От пассажиров пахло шампунем SYOSS, истомой и вполне уловимым ароматом сексуального наслаждения.
Они сидели на заднем сидении, прислонившись головами, что-то мурлыкали, и внятно назвали только адреса, куда их везти. Один адрес Эдик знал, это был частный дом Валентина Петровича, а по второму, в пятиэтажке, жила мама Александра.
Диктофон под накидкой, всю дорогу работал в пустую и только в конце, когда парочка оттаяла от эйфории, Александр, прощаясь с Ариной, произнес, наконец-то, что-то вразумительное:
– Спасибо. Всё было просто очень-очень… неописуемо! Созвонимся!
Она же, как царица повелевала:
– Нет, увидимся на работе уже завтра. А звонить мне не надо!
– Сашёк, лучше в агенте будем общаться, это меня больше возбуждает!
День для Эдуарда сложился, как нельзя великолепно. Материала было достаточно для отчета и для того, чтобы смело тратить оставшуюся часть аванса. Достав сотовый телефон из-под накидки, и ещё раз всё проверив, сыщик поехал в любимый клуб «Черноморская ласточка».
Внутри клуба, в интернет комнате, он обратил внимание на шумную компанию парней, которые обступив монитор, по очереди считывали с него текст. Это были всё те же ребята из-за соседнего столика в кафе «БИСТРО». Они хорошо подпили к вечеру и теперь пытали Серёгу, требуя, чтобы он со «Своего Мира» качал им на флешки рассказы. Чем он и занимался, пока они громко декламировали его очередной опус.
Эдуард присоединился к слушающим, тем более, что ему первый рассказ о девушке, похищенной парнями для того, чтобы ее насладить морем, очень понравился.
Они читали теперь, следующий за ним рассказ:
ПОДАТЛИВАЯ
Раннее осеннее утро, все одеты почти по-зимнему. И вдруг из туманной дымки появляется перед глазами одиноко стоящее существо у аптеки в каких-то странных пятнисто-серых брюках-колоколах, в шлёпанцах и летней блузке. Волосы светлые и коротко стриженые.
Он подошел и потребовал:
– Покажите ваши руки! «Нет, уколов не было», – подумал он про себя.
– Вы что, приезжая?
– Да.
– Что-то случилось?
– Нет.
– Тогда пойдемте со мной.
– Пойдемте.
Они пришли на квартиру его знакомого, который уехал на два года жить в Канаду.
– Я открою воду в ванной, а ты раздевайся, я хочу тебя помыть.
– Хорошо, – ответила она и стала снимать свою одежду.
Вскоре обнаженная, очень недурно сложенная, юная фигура оказалась в ванной.
– Ты очень красиво сложена!
– Наверное… Вам виднее…
– Ну, закрывай глаза, буду мылить тебя всю с головы до ног.
– Меня давно никто не мыл, только мама в детстве.
Пена от шампуня потекла по ее коже, пухлым грудкам к лобку, сливаясь с мелких волосиков соломенного цвета его украшающих, и фильтруясь, дальше текла только чистая струйка воды.
Он наслаждался этой процедурой, затягивая удовольствие, ей это тоже нравилось. Какое-то спокойное тепло наполняло её изнутри и поднималось к груди, голова слегка кружилась. Неожиданно она «пустила воздух», смутилась от этого и как бы сжалась немного от стыда.
– Ты знаешь, я хочу тебя успокоить, – сказал он, – все великие люди на этой планете тоже пукали и ещё продолжают…
Они рассмеялись и стали немного ближе друг к другу как будто они знакомы много-много лет, а вернее всегда, словно никогда не разлучались и не собираются.
Он обвернул её большим махровым полотенцем, она поджала совсем по-детски ноги и они закружились в объятиях в комнату.
– Я хочу тебе что-то рассказать, – глядя прямо в глаза не моргая, ища защиты в его взгляде, сказала девушка.
– У меня было пятеро парней, всех их я бросила сама. Они были в разное время. У меня к ним были чувства, но наступал момент, и ненависть наполняла моё сердце, я бросала их.
– Тот, что у меня сейчас, не такой чтобы видный, но с ним я уже год, и снова появляется эта ненависть. Он стал реже приходить или неожиданно переносить время назначенного свидания, а в последний раз наговорил мне всяких гадостей и, что совсем у меня не выйдет его бросить, он это сделает сам, когда захочет.
– Я могла бы найти кого-то, чтобы вызвать ревность у своего парня, и чтобы он быстрее это сделал, но почему-то теперь ни желания, ни времени нет, и я предпочитаю ждать, когда все устроится само собой.
– Ты увидел меня на улице сегодня, я стояла одна в этом холодном мире и думала, что совершенно никому не нужна. Я возненавидела всех парней, потом стала жалеть себя, потому что не могу найти никого достойного и такую любовь, которая называется настоящей, чтобы я чувствовала себя нужной, интересной, а не сексуальной игрушкой…
Он спросил:
– А почему ты на мой вопрос «что, приезжая?» ответила утвердительно.
Конец ознакомительного фрагмента.
