— Думайте. Как я сказал, ни договора, ни страховки вы не получите. Разве деньги да некоторые небольшие привилегии.
— Какая страховка?!
— Страховка жизни. У вас будет достаточно денег, чтобы сделать это за свой счет, а о привилегиях узнаете после того, как приступите к работе.
— Ладно, я понял...
— Тогда прощайте.
Человек, так и оставшийся незнакомцем, вышел из сквера и скрылся из виду. А я еще долго сидел на парапете и размышлял. Честно говоря, все походило на какой-то розыгрыш. На дешевый детективный роман. Ну ладно, если бы я прошел Чечню или долгое время работал в спецслужбах. Тогда было бы понятно. Но ведь я не обладаю никакими качествами работника спецслужб и настоящее оружие видел только в фильмах да на картинках. А может быть, им всего-навсего нужен козел отпущения? Не зря же он сказал о страховке жизни. Хотя... Тоже не очень похоже. Нет, здесь крылось нечто совершенно странное. Стоило посоветоваться с отцом. Уж он-то в таких делах был специалистом. Тем более я ему всегда доверял как себе, даже если дело касалось женщин.
Но тут во мне взыграло совершенно непонятное чувство. Не то самомнение, не то гордость. Короче говоря, идя обратно к метро, я уже абсолютно точно решил для себя, что пошлю письмо и посмотрю на дальнейшее развитие событий.
Послушник.
Юноша сидел, уставившись в пол. Капли дождя отбивали барабанную дробь на черепичной крыше. Дрова весело трещали в очаге. Отсветы огня рисовали на стенах причудливые тени. Родители, сидевшие напротив юноши, не сводили с него пристальных взглядов.
— Сынок, ты ведь нас любишь? — Голос матери дрожал.
— Да, мам, — юноша вздохнул и посмотрел на родителей, — я люблю вас несмотря ни на что.
— Мы тоже тебя любим, сынок. — Отец пригладил седые волосы и задумался.
В доме снова воцарилось молчание. Только дождь стучал по черепице да трещали дрова в очаге.
— Мы всегда относились к тебе как к взрослому человеку, — собравшись с мыслями, продолжил отец. — Ты для нас не просто сын, но и друг. А у друзей не должно быть секретов.
— Я никогда ничего от вас не скрывал. — Юноша выпрямился и посмотрел в глаза отцу.
В его зеленых глазах отражалось спокойствие и уверенность в себе. Отец перевел взгляд на мать:
— Скажи ему ты, я не могу.
— Сынок, ты ведь никогда не лгал нам. Ты всегда был хорошим и послушным мальчиком.
— Благодаря вам. — Юноша улыбнулся матери. — Это вы меня таким воспитали, и я вам за это очень благодарен. Вы для меня самые близкие друзья.
Мать достала платок и промокнула глаза.
— Так вот... — Отец тяжело вздохнул. — Не будем скрывать от тебя. В последнее время мы заметили за тобой некоторые странности. Тебе ведь всего лишь шестнадцать лет, а некоторые твои суждения...
— Я стараюсь походить на вас. — Юноша снова улыбнулся.
— Ты не похож на своих сверстников. Да и они тоже сторонятся тебя. Ты слишком много времени проводишь в одиночестве.
— Разве это плохо?
— Нет конечно же. Но это очень странно. Когда твои сверстники смеются и играют, ты стоишь в стороне. Может, тебя что-то беспокоит?
— Нет, я всем доволен, и я счастлив, что у меня есть такие родители, как вы.
— Сынок, не пойми нас с матерью превратно. Ты наш единственный сын. Мы за тебя очень беспокоимся.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Во время засухи ты сказал, что очень хочешь, чтобы пошел дождь, и словно из ниоткуда собрались тучи. С момента твоего рождения у нас ни разу не болела скотина. И урожай всегда больше, чем у других. Соседи давно уже косо смотрят на нас.
— Может быть, Всевышний благосклонен к нашему дому?
— Всевышний ли, сынок? Помнишь, что говорил наш настоятель на воскресной проповеди? Зло не дремлет. Оно ищет себе союзников среди слабых, неокрепших душ.
— Но я ведь регулярно хожу в храм и исповедовался на прошлой неделе.
— Раз уж пошел такой разговор... — Отец оперся своими огромными ладонями о край стола. — Мы с матерью спим очень чутко. Мы не раз видели, как ты по ночам выходил из дому.
— Мне нравится любоваться звездами и луной. Они такие красивые!
— Не увиливай, сынок! — Голос отца стал немного тверже. — Если ты предался злу, то, пока оно еще не полностью поглотило тебя, есть шанс вернуться к Свету Всевышнего.
— Предался злу? — В зеленых глазах юноши читалось удивление.
— Мы любим тебя и хотим тебе добра, — отец немного понизил тон, — ты для нас не просто сын, ты наше будущее.
— Спасибо вам.
