«И всё же мы пока не знаем, чего он хочет и к чему это приведёт. Не думаю, что тебе стоит беспокоится раньше времени».
«Тебе легко говорить!»
«Не очень» — мрачно ответила Карен.
Я посмотрел на деревья за окном, которые уже начали менять окрас: белки собирали на зиму жёлуди, птицы собирались в стаи, готовясь к миграции в тёплые края. Вид был великолепный. Он напоминал мне множество подобных картин, виденных мной за последние семьдесят с лишним лет. Но их всегда мало. Я бы хотел видеть их ещё тысячи и тысячи раз. Почему мы не ценим то, что имеем, пока какое-нибудь событие не станет угрожать нашей жизни? Неужели всё это закончится, если я не справлюсь с заданием? Несправедливо, что задача спасти человечество возложена только на мои плечи. Есть множество фильмов и книг на тему спасения мира, и главный герой всегда охотно берётся за работу. Но происходящее со мной не было вымыслом. Всё происходит прямо здесь и сейчас. Что если я облажаюсь? Что я могу сказать перед ООН, даже если мне хватит смелости произнести речь перед всем мировым сообществом? Где сейчас Ван? Где Уолтер? Они могут появиться в любой момент и заставить меня попрыгать? Это было почти невыносимо.
«Ты собираешься есть суп или нет?»
Я сорвался. Как она может переживать о чёртовом супе, когда мир вокруг рушится?
Я подскочил и выбежал за дверь, направившись в лес. Флауэр, которая ждала, пока я поем, и подъедала у меня из тарелки, последовала за мной. Она снова побежала за белкой, но не смогла поймать. За свою жизнь она не поймала ни одной белки, но продолжала попытки. Грызун моментально забрался на дуб, а Флуэр озадачено осматривалась в поисках жертвы. Я почему-то рассмеялся, внезапно осознав: что бы ни случилось, собаки до конца времён будут гоняться за белками в тщетной надежде их поймать. Вопрос только в том, будут ли их по-прежнему окружать люди.
Я пробыл в лесу около получаса, пытаясь молиться и/или медитировать. Как обычно, ничего из этого не вышло. Когда мы с Флауэр вернулись в дом, Карен сообщила, что мне звонил мистер Джонс из Белого Дома[11]. Она записала номер.
