молодое поколение. О-хо-хо…
Такова действительность их жизни и от неё никуда не денешься, расплата за всё то, что они попрали когда-то сами от себя, в погоне за славой, стучалась в их старческую жизнь и грозно напоминала о себе даже перед самой их смертью. Слава, она что? Можно сказать — это холодный, бессловесный монумент…Как жизнь мужа и жены без любви. Правду говорил Григорий Мелехов своей жене Наталье в кадре из кинофильма «Тихий Дон», — …ты, что эта Луна в небе, ни холодишь, ни греешь…
Одни, понимая своё положение в жизни, скромно прячутся от телеобъективов, интервью, так и уходят в мир иной, оставляя какие-то свои материальные богатства после себя, за которые начинают смертельную борьбу, как вороньё, или грифы — падальщики, их близкие и знакомые, тряся покойника и всю его бывшую жизнь не жалея ничего и никого. Другие, цепляясь за своё прошлое, выходят замуж или женятся на молодых аферистах или аферистках, альфонсах и содержанках, так и дотягивают свои последние минуты жизни. Ничего нет вечного. Все они забудутся через годы и началом такого забвения, будет первый вбитый гвоздь в крышку их гроба. Печально…Но такова жизнь. Такова реальность. Такова действительность.
Беда пришла к Клаве тогда, когда она ещё не успела стать даже и на первую ступень лестницы к манящей славе. Этот момент самый страшный для тех, кто собрался идти этим тернистым путём. Так получилось и с ней, совсем ещё юной и глупой девчонкой с Ваймаса, хотя далеко незаурядной в своих способностях. А если извлечь на наружу правду-матку, то сегодня самих способностей для исполнения такой мечты мало… Такой час пробил и Клаве, как бы проложил перед ней дороги с расставленными по ним капканам.
За ней, молча, и настырно принялся ухаживать один из сыновей кавказцев-работодателей, звали его в посёлке все Газизом или "Газиком". Его семья была смешанная по национальности — мать, мусульманка из РФ, отец, из Абхазии.
Ах! Как он преданно смотрел на неё своими оливковыми глазами и с присущим кавказцу лицемерным ухаживанием за женщинами других национальностей, дарил ей всегда цветы, которые он ездил покупать на отцовском "Ландкрузере" в столицу края. А на это действие, как мы видим и знаем, очень падки русские женщины. У него тоже была своя цель, в отношении этой красивой, общительной девушки. Так устроенный издавна наш безжалостный мир, в котором и сложилась поговорка, — … не зевай Фомка, на то ярмарка…
*****
Пришла последняя школьная весна, закончились выпускные экзамены. Клава была готова дерзать. Но однажды, в конце летнего месяца, Газик пригласил её за несколько десятков километров на пляж. Клава согласилась. Тётя долго не отпускала её, всё же они оба уговорили отпустить её на несколько часов, а возвратились, только утром, на другой день. Как всегда… девочка повзрослела.
Войдя в дом, в руках с пляжной сумочкой, которую когда-то тоже купил ей Газиз, а он много подарил ей разных безделушек, даже дешёвенький браслетик на запястье… Вот с этого момента и начинается прививка к женскому уму понятия, — я, красивая и если хочешь от меня чего — либо, то купи то, или другое, плати деньги, а нет, значит — нет… Сегодня, алчность и наглость у женщин развиваются беспредельно и наверно они не понимают того, что, в данную минуту, будут кидать или уже кинули на весы то, что не принадлежит даже им одним. Оно и называется семейным счастьем. Конечно, Клава тогда ещё не знала, что за всё это придётся расплачиваться и может быть такой ценой, с которой она и не согласна. Тут-то и попалась, о чем предупреждает пословица, — …век живи и век учись… Может по своей молодости, или по наивности, она тоже не знала или забыла такую мудрую, хотя и затасканную пословицу, — …бесплатный сыр бывает только в мышеловке… Сейчас, стоя у порога после бурной ночной эпопеи, не знала, как всё объяснить тёте Оле.
Почти после суточного отсутствия дома и появления её сейчас на пороге, тётя укоризненно посмотрела на неё, поставила дойное ведро на пол, с которым она приготовилась идти в хлев к корове, присела на стул, спросила, — что милая, никак взрослой стала? Немного помолчала и дополнила, — Господи, наверное, вся в мать пошла… Иди, умойся, горячая вода в чайнике, я только что пила чай, потом поднявшись со стула, захватила подойник, вышла из дому. Что она имела в виду, под этими словами вспоминая её мать, Клава не знала? Но сразу поняла — что-то нехорошее. И сейчас, после сказанных тётей слов, теребя в руках пляжную сумочку, вспомнила всё, что произошло в эту ночь между ней и Газизом в его "Ландкрузере".
Перед тем, как отправиться на пляж, они заехали по пути в магазин, где Газиз купил щедро кое-чего покушать и бутылку Пепси-Колы.
По приезду к водоёму, который был искусственного происхождения, бывший песчаный карьер, заполненный голубой чистой водой, выбрали место стоянки. Палатки у них не было, потому и расположились в машине, чуть в стороне от купающегося бомонда. В эти места приезжало большинство крутых мужиков на крутых иномарках. Этот пляж носил нехорошее название, — "место случки". В это место и днём и ночью привозили богатые "принцы" девочек и женщин для развлечения. Ближнее население, расположенное у этого водоёма, звало всех этих крутых посетителей пляжа — "бомонд" или "бобоны". Так устроен мир, народ как прилепит прозвище, то на века… К тому же справедливое, ибо справедливее слов народа нет ничего.
Купались и загорали они до захода солнца, как стемнело, развели костёр и долго беседовали, о её будущей жизни. Днём Газик опробовал Клаву немного на «сопротивление»… и всё наступление на её позиции, перенёс на вечер, к которому он подготовился очень хорошо. Как говорят, был во все оружии.
Находясь на горячем пляжном песке, он "тёр" пока её по ушам: — … у меня три брата и два дяди в Москве, как поженимся, я увезу тебя к ним. Устроим тебя обучаться вокалу, я найду тебе лучших продюсеров… я… я… я. Как можно, оказывается, легко купить девочку только словами, у которой глаза намного впереди, чем она сама.
Так проходил вечер. Трель кавказского соловья озвучила новую ноту. Раз согласна учиться в Москве… то пойдём, посидим в машине и чуть-чуть это отметим.
Клава, ничего плохого не подозревая, согласилась, тем более, за весь жаркий день они часто бывали в машине, охлаждаясь у кондиционера. В бардачке машины оказались бутылка коньяка и коробка шоколадных конфет. И пошло… Коньяк, показался Клаве приятным,