— Может быть, здесь и нет ничего плохо. Только прошу тебя, расскажи нам все как есть, не заставляй твоих самых близких людей волноваться понапрасну.
— Я не пойму, к чему вы клоните.
— Мы все слышали... — Мать вздохнула.
— Что слышали?!
— Тот странный путник, который появился в нашей деревне. Ведь он приходил к тебе.
Юноша хотел было возразить, но отец тут же его перебил:
— Мы видели, как ты долго с ним беседовал, а провожая, обнял его.
— Ну и что? Вы ведь знаете, что я очень люблю слушать истории о дальних странах. Этот человек проделал долгий путь и поведал мне много интересного. Мы с ним подружились.
— Всего за несколько часов? Он что-то передал тебе и ушел. Ведь так?
— Ничего он мне не передавал! Я, как и вы, первый раз в жизни его видел.
— Не стоит врать своим самым близким друзьям! — Отец попытался посмотреть сыну в глаза, но тут же отвел взгляд. — Мы все слышали.
— Вы шпионили за мной?!
— Нет, — мать вздохнула, — это получилось совершенно случайно. Я просто проходила мимо, а услышав разговор, позвала отца. Вы говорили на каком-то чужом языке. Сколько живу на свете, никогда такого не слышала. Словно вы песню пели или молились.
— Уж не Темному ли? — Глаза отца вмиг стали суровыми.
— Я люблю вас. — Юноша протянул руку и коснулся ладони отца. Отец тут же отдернул руку. Юноша вздохнул и обхватил голову руками:
— Ох, я не знаю, как вам это рассказать. Вы можете мне не поверить.
— Ты наш сын, и мы любим тебя таким, какой ты есть, — ответил отец. — Не бойся.
— Но вы никому про это не расскажете? — с надеждой спросил юноша. — Ведь правда?
— Нет, сынок. Мы только хотим быть уверены, что ты не предался злым силам.
— Конечно же нет. — Юноша улыбнулся. — Дело в том... Ну... В общем...
— Не бойся, мы постараемся тебя понять, — подбодрил отец.
— Я вовсе не злой колдун. Просто у меня есть некоторые способности, которых нет у обычных людей. Вы ведь сами это давно заметили. Но я никому не делал зла. Вы же верите во Всевышнего? Он даровал мне силы, чтобы я смог помогать другим людям. Это истинная правда. — Для убедительности юноша перекрестился.
— А что это за человек и на каком тайном языке вы с ним говорили?
— Это не тайный язык. Просто... Как бы вам получше объяснить... Очень давно, когда еще на свете не было людей, Всевышний сотворил один народ.
— Ангелов? — удивленно спросила мать.
— Не совсем. Но что-то вроде того. Они помогали Творцу строить миры... — Юноша осекся. — То есть я хотел сказать — земли. Земли этого мира. И они говорили на этом языке.
— Но откуда ты его знаешь? — спросил отец.
— Я просто один из них. Только я захотел жить среди людей, чтобы помогать им.
Мать судорожно всхлипнула. Отец положил руку ей на плечо:
— Нам нелегко это понять. Как же так? Ведь в Книге Завета написано, что у мира был единственный Творец?
— Так и есть. Мы ведь выполняли его волю.
— Но, сынок, — мать немного успокоилась, — ведь если ты говоришь, что помогал Всевышнему строить мир, то тебе должно быть очень много лет, а мы знаем тебя с младенчества. Я сама родила тебя и вскормила своей грудью.
— Когда мое тело становится старым и я умираю, то нахожу себе новое. Но я помню все, что было со мной в прошлой жизни. Человек, о котором вы спрашивали, он такой же, как и я. Мы виделись с ним очень давно. Он искал меня, чтобы...
— Не все сразу. Нам с матерью и так тяжело от услышанного. Может, со временем мы смиримся с этим.
— Но вы ведь никому не расскажете? Люди бывают разные. Вы любите меня и поэтому смогли меня понять, но другие... Они могут испугаться.
— Не волнуйся. Мы никому не скажем.
— Я очень устал. У меня слипаются глаза. Можно я пойду спать?
— Конечно, иди.
Юноша встал из-за стола и, подойдя к родителям, поцеловал сначала отца, а затем мать и, пожелав им спокойной ночи, пошел к себе в комнату.
Антон. N35
Домой я вернулся с двойственным чувством досады и интереса. С одной стороны, после встречи с неизвестным типом, который даже не потрудился сказать, как называется его организация, меня не покидало ощущение нереальности, какой-то глупой надуманности происходящего. Больно все это напоминало мои собственные фантазии о спецслужбах. С другой стороны, во мне не пропал интерес к этой странной организаций. Не хватало информации. Я под общим впечатлением встречи так и не удосужился более конкретно спросить о двух вещах, которые в ходе моего мысленного монолога в метро волновали теперь больше всего: «Почему именно я?» и «И все-таки о ком мне придется собирать информацию?»
