На его счастье ничего такого не произошло. Машинист проговорил в нос название следующей станции, автоматические двери электропоезда закрылись, и поезд, тронувшись с места, быстро набрал скорость и повез своих пассажиров в Питер. Мимо проносились силуэты придорожных столбов, столбиков, кустов и деревьев, и только синее небо с редкими белыми облаками как будто бы неподвижно замерло над землей. Буквально через две-три минуты мимо окон идущего электропоезда промчалась встречная электричка, в которой, возможно, ехали те, кто так жаждал встречи с Романовским.
– Не судьба! – почему-то подумалось Виктору.
Он отвел глаза от окна, исподлобья осмотрел всех пассажиров вагона и, не обнаружив среди них ни одного знакомого лица, снова погрузился в свои невеселые размышления.
Глава 3. Пошлое прошлое
Почему-то перед Виктором стала проходить в воспоминаниях вся его жизнь. Нет, страницы далекого детства не всплывали в его памяти, за исключением одной картины. Она касалась момента его жизни, где он впервые поступил очень некрасиво, гадко поступил, из-за чего пострадали ни в чем не повинные люди, а Виктор вышел, как говорят в таких случаях, сухим из воды. Этот эпизод напрямую имел отношение к той незабываемой поре, когда третьекласснику Вите Романовскому повязали пионерский галстук, чего он так жаждал и о чем так страстно мечтал. Он был самым обыкновенным мальчишкой с октябрятской звездочкой на груди, который, как и все его школьные товарищи, с завистью смотрел на старшеклассников, которые уже вступили в ряды пионерской организации, а потому все, как один, носили алые пионерские галстуки.
У Вити пионерского галстука еще не было, да если бы и был, то носить его в школе он не имел права до вступления в пионеры, а потому, мысленно приближая эту торжественную дату, Витя повязывал на шею самый обыкновенный мамин платок и, стоя перед зеркалом, представлял себя в строю пионерской дружины.
– Будь готов! – кричал он сам себе и тут же вскидывал руку для приветствия, сопровождая словами. – Всегда готов!
А потом, насмотревшись вдоволь на свое отражение, он снимал платок и прятал его обратно в шкаф.
После весенних каникул в школе полным ходом начались приготовления к приему в ряды пионерской организации всех третьеклассников. Самое главное – надо было собрать деньги на централизованную закупку пионерских галстуков, ибо какой же прием в пионеры может быть без галстуков, без этих небольших символов красного знамени? Деньги ребята сдавали пионервожатой, молодой девушке Ирине двадцати лет, очень симпатичной и чрезмерно активной. В ее кабинете, конечно же, никакого сейфа не было. Зачем он там был нужен, да и кто мог подумать, что в начальной школе может найтись ученик, способный на самую настоящую кражу? Но такой ученик нашелся! Им и был юный октябренок, без пяти минут пионер Романовский Витя.
– Можно зайти? – просунув свою стриженую голову в приоткрытую дверь в кабинет пионервожатой, спросил Витя.
– Заходи быстрее, что тянешь? – вопросом на вопрос ответила тогда Ирина Игоревна, жестом приглашая очередного носителя войти внутрь. – Как твоя фамилия?
– Романовский, – ответил ученик.
Ирина Игоревна вписала аккуратным почерком его фамилию в свою тетрадь, а затем произнесла:
– Не робей, воробей. Давай сюда денежки и пригласи следующего.
Витя подошел к столу и протянул вожатой деньги, крепко зажатые в пухлом кулачке.
– Надеюсь, без сдачи? – спросила Ирина Игоревна, а затем, пересчитав монеты, снова спросила. – Что застыл? На сегодня все. Иди.
Выходя из кабинета, Витя обернулся и увидел, что деньги, полученные у него, пионервожатая убрала в верхний выдвижной ящик стола, за которым сидела, но тут же про это забыл, торопясь к себе в класс.
Все будущие пионеры несли мелочь, а потому таскать с собой мешок с медью у пионервожатой не было никакого желания, тем более, что маленькая медная горка разрасталась, как по мановению волшебной палочки. Ирина Игоревна добросовестно делала отметки в ученической тетради в клетку, внося туда фамилии детей, сдавших деньги, после этого она брала двадцать семь копеек, ровно столько, сколько стоил галстук, и аккуратно убирала их в коробочку, а затем задвигала ящик стола. Замка на самом ящике тоже не было, да в этом не было необходимости, потому что всегда, уходя из кабинета, Ирина Игоревна запирала входную дверь на ключ. Деньги лежали в коробочке, и никто не думал на них покушаться, чтобы присвоить. Это как-то не умещалось в головах столь юных созданий. Поначалу не думал это делать и Витя, но в этот раз судьба решила испытать на прочность будущего пионера, а потому сыграла с ним злую шутку, расставив все декорации так, что хотел он этого или нет, но ему пришлось принимать решение, оказавшись перед сложнейшим выбором.
