- Большое спасибо, - сказала она по-немецки, чем вызвала довольную улыбку. Подмигнув девушке, официант поспешил к соседнему столику.
Розалинда до крошки доела и вторую порцию. Еще месяц назад это бы ее ужасно смутило, однако теперь способность смущаться иссякла, а гордость съежилась, как лопнувший шарик.
Профессор поманил официанта и, когда тот убрал тарелки, заказал по порции торта "Черный лес". Розалинда не сделала даже слабой попытки отказаться: возможно, ей еще не скоро выпадет случай снова попробовать такой деликатес. Свой кусок торта она съела, когда профессор еще не добрался и до половины, и откинулась в кресле с печально-довольным вздохом.
"Нужно придумать, как мне зарабатывать на жизнь", - мелькнула мысль: У неё было смутное намерение найти себе место гувернантки или даже учительницы где-нибудь в западных штатах. Теперь, конечно, нечего и думать о том, чтобы получить в университете степень по классической и средневековой литературе. Розалинда надеялась, что ей удастся убедить будущего работодателя в своей способности благодаря полученному образованию преподавать "три свободных искусства".
Официант убрал десертные тарелки и подал кофе, в который Роза щедро добавила сахара и сливок. Профессор Каткарт откинулся в кресле и обеими руками обхватил чашку.
- Простите, Роза, старому другу и учителю бесцеремонность: как случилось, что вы оказались в таком положении? - спросил он. - Я не считал вашего отца непредусмотрительным человеком.
Розалинда с горечью покачала головой:
- Заслуга в том, что мы все потеряли, принадлежит исключительно Невиллу Три.
Профессор смущенно покраснел: именно он в свое время представил этого подающего надежды политика старшим Хокинсам.
Сказать ему было нечего. Несмотря на благородное происхождение, Невилл Три оказался обычным мошенником. Он приехал в Чикаго, чтобы найти вкладчиков для своего банка - среди них оказался и профессор Хокинс, - а потом довел банк до банкротства неумелым управлением. Сам он как управляющий получал огромное жалованье, а вкладчики, когда произошел крах, лишились всего. Но даже этого Невиллу Три было мало: он затеял новую аферу, пообещав разоренным им людям вернуть все их деньги с процентами, если они снова поверят ему; он знает, где найти нефть. Профессор Хокинс и другие попались на эту удочку, отдали мошеннику последние деньги и получили взамен акции компании, которая бурила скважины в местах, где ни один геолог не предполагал наличия нефти. Невилл Три благополучно сбежал в другой штат, где и занялся новыми прожектами, живя припеваючи за счет других.
Розалинда крепко стиснула в руке салфетку. Когда отец рассказал ей о том, что потерял все сбережения и еще залез в долги, она не позволила себе упрекать его.
"Я ведь хотел дать тебе то, чего ты заслуживаешь, Роза", - жалобно говорил ей отец.
- Но как же исторический факультет... - начал Каткарт.
- Вы же знаете, что никто из преподавателей никогда не одобрял моих "неподобающих женщине" интересов, - мрачно ответила она. - Несомненно, узнав о моих обстоятельствах, они только порадуются и посоветуют мне выйти замуж, как и положено добропорядочной женщине.
"Как будто найдется молодой человек, который хотя бы посмотрит на меня - некрасивую, слишком умную да к тому же страдающую неизлечимой склонностью говорить что думает..." Эта последняя привычка была причиной того, что среди студентов университета друзей и поклонников у Розалинды не оказалось. "Любой мужчина в университете может найти себе милую глупенькую девушку со смазливым личиком или с деньгами, которая станет его уверять, будто умнее его нет никого на свете. Так кому нужна я, не имеющая ни красоты, ни приданого и к тому же бросающая мужчине вызов как равная?"
- А родственники вашей матери? - тихо спросил Каткарт.
Он ничего не знал об отношениях родителей Розалинды с их родней профессор Хокинс позаботился о том, чтобы неприглядная история не стала достоянием общественности. Этот вопрос был для Каткарта естественным, но только былые унижения позволили Розалинде ответить, не испытывая мучительной боли.
- Они приезжали на похороны, - сказала она. "Нет, я не стану называть этих... людей своими дедом и бабкой". - Они оскорбляли моего отца, поливали грязью мать и заявили мне, что, если я покаюсь в грехах, обяжусь быть добродетельной и покорной и выброшу из головы всю эту чушь насчет ученой степени, они, может быть, и подумают о том, чтобы мне нашлось место в их доме. Как я понимаю, они хотели, чтобы я сделалась сиделкой для дяди Ингмара и еще была благодарна за это.
На лице Каткарта отразился ужас.
- Даже будучи в здравом уме, Ингмар Айворсон не был подходящим компаньоном для женщины; теперь и подавно с ним наедине никому нельзя оставаться! - бросил он.
Розалинда только кивнула.
- Я сказала им, что обо всем этом думаю я, что думала мама и что они могут сделать с дядей Ингмаром, а потом указа
"Возможно, тут и кроется причина того, что мистер Грамвелт тут же набросился на меня. Должно быть, эти люди обошли всех папиных кредиторов. Уж не ожидали ли они, что я прибегу к ним, как только появятся стервятники, и стану молить о прощении?"
Каткарт улыбнулся:
- Значит, вы сожгли мосты. Очень смелый поступок. Может быть, не такой уж мудрый, но...
- Профессор, по этому мосту я не пошла бы ни при каких обстоятельствах. Я скорее села бы в ладью Харона, чем приняла помощь Айворсонов. - Розалинда решительно подняла голову, хоть и не могла заглушить страха. "Ладья Харона... Может дойти и до такого". Только прошлой ночью она думала о самоубийстве, оставшись наедине со своим отчаянием в полном отзвуков доме. В ее саквояже было достаточно лауданума.
Однако теперь выражение лица профессора изменилось и стало... расчетливым? Определенно! Розалинда замечала такой взгляд, когда Каткарт изучал какую-нибудь неясную проблему или намечал новое направление исследований. Она ощутила, как в ней пробуждается интерес - чувство, не посещавшее ее уже много дней.
- Я хотел выяснить, есть ли у вас какие-либо перспективы, - тихо заговорил профессор; взгляд его оставался острым и расчетливым. - Я получил... получил довольно странное письмо от человека из западного штата. Оно настолько странное, что я не стал бы предлагать вам обдумать предложение этого человека, будь у вас другой выход.
Теперь интерес в ней уже определенно пробудился.
- Профессор, что вы хотите сказать? - спросила Розалинда, выпрямляясь в кресле.
Каткарт сунул руку во внутренний карман.
- Вот, - сказал он, протягивая толстый кремовый конверт. - Прочтите сами.
Розалинда вынула из конверта и отложила в сторону железнодорожный билет, потом извлекла единственный лист плотной бумаги и со всевозрастающим недоумением прочла письмо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
