а конфеты вкусными… Сладостно закружилась голова от приятных ей слов и коньяка. Хотелось чего-то большого и приятного. Такие угощения она попробовала впервые. К полуночи, кое-что попробовала тоже впервые… а главное — преждевременно и как ей показалось потом, без её согласия, — насильно. Опять же пословица, — … опомнилась Феврония, когда уже сырая гармония.
Только в третьем часу ночи она очнулась в машине от какого-то неудобства в своём теле внизу живота. Голова была тяжелая и она не сразу поняла то, что её наверно Газиз чем-то опоил. Оглядевшись, вспомнила, где она находится? Ощупывая своё тело без нижнего белья, пришла в ужас, — что же это я?.. Немедленно домой!.. Потом, как-то равнодушно, подумала, — а что изменится дома?.. Позор!.. И с тоскою посмотрела в переднее стекло машины, где на торпеде стояла бутылка с коньяком, из которой она выпила совсем немного вчера и такая вкусная закуска. Иными словами — сыр, из-за которого она и попала в эту мышеловку с названием "Ландкрузер", которая раздавила её как глупого мышонка пружиной по спине. Остались лишь выпученные глаза и торчащий вверх мокрый хвост.
Тут же, жестоко, как кого-то постороннего, сама осудила себя мысленно, — за бутылку коньяка и коробку конфет…Будущая Мэри… Шлюха!.. Ей хотелось кричать, пойти к костру, где сидел Газиз и побить его… Но… Немного оправила свои «пёрышки», кое-как привела себя в надлежащий порядок, и вытирая запачканное ночным разгулом сидение, подумала, — прошлого не воротишь. Сама дура! В каком-то отчаянии, обиде, потянулась к бутылке и пластиковому стаканчику, налила немного коньяка, морщась, выпила. Стало лучше. И вновь на неё нахлынуло то состояние души, как и ночью. Всё-таки, она подавила его, справилась с ним. После чего вытрясла из коробки оставшихся несколько конфет в горсть, и жуя их, вышла из машины, подошла к своему вчерашнему «продюсеру», который находился у костра.
Впервые, за свои семнадцать лет, взяла лежавшую пачку сигарет на пледе, достала одну из них, и разминая между пальцами с сарказмом и со злобой произнесла, — Что… Мавр сделал своё грязное дело?.. и со злостью бросила так и не прикуренную ею сигарету на угли костра. С тоном злобы, приказала Газизу, — … немедленно отвези меня домой. Про себя подумала, — хоть что-то предприму. Она пребывала в эти минуты в таком состоянии, словно у неё насильно забрали безвозвратно что-то ей дорогое, необходимое в её жизни. Тем более, путём обмана, но частично и с её согласия. Всё то, о чем говорил днём и вечером ей её "продюсер" куда-то улетучилось как утренний туман, наступила реальная действительность в липучей паутине обмана. Обида давила душу до слёз.
Тут же выкрикнула ему в лицо, — Сволочь ты большая!.. Но всё это у неё получилось тускло, как-то со слезами на глазах, словно выдавила из себя, как ночной писк мыши. Хотя, уже потом, твёрже произнесла, — … знай, подлец… я тебе этого никогда не прощу!.. И с какой-то ненавистью, выбросила в костёр оставшиеся в её ладони дорогие конфеты. Нагнувшись, подняла край пледа, вытерла ладонь от прилипшей к ней сладости от конфет.
Ах!.. Как ей хотелось сейчас вытереть начисто всю себя… своё изгаженное тело. Она ещё не знала того, что это был её первый шаг в Ад. Шаг, необдуманный и безрассудный, который проходят многие девушки сегодня в разных вариантах до замужества.
После этой поездки на "место случки", несколько вечеров, Клава не появлялась на дискотеке, днём помогала кое-что по хозяйству тёте, больше лежала на диване и читала дешевые журналы. Иногда, разворачивала афишу, смотрела вновь и вновь на свою фотографию с микрофоном в руке у лица… Конечно, у неё не было и мысли в голове о том, что будет ей стоить, в её дальнейшей жизни, эта ночная поездка на пляж "бобон". Тем более, без головокружительной любви к партнёру, можно сказать так — мимоходом, или как сейчас говорят по экрану девушки, — …нечаянно.
Как-то раз, в один из дней, к ней зашла Зоя Черникова, которая приехала к своим родителям в отпуск из подмосковного городка Струнино, где работала на текстильной фабрике ткачихой, потом мастером-наладчиком станков. По возрасту была старше Клавы на три года. Не замужем. Войдя в дом, Зоя спросила тётю Олю, — Клава дома? Та, махнула на дверь спальни рукою, ответила, — там… лежит несколько дней… читает. Зоя, пройдя к ней, весело спросила, — что-то тебя, моя подруга, не видно на дискотеке, скучно без тебя? Пойдём сегодня вечером, хотя споёшь что-то нам. Поговорила ещё немного с Клавой, засобиралась домой. Ну, давай, подруга… до вечера! Я забегу к тебе вечером, — после чего ушла.
Минут через несколько, к ней в спальню, вошла тётя Оля и спросила Клаву напрямую, — может что-то случилось на пляже? Ты… как с креста снятая, молчишь, никуда не ходишь. Ежели что, то откройся мне, может тебя изнасильничал этот, как его… ну… Газик? Почитай целые сутки ездили… Клава подняла на неё свои красивые глаза и весело ответила, — что ты… тётя? Всё хорошо…
Ольга Борисовна взглянула на неё и вновь подумала, — вылитая мать… Господи, спаси её от всякого лиха и греха! Так похожая… Так походит на мою родную сестру Марью. Неужели и у неё сложится так жизнь, как у матери? И не задерживаясь, вышла из спальни.
Работая у дома на грядках, Ольга Борисовна вновь вернулась в мыслях к родной племяннице, подумала, — а ведь душою чувствую, что-то не так и она вспомнила свои молодые годы до замужества. О-хо-хо-о… — тяжело вздохнула она. Хотя бы не забеременела… если вдруг чего, стыд-то какой будет, на весь посёлок… Потом, за дневными заботами, по хозяйству, забыла о разговоре с племянницей. Наступил вечер. За Клавой зашла Зоя, и они направились на дискотеку.
****** От горьких женских мыслей Клаву отвлекло то, что в автобусе послышались голоса двух молодых женщин, у одной из них на руках был примерно годовалый ребёнок. Спустя несколько минут автобус остановился по просьбе пассажиров и женщины вышли из него. Клава успела заметить в окно, как молодой симпатичный мужчина принял на руки ребёнка и, улыбаясь, поцеловал нежно женщину несколько раз в щёки и губы. Муж, — догадалась Клава. И тут же стрельнула в её голове мысль, — на таком месте могла быть и я… Впервые, за свою короткую жизнь подумала она как женщина, оттеснила этими мыслями свои заботы о вокале. С горечью в душе, отвела свой взгляд от автобусного окна и вновь, как в глубокий омут погрузилась в своё горе, в свои мысли, в своё прошлое.
В
