— Какую правду? — устало произнесла женщина. — Нужна ли она, эта правда?
Я поняла, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы давить на свидетеля, и решила отпустить поводья.
— Мне хотелось бы поговорить с вами вечером. Сегодня это можно будет сделать?
Татьяна Николаевна покачала головой:
— Н-нет… Сегодня не стоит.
— Тогда завтра?!
Можно подумать, что мне больше всех надо.
— Пожалуй, завтра…
— Часиков в семь?
— Д-да, приходите.
— Огромное вам спасибо, — закивала я. — Значит, завтра в семь я буду у вас.
— Запишите адрес. Улица Ново…
— Не надо. — Было бы непростительно детективу не знать маленькие тайны больших людей. — У меня уже все записано.
Сквозь вуаль на меня внимательно смотрели два карих глаза. Не надо быть Нострадамусом, чтобы понять, что вдова была в шоке от моей наглости. Однако вслух она ничего не стала говорить. И это правильно.
Я обернулась, почувствовав, что за мной наблюдают. Называйте это женской интуицией, шестым чувством, паранормальным явлением, бзиком и так далее, но я вам скажу, что уже давно научилась чувствовать кожей, откуда исходит опасность. Правда, это срабатывает не всегда. Почему-то.
На меня пристально смотрела молодая женщина лет двадцати восьми. Я давно уже научилась определять возраст на вид. Что значит квалификация!.. Скоро буду с точностью до одного часа вычислять дату рождения по форме ушей.
Во внешности особы было что-то знакомое. Что именно, я не поняла. Наверное, мы где-то встречались, только не помню, где, зачем и при каких обстоятельствах. За мою уже довольно солидную практику частного детектива я повидала столько людей, таких разных, что можно садиться за труд по психологии.
Девушка тут же отвела глаза, повернулась и пошла к выходу. Я проводила ее взглядом, отметив про себя спортивную походку, развитую фигуру и походный стиль одежды. На незнакомке были джинсы фирмы «Levi's», серый шерстяной свитер и когда-то белоснежные кроссовки. В руках ничего не было, кроме свернутого легкого плаща, слегка забрызганного грязью.
Глава 5
Ровно в семь часов вечера я звонила в дверь квартиры номер двадцать в доме по улице Новокузнецкой.
Дверь открыла Татьяна Николаевна. Она была одета в вечерний костюм, будто собиралась на светский раут. Светло-каштановые волосы рассыпались по плечам.
Я поняла, что этот стиль одежды предназначался для меня, и стало немного неловко за свои несколько потертые джинсы и легкий пуловер. Ну и что такого, в конце концов? Не в смокинге же ездить по городу в машине.
— Входите…
Я уселась на диванчик, поверхность которого просела под моей тяжестью. Мне тут же захотелось попрыгать на нем, хохоча от радости, но пришлось взять себя в руки. Обшивка была основательно вытерта, причем в одном месте. Там, где чаще всего садились.
— О чем вы хотели поговорить? — спросила Татьяна Николаевна.
— Я не верю, что Александр Иванович умер от сердечного приступа.
— Но заключение экспертизы…
Я не сдержалась и раздраженно махнула рукой. Уже и нервы ни к черту.
— Смерть от сердечного приступа можно вызвать искусственным способом. Спровоцировать. Секреты этого знают профессиональные киллеры и врачи. Впрочем, в настоящее время об этом может узнать любой, кто только захочет. Если, конечно, постарается.
— Что же вы хотите от меня?
— Вспомните, может быть, с Александром Ивановичем что-то странное происходило в последнее время. Кто-нибудь преследовал его, домогался чего-нибудь?
Татьяна Николаевна покачала головой.
— Нет, не припомню… Все как обычно. Мы жили спокойно, запросов больших не было, старались быть внимательными друг к другу. В общем, ничего такого.
— Александр Иванович был старше вас?
— Да, на восемь лет. Я работаю в филармонии, там мы и познакомились. Александру Ивановичу было тридцать, мне — двадцать два, когда мы поженились.
— Такой видный мужчина — и женился только в тридцать лет?
Женщина пожала плечами.
— Я мало что знаю о его прошлом. До нашей встречи, конечно. Знаю, что он пел в театре в Белогорске. Затем приехал сюда. Мы познакомились и создали семью.
Все очень просто. Пришел, увидел, победил. Тоска на ушах. Только почему-то люди умирают и — самое главное — не по своей воле.
— А почему он ничего не рассказывал о том, что было до вашей женитьбы? — спросила я.
— Наверное, не о чем было говорить…
Так уж и не о чем. При мне Пономаренко так и сыпал фактами из жизни, рот не закрывался. И вообще мне не нравится, что из вдовы каждое слово надо тянуть клещами. Как на пытке в подвалах НКВД.
