гостя, потеряют перо.
Застонав, я захлопнула книгу и скатилась с кровати. Скользнула ногами в бордовые шпильки, а потом прошла через лабиринт из звездного кварца. В атриуме я прокралась к лозам вьющейся жимолости, что опутали кварцевые стены, которые освещались прожилками из огня ангелов. В итоге крохотные цветочки сияли так же ярко, как тлеющие по Ашеру девушки.
Словно мотыльки, летящие на огонь.
– Как думаешь, им нравится его статус или внешность? – голос принадлежал Селесте, пятнадцатилетней девочке с каштановыми волосами, раскосыми глазами и россыпью веснушек.
Я внимательно посмотрела на нашего почетного гостя. В этот момент он, запрокинув голову, смеялся над чем-то, что ему сказал один из моих сокурсников.
– Власть делает людей привлекательнее, не так ли?
Хотя у нас с Селестой разница в возрасте пять лет, иногда казалось, что у меня больше общего с ней, чем с Евой.
– Лей, почему ты стоишь сзади?
– По той же причине, что и ты.
– Сомневаюсь.
Я нахмурилась.
– Я стою здесь из-за них, – она кивнула головой на свои фиолетовые крылышки.
Несмотря на то, что Селеста получила кости своих крыльев на год или два раньше, чем остальные девушки в гильдии, сейчас их украшало всего около сотни с небольшим перьев. Селеста обычно прятала крылья, поскольку ненавидела видеть жалость от других пятнадцатилетних девочек с более пушистым оперением.
Я вернула взгляд на сверкающую, щебечущую толпу неоперенных.
– Мне не хватает восьмидесяти одного пера, Селеста. У меня нет ни шанса заработать их все к сроку.
– Ты бы могла взяться за Тройку.
Я хмыкнула:
– Во-первых, я не заинтересована в компании убийцы. – Все Тройки запятнали руки в крови. Нельзя стать грешником высшего ранга за пару мелких краж. – А во-вторых, я хочу быть малахимом, а не симпатичной спутницей архангела.
Девочка тяжело вздохнула:
– Я бы тоже хотела стать сборщиком душ. Или оценщиком.
Я прикусила губу, с грустью понимая, что Селеста никогда не сможет стать малахимом или ишимом.
– Знаешь, если бы ты стала подружкой архангела, то могла бы изменить это глупое устаревшее правило.
Мои брови взлетели вверх, прежде чем я осознала, что это скорее несбыточная мечта, чем достижимая цель.
– Хотя бы четверо из Семерки должны принять решение в пользу того, что гибриды могут становиться малахимами и ишимами. Когда в последний раз вносились поправки в закон? Два столетия назад?
– Триста шестьдесят один год назад. Тогда появился закон, позволяющий ангелам отказываться от крыльев.
И вместе с ними от бессмертия. До изменения закона ангелов, которые хотели стать смертными, наказывали грязной работой или отправляли в Абаддон за распространение богохульных идей.
Я вздохнула.
– Шансы на пересмотр закона довольно удручающие.
– Это лучше, чем если бы их не было совсем.
Хоть Селеста и была права, пересмотр все же маловероятен. Кроме того, я не хотела выходить замуж по политическим причинам, я хотела по любви. Неужели это так ужасно?
– Слышала, он распушился для тебя, – сказала Селеста, отвлекая меня от сверкающих радужных лилий в фонтане, что расцветали с наступлением ночи и смыкали лепестки на рассвете.
Мои щеки заполыхали так же ярко, как прожилки из ангельского огня в стене.
– Не думаю, что он сделал это намеренно…
Девочка взглянула на меня:
– Он расправил перед тобой крылья или нет?
Я отвернулась от ее всезнающего взгляда и посмотрела на статую ангела, из торжественно поднятой руки которого струей била вода.
– Не помню.
Селеста фыркнула, прежде чем серьезно задуматься. Спустя мгновение она сказала:
– Так не выбирай.
– Что?
– Будь женой и малахимом одновременно.
– Я не могу, Селеста. Супругам высших не разрешено спускаться на Землю.
– А ты не думала, что они просто не хотят?
– Почему бы им не хотеть вернуться?
Селеста тяжело выдохнула.
– Думаешь, твоя подружка будет возвращаться на Землю после вознесения?
– Нет. Но Еве здесь не нравится.
– Еве не нравятся люди. Гибриды тоже, если уж на то пошло.
Я скрестила руки:
– Ева не имеет ничего против гибридов.
– Я восхищаюсь тобой, Лей, ты самый добрый ангел из всех, что я знаю. Но ты ослеплена этой девушкой. Она змея с крыльями.
– Селеста! – возмутилась я прямо в тот момент, когда лицо Селесты сморщилось и одно из фиолетовых перьев упало на землю.
Девушка смотрела на перо на протяжении нескольких ударов сердца, затем, наморщив свой маленький носик, она присела на корточки, подобрала перо и закрыла глаза, чтобы вспомнить, как заслужила его. После того как пушистое перышко показало хозяйке воспоминания, оно превратилось в пыль.
– Тот чувак был чертовски упрям. Довел меня до ручки, – сказала Селеста, сложив свои крылья.
Затаив дыхание, я осмотрела ее маленькие крылья, молясь, чтобы признание об упрямом грешнике не стоило Селесте еще одного пера. С крыльями в итоге ничего не произошло, и я выдохнула.
– Пожалуйста, будь поосторожнее со своими крыльями.
– Имеешь в виду, не говорить все, что на уме? Мой ум достаточно говорлив.
– Что ж, попроси его помолчать.
У нас есть десять лет с момента появления костей для крыльев, чтобы заработать перья. Если не получится, то крылья упадут с наших спин, и мы станем смертными… даже хуже… мы станем нефилимами. Никакой загробной жизни в Элизиуме или Абаддоне. И никакой реинкарнации, поскольку у нефилимов нет души.
Четыре воробья пролетели над нами, щебеча свои арии так томно, будто их вдохновили звезды и тьма. Стоило только появиться зрителям, элизианские птицы наполняли сводчатый каменный атриум небесной музыкой, так что у гильдии не было нужды в оркестре и человеческих звуковых системах.
Селеста пожала костлявым плечом:
– Бессмертие переоценено.
– Не говори так.
Девушка поджала губы.
– Кроме того, смерть эгоистична, – добавила я. – Не будь эгоисткой.
– Как будто кого-то волновало бы, если б меня не стало.
– Меня бы волновало, Селеста!
– Меня тоже, – раздался глубокий голос.
Повернувшись на голос, Селеста вздернула свой маленький подбородок, чтобы посмотреть в глаза Ашеру. Было видно, что она ему не поверила.
Архангел пробежался длинными пальцами по своим светлым волосам.
– Почему вы обсуждаете смерть?
– Потому что, как и Лей, я хочу присоединиться к малахимам, – сказала Селеста. – Однако я не истинная.
Ашер оглядел мою маленькую подругу.
– Ты права. Несправедливо, что гибридам нельзя становиться малахимами.
– Достаточно несправедливо, чтобы довести это до невероятно-дальновидного-и-всемогущего-Совета? – усмехнулась девушка.
– Селеста, – прошипела я, посмотрев на ее крылья. Как я и опасалась, упало перо.
На этот раз девушка его не подняла, однако это сделал Ашер. Архангел нахмурился, когда запечатленные в пере воспоминания передались ему.
Когда перо испарилось, Ашер сказал:
– Было бы ужасно потерять кого-то с такой склонностью к сочувствию.
Решительный настрой Селесты ослаб. Я тоже смягчилась
