Из рассказа Машки я понял, что ее бывший полный мудак, а еще то, что я охренеть как скучно всё-таки живу. А еще то, что я не такой уж мудак, каким считал себя Я в отношения не лезу и никому ничего не обещаю, у нас со всеми все взаимно свободно. А тут из города увез, в любви признавался, а потом подругу ее трахнул как так и надо. Супер.
Еще понял что мы настолько далеки друг от друга были все десять лет, что реально многие вещи я узнал о ней только сейчас. А папа еще пытается надавить на меня тем, что она моя “сестра”. Да-да, сестрица, точно.
Приезжаем домой, когда уже почти светло. В окнах горит свет, а значит Ленка, а то и папа с ней вместе, точно не спали всю ночь, а ждали блудную ночь.
— Откроешь багажник? — спрашивает Маша, когда глушу машину. Вот даже бесит немного.
— Иди в дом, я всё занесу.
Достаю ее сумки и вижу, как она летит к двери и с разбега прыгает в объятия Ленки. Они капец как похожи сейчас, раньше так не было видно. А сейчас, когда Маша выглядит не как чучело, очень похожи.
— Маша, здравствуй, — говорит папа, обнимая Машку. Она папой его не называет, зато он ее дочерью все десять лет, они в целом неплохо ладили всегда. — Ярослав не обижал тебя? — слышу краем уха, когда вхожу в дом с сотней сумок и чемоданов.
Ну конечно. Ярославу же никого доверить нельзя, он только и думает, что обижать всех подряд.
— Дети, вы голодные? — спрашивает Лена, зыркнув на папу. Она часто рычит на него, когда он несправедливо меня обвиняет. Бесит, если честно.
— Нет, я спать, — отвечаю и ухожу сразу наверх к себе. Я не обижаюсь на папу давно, но если честно, достало. Я вроде работаю, ничего плохого не делаю, не позорю его нигде. Нет все равно он мне не доверяет даже в вопросах сестрицы. Ну какого хрена-то, а?!
Ленка вслед что-то говорит мне, просит поболтать с ними, но желания нет, если честно. Мы в нормальных относительно отношениях с отцом, я очень долго выбивал это, и такие моменты ломают терпение в голове. Хочется плюнуть на все и натворить какой-то херни. Было бы мне восемнадцать — так бы и поступил. А сейчас только курить сильнее обычного хочется.
Скидываю одежду на стул, который служит мне шкафом, прыгаю в домашние шорты и иду на балкон. Частенько ночами тут зависаю, тут какая-то особенная атмосфера.
Беру сигарету, в бошке мыслей дохрена странных каких-то, гоняю их в голове туда-сюда. Машка эта как снег на голову, папа еще… Надо завтра к пацанам съездить обязательно, я там хорошенько мозг обычно разгружаю. И наверное ночевать у себя останусь в квартире. Вообще перебираться пора, надо задуматься над этим. Может, папа злится, потому что я никак от них не съеду?
Слышу громкие голоса внизу, Машка что-то рассказывает, Ленка смеется. Год не виделись считай. Наверное, для мамы это долго — год разлуки со своим ребенком. Я не знаю. Моя все двадцать три года не особо парится, где я, жив ли. Свалила когда мне было три месяца, с тех пор понятия не имею, что с ней и где она.
Докуриваю сигарету и иду в комнату. Падаю на кровать. Ох, как хорошо… Усталость от бессонной ночи и в целом не самых простых суток накатывает только сейчас и очень стремительно. Сразу тянет все мышцы и моргать становится тяжелее с каждой секундой.
Проваливаюсь в какую-то дрёму, но прихожу в сознание от негромкого голоса. Маша? Какого хрена.
— Яри-и-ик, ты спишь? — шипит, стоя у двери, кажется. Звук оттуда идет, но открыть глаза или ответить ей у меня не находится сил.
Точнее, я не хочу их прикладывать, чтобы дать ей ответ.
— Спишь, да? — повторяет еще раз и входит внутрь, слышу это по щелчку закрывания двери и тихим шагам босых ног по паркету.
Чувствую покачивание матраса. Села рядом? Судя по всему.
Всё еще не собираюсь признаваться, что просто лежу с закрытыми глазами. Любопытство от того, зачем она сюда притащилась, немного бодрит, и открыть глаза уже не кажется такой непосильной задачей.