Виктор поежился, отчетливо припомнив, как все получилось в тот злополучный день, и почему он, оказавшись на распутье, выбрал именно эту дорогу.
Комната пионервожатой была на втором этаже, а вся начальная школа располагалась на третьем. И во время школьных перемен между уроками туда лучше было не заходить, потому что любого из вошедших мог оглушить яростный шум младших школьников, которые и разговаривать-то спокойно не умели, а общались друг с другом только при помощи криков. Мало того, эти маленькие бестии просто с ног могли сбить, потому что гуртом носились по коридору, играя в свои, только им понятные игры. Играл со всеми и Витя, вот только из-за того, что был он полноват и раскормлен не по годам, угнаться за сверстниками практически не мог. А потому, чтобы хоть немного отдышаться от гонок, он искал спасения на лестничной клетке, где можно было перевести дух. Там он и проводил большую часть времени длинных перемен. Он обычно стоял на лестничном пролете у самого входа на этаж и напевал что-либо себе под нос. Иногда он спускался немного ниже и тогда, любопытства ради, заглядывал на нижние этажи, просунув в приоткрытые двери свою голову.
Сегодня тоже получилось так, что он вынужден был покинуть компанию своих друзей, чтобы отдышаться от гонок по коридору. Он вышел на лестницу, постоял там немного, а потом пошел путешествовать ниже. Сначала он решил заглянуть на второй этаж. Там было тихо, потому что старшеклассники писали предэкзаменационный диктант. У самой входной двери на стуле сидела уборщица тетя Валя, как ее звала вся школа. Тетя Валя, пожилая, полная женщина, была ответственной за звонки, пока шли уроки. А когда проводилось подобное мероприятие, то она еще, вдобавок ко всему, выполняла роль вахтера и стража тишины и порядка. Она тихонько сидела у самого входа на этаж и немедленно прогоняла любого ученика, кто пытался туда зайти.
Витю тетя Валя не заметила, потому что в то мгновение, когда он заглянул в приоткрытую дверь, она повернула свою голову в другую сторону. Ее как раз окликнул кто-то из учителей из глубины коридора, отчего женщина поднялась со своего стула и, шаркая подошвами своих тапочек, направилась в другой конец длиннющего помещения мимо панно из ужасных рисунков, сделанных на стенах каким-то неизвестным художником.
Увидев, что тетя Валя ушла со своего боевого поста, Виктор, осмелев, сначала заглянул в коридор, а потом, видя, что никто не препятствует его проникновению, вошел на этаж, где было тихо, но невероятно интересно.
Когда он нес сдавать деньги пионервожатой, то видел какие-то картины, которые толком рассмотреть из-за спешки не мог, а сейчас такой шанс ему представился. Веселые картинки, изображающие знакомых животных из русских народных сказок, были везде, а потому Витя шел по коридору, как по музею. Он с интересом рассматривал рисунки, совершенно позабыв, где находится. Дойдя до кабинета пионервожатой, он сначала хотел пройти мимо, но какая-то сила заставила его надавить на ручку двери. К его удивлению дверь оказалась незапертой. Вместо того, чтобы закрыть дверь и ретироваться, Витя, убедившись, что в кабинете никого нет, зашел туда. Он постоял некоторое время, прислушиваясь, не слышно ли приближающихся шагов. Было тихо. Вите никто не мешал, а потому он подошел к столу, за которым обычно сидела Ирина Игоревна, и выдвинул верхний ящик.
Он хорошо помнил, как пионервожатая убрала туда полученные у него деньги. В глубине ящика стола стояла картонная коробочка. Витя придвинул ее и обомлел: столько денег он еще не видел. Дыхание его участилось, и он захотел тут же вернуть коробочку на место, а ящик в прежнее положение, что и сделал, но потом почему-то открыл его снова и посмотрел на внушительную кучу монет разного достоинства. Сколько там было, он не знал, но по виду понял, что много. В голове маленького октябренка Вити Романовского вдруг появилась мысль, что он может стать сегодня богатым, если возьмет эти деньги. И эта мысль оказалась сильнее чувства страха и заглушила голос разума, говорившего, что не стоит этого делать, что надо просто задвинуть ящик и уйти отсюда куда подальше, забыв про греховное наваждение.