— Вы хоть что-нибудь расскажите мне об Александре Ивановиче. — Еще немного, и я стану бушевать, как дядька Черномор. — Где он учился, например?
— Там же, в Белогорске. После окончания поступил в театр, стал петь.
— И все? — Черт знает что и думать об их отношениях.
— А больше он ни о чем не рассказывал. Отмалчивался. Или переводил разговор в другое русло.
Странное дело, у человека были секреты от своей жены. Хотя столько лет прошло… И тем не менее здесь кроется какая-то тайна, не будет же человек старательно скрывать прошлое, словно он шпион какой-то. Пора заканчивать этот бестолковый разговор и спросить о самом главном:
— Я берусь за это дело? Как частный детектив.
Ну же, девушка, поддавайся на уговоры, и побыстрее.
— Мне надо подумать, — произнесла Татьяна Николаевна. — Ваши услуги стоят денег.
Сейчас все стоит денег, чтоб ты знала. Скоро чихнуть нельзя будет без того, чтобы не отстегнуть рубль кому-нибудь.
— Бывают случаи, когда я работаю бесплатно, — с видом дворника, полгода не получающего зарплату, сказала я. — Если вы возьмете на себя некоторые расходы, то мы договоримся. В конце концов, склонность к благотворительности не чужда и нам, частным детективам.
Иногда приходится воспитывать взрослых людей.
— Хорошо, — вздохнула вдова. — Я согласна. У меня остались некоторые сбережения после Александра, давайте возьмем этот фактор в расчет.
Без проблем.
С сожалением я поднялась с диванчика и направилась к выходу. Накинув куртку, извлекла из сумочки визитную карточку и протянула Татьяне Николаевне:
— Звоните в любое время, работаем круглосуточно.
Я вышла из подъезда, поравнялась с машиной и стала отпирать дверцу. Уже стемнело, и почти не было видно прохожих. К тому же улочка была не из центральных.
Черт!
Прямо на меня на полной скорости мчался автомобиль, совершенно не собирающийся сворачивать в сторону. Кто-то явно собирался сделать из меня труп!
Словно мартовская кошка, за которой одновременно гонятся сто изголодавшихся котов, я прыгнула на капот машины и перекатилась на другую сторону, умудрившись спружинить на ноги.
Автомобиль-убийца вспышкой электросварки пронесся мимо, чиркнув по корпусу моей машины. Я забежала вперед и увидела широкую белесую полосу на дверце! Сволочь! Мудила грешный! Теперь ремонт придется делать из-за какого-то козла. Нет уж, тебе придется ответить!
Я прыгнула на сиденье машины и запустила двигатель, вытянув на себя ручку акселератора. С резвостью гонщика-самоубийцы вырулила на проезжую часть, с досадой смотря вслед автомобилю, который почти исчез из виду. Хоть бы запомнить номер!
Я мчалась по улицам Тарасова со скоростью восемьдесят километров в час, пытаясь настигнуть убийцу. Не хватало еще, чтобы какой-то дегенерат покушался на мою жизнь.
Несмотря на все усилия, расстояние между нами сокращалось медленно. У меня было такое чувство, что водитель неизвестного транспортного средства не слишком хорошо ориентируется в нашем городе и бросает автомобиль то вправо, то влево, как придет на ум. Я пыталась не отставать, хотя это было не так просто: неизвестный злоумышленник мог запросто исчезнуть в лабиринте улочек.
Я присмотрелась и вроде бы определила, что убийца владеет автомобилем «Жигули» шестой модели непонятно какого цвета: то ли белого, то ли бежевого, то ли светло-серого. Ночью, как говорится, «хвосты у всех кошек на одно лицо». Я поняла, почему невозможно было определить цвет: машина была в грязи по кончик антенны. По этой же причине не было никакого толку в том, чтобы попробовать разглядеть да еще запомнить номер. Он был старательно замазан той же субстанцией.
Не повезло.
Оставалось одно: схватить злоумышленника за задницу и стукнуть пару раз носом об капот, как это делают американские полицейские перед тем, как зачитать права. Я нажала носком ботинка на педаль газа и увеличила скорость до восьмидесяти восьми кэмэ в час. Еще немного — и я перемещусь во времени и окажусь в другом столетии, среди крепостных крестьян.
Раскатала губенки, да не про то.
Совершенно неожиданно я услышала вопли сирены одновременно с приказом остановиться. Пришлось подчиниться, чтобы не нажить себе еще больших неприятностей. Я сбавила скорость и прижалась к обочине. Рядом остановилась «десятка» «ВАЗ», оборудованная мигалками и надписью «ГИБДД». Из машины выскочили двое гаишников в кожанках.