— Я тут подарки всем привезла, и из Минска, и от бабули, — шепчет Маша, так и сидя на моей кровати, — а ты так быстро ушел, что я не успела ничего тебе отдать. Утром проснешься — посмотри. Надеюсь, что тебе понравится, — продолжает она.
Слышу шелест коробки, видимо, она ставит куда-то тот самый подарок, и снова покачивание матраса — встает с кровати.
— Вот свинья, — хихикает тихонько и я слышу снова шуршание какое-то. Нет сил терпеть и не понимать, что происходит, поэтому приоткрываю один глаз и вижу, как Маша складывает мои джинсы и футболку и кладет их обратно на стул, но уже в приличном виде.
Ответить ничего не успеваю, увидеть что-то — тоже. Маша уходит сразу же, и я тут же проваливаюсь в сон.
***
Просыпаюсь от громкого лая соседской собаки, терпеть её не могу. Этот сумасшедший пес каждое утро как ненормальный лает, хуже деревенских петухов. Местный будильник, блин. Не закрыл окно — всё, поспать нормально тебе не удастся.
Бошка трещит из-за этого, уснул под утро, поспал мало, сил на пробуждение ровно ноль. Но встать закрыть окно тоже мощи не хватает, а уснуть под эти звуки не получается. Издевательство.
Сажусь на кровати, все еще не открывая глаз. Тру лицо, наивно надеясь, что это поможет проснуться, встаю и на ощупь иду в туалет, по пути споткнувшись обо что-то большее и чуть не убившись. Да твою ж!
Выхожу из туалета и иду в ванную, в сотый раз не понимая, нахрена было делать между этими помещениями расстояние аж в целую комнату, черт возьми. Я всё еще сонный, ни черта не вижу, пока дохожу до нужной двери — врезаюсь в стол бедром и цепляю стул.
Открываю дверь ванной, надеюсь, что прохладный душ поможет мне взбодриться и ожить, но очнуться и прийти в себя мне помогает далеко не прохладная вода.
Мать твою, я отвык, что у нас одна ванная на двоих! Туалеты разные, а ванная комната соединяет две спальни, мою и Машки. Ее год тут не было, да и я дома не то чтобы частый гость, по ночам только, конечно я забыл.
А она головой думать не пыталась? Или мою дверь закрывать, прежде чем переться в душ?
Маша умывается и не видит меня, а я… ну, стою. Какого хера стою — не знаю, но совершенно точно не могу оторвать себя с места.
Маша стоит наклонившись над раковиной в одном только белье, и мать вашу, это вообще нормально — пялиться на свою типа сестру?
Кажется, не очень…
— Какого хрена, блин! — вопит Машка и я отмираю. Она хватает полотенце с крючка и прикрывается, а я просто закрываю дверь с другой стороны, возвращаясь в свою комнату.
Однако!
— Тебя стучать не учили? — врывается ко мне в спальню Маша секунды через три в том самом полотенце.
— А тебя дверь закрывать? — нападаю в ответ. — Я забыл вообще о твоем существовании, зашел на автомате сонным, пока одуплился, что происходит и кто шастает в моей ванной — ты начала орать.
Лучшая защита — нападение. Я звучу достаточно правдоподобно? Не хочу, чтобы она поняла, что я реально пялился, а не пытался понять, кто она и что тут делает.
Прекрасно я всё понимал, черт возьми. Это и хреново.
Нужно срочно позвонить Лере и поехать к ней на ночь, пусть успокоит мое воздержание в несколько дней.
— Чёрт, — неожиданно она отступает. У меня даже челюсть падает. Маша не отступает никогда. Ну, раньше именно так и было. — Я и правда не подумала, что ты отвык от моего присутствия и спросонья не подумаешь о том, что я могу быть в ванной. Прости, в следующий раз я закрою дверь.
Она говорит это и уходит обратно в ванную, действительно щелкая замком, а я все еще пытаюсь понять произошедшее.
Второй день к ряду она заставляет меня охреневать своим поведением, и мне не то чтобы это не нравится, просто слишком много потрясений для моей нервной системы, черт возьми.
Спустя минуту из ванной доносится звук льющейся в душе воды, а моя слишком бурная фантазия и слишком хорошая память играет со мной в какие-то злющие шутки. С этим срочно надо что-то делать.
Нужно отвлечься. Немедленно.
Натыкаюсь взглядом на коробку, стоящую у кровати. Вспомнил! Это Маша притащила, когда я уже почти спал. И это об эту коробку я чуть не убился десятью минутами ранее.
