Я посмотрела на разбитые двери. Они были созданы, чтобы выдержать сильнейшие удары, но были разорваны. Я видела на стали следы клыков, глубокие, как желобки в кладке. Я легко провела пальцем по металлу. Четыре параллельных следа.
Я вспомнила последний странный уверенный взгляд Морбаха.
Не бойся за мою душу.
И опустила оружие.
Далеко снизу, из самого сердца подземелий доносилось эхо, глухой рык, грохот ударов, отдельные выстрелы.
Я не двинулась с места. Я всё равно не могла успеть — они забрали то, что искали, и теперь уходят.
Когда появился Котеас, я всё ещё стояла и смотрела на пол камеры Морбаха. Он был в полном доспехе и грозен как никогда. Электрический ореол громового молота золотым огнём освещал мрак.
Торквемада был разъярён. Это было видно по его лицу. Это были его владения, окружённые рядами гексаграмматических оберегов и стен. Он считал их неприступными даже сейчас, после всего, что произошло на Кадии, и верил, что честный камень и металл смогут удержать кошмары.
— Что ты видела? — потребовал он ответа.
Я впервые его не боялась — ведь после увиденного даже ярость Котеаса казалась простой раздражительностью.
— Не знаю, — честно ответила я.
Он разочарованно сжал кулак.
— Как это могло произойти? — зашипел лорд-инквизитор, расхаживая по комнате.
Он был зол, нетерпелив. Котеасу не с чем было сражаться. Он был опозорен, но не мог на чём-то выместить своё раздражение.
Он вновь посмотрел на меня. С подозрением. Я спокойно посмотрела в ответ.
— Все, кто вернулся из Души Пустоты. Все. Исчезли. Их камеры опустели, не осталось ни следа. Не тронули никого другого. Как они это сделали? Нашу систему безопасности не взламывали.
Мне нечего было ответить. Я видела лишь звериное лицо во тьме — нечто человеческое, но так изменившееся. Я вздрогнула, вспоминая.
Я думала, что ответить, когда вдали, за крепостными стенами, раздался новый звук, слышный даже сквозь гул сирен.
Я прислушалась, и моя кровь похолодела. Застыл даже Котеас. Я видела, как он крепче сжал рукоять молота.
Вой. Вой на тёмной поверхности лунной крепости, под суровым светом далёких звёзд.
Котеас скривился от отвращения. Он бы уничтожил этих зверей, если бы смог. Я была уверена, что он уже отправил по их следу мобильные и до зубов вооружённые запретным оружием истребительные команды, но была уверена и в том, что охотники найдут лишь эхо.
Я открыла капсулу на поясе, и на руку упал коготь. Я вновь посмотрела на него в тусклом свете металлического нимба Котеаса.
Длинный, крепкий, старый. Возможно коготь животного. Или же человека, чьё тело изменили древним искусством геноколдовства, а затем закалили в пламени демонических миров? Это тоже возможно.
Я помнила, что сказал Морбах.
Он стоял прямее, чем другие, как человек, но был гораздо выше. В руке топор, сверкавший синим огнём. Борода, серая как пепел, всклокоченные длинные волосы. На мгновение он посмотрел на меня. Я никогда не видел таких печальных глаз и такого мрачного лица. Такого благородного лица.— Так кто это был? — потребовал ответа Котеас.
Я покачала головой.
— Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем.
А это вряд ли. Будут обысканы архивы, люди пойдут по следу. Котеас дотошен. Со временем он сможет хотя бы дать имя зверям, которые ворвались в его пыточные залы и забрали заключённых.
Но когда я слышала, как вдали затихает вой, меня беспокоило не это.
Они пришли за теми, кто их видел. Теми, кто знал об их существовании и мог рассказать, что такие полузвери ходят среди людей.
И ни одной цитадели Инквизиции их не сдержать.
Я сжала коготь и ощутила, как он впивается в кожу.
Я узнала слишком много. Я знала слишком много. Отзвуки воя всё ещё разносились странным эфемерным эхом.
Не бойся за мою душу.
Я подчинилась любопытству и пошла по следам, по которым не должна была идти. Я думала, что была охотником. Возможно зря.
Неудержимые…
Они пришли за ним. Они пришли за ними всеми.
И потому в окружении следов когтей и пустоты я вспоминала неожиданную уверенность Морбаха и гадала, когда они придут за мной.
