нужной странице.
– Ох, ничего себе стих, целых семь четверостиший! – воскликнула она и обратилась к учительнице так, словно разговаривала с соседом по парте Петькой Смирновым: – Ромашка, ты не могла задать что-нибудь попроще?
Пульхерия принялась ходить по комнате с книгой в руках и бормотать под нос:
– «Низкий дом с голубыми ставнями, не забыть мне тебя никогда, слишком были такими недавними отзвучавшие в сумрак года…» – то и дело повторяла она, но никак не могла запомнить эту строфу.
Ясное дело, о каком стихотворении могла идти речь, когда все её мысли занимала музыкальная школа? Ей не терпелось быстрей увидеть, как теперь выглядит то место, где она стояла.
– Что-то не учится, – вздохнула она и подумала: «Может, Стёпу попросить сделать это за меня?»
– Пуле нужна моя помощь? – раздалось из кармана.
Вспомнив, как мама похвалила её за математику, она на секунду замешкалась, но нежелание учить стих было настолько велико, что она снова подавила чувство стыда и ответила вслух:
– Стёпа, сделай, пожалуйста, так, чтобы у меня стих отскакивал от зубов.
– Есть уточнение, – сказал он, – отскакивал внутрь или наружу?
– В смысле? – удивилась Пульхерия.
Она положила учебник на стол, вытащила смартфон из кармана жакета и, открыв приложение, уставилась на появившуюся голограмму человечка, и тут до неё дошло, что он воспринял её слова буквально:
– Это фразеологизм такой, – принялась объяснять Пульхерия, – образное выражение. Я имела в виду, чтобы я очень хорошо запомнила стихотворение. Понятно?
– Понятно, – подтвердил тот. – Фразеологизм «отскакивал от зубов» – записал в память. – И добавил: – Я же современный робот.
– Да какой ты современный? – усмехнулась она. – Ты древний, как египетская пирамида.
– Я не пирамида! – Стёпа категорично помотал из стороны в сторону круглой головой.
– Я не сказала, что ты пирамида, я всего лишь сравнила тебя с ней, – возразила Пульхерия.
– Сравнение неуместно, – не согласился Стёпа. – Я непохож на неё.
– Ой, да ну тебя! – Она махнула рукой и вдруг осознала, что он не только воспринимает её буквально, но и совершенно не понимает юмора. Одним словом – робот.
– Команда «Стих отскакивал от зубов» выполнена, – доложил Стёпа.
Услышав его ответ, Пульхерия улыбнулась. Оказывается, у него есть свои преимущества. Ему не надо повторять всё по двадцать раз, достаточно просто сказать – и он тут же запоминает. Но она никак не могла привыкнуть, что помощник выполняет её просьбы по щелчку пальцев. Оно и понятное дело, она впервые общается с таким волшебником. Окажись на её месте любой другой человек, наверняка не сразу бы привык к подобным почестям.
– То есть ты хочешь сказать, что я уже знаю стих? – с сомнением спросила она.
– Не хочу, а говорю, – подтвердил он.
Не выходя из приложения, Пульхерия положила телефон на стол, снова взяла учебник и начала читать, но уже после нескольких слов поняла, что он ей не нужен. Строки вылетали из её рта, как пчёлы из улья. Пульхерия без единой запинки продекламировала семь четверостиший, потом ещё несколько раз повторила их, а когда закончила, восхищённо воскликнула:
– Обалдеть! Ещё никогда в жизни я так хорошо не знала стих. Ромашка завтра в обморок упадёт. Стёпа, да ты красавец! – Пульхерия улыбнулась голограмме, но, подумав о том, что она не сама выучила стих, тут же сникла. Получается, если она получит пятёрку, это будет не её заслуга, а его.
«А ведь пятёрку ещё надо получить. Ромашка, как по закону подлости, вызывает к доске, когда не готов к уроку, а если сделал все задания – может и не спросить», – промелькнуло в её голове, и Пульхерия в который раз подавила в себе чувство стыда.
– Ладно, пошли смотреть, куда ты дел музыкалку, – сказала она и вышла из приложения.
После выученного стихотворения у Пульхерии не было сомнений: занятий не будет. Но тем не менее она собралась и поехала, будто ей предстояло учиться. Не могла же она сказать маме, что школа исчезла. Пульхерия сложила в рюкзак всё необходимое и стала надевать форму, недовольно бормоча под нос: «Она мне в школе надоела, ещё и в музыкалку надо ходить в ней. Кто придумал эти дурацкие правила? Можно подумать, если я приду в джинсах, от этого мои пальцы перестанут мне подчиняться и я не смогу играть на пианино».
Пуля застала маму на кухне. Она сидела за столом, уткнувшись в ноутбук.
«Везёт ей, работает дома – и никуда не надо ездить», – глядя на неё, подумала дочь.
Когда-то её мама трудилась психологом в медицинском центре, а потом решила открыть своё дело. Она стала вести онлайн-консультации и создала в социальных сетях блог под названием «Кабинет психологической разгрузки». Поначалу у неё не очень хорошо получалось, и она даже хотела вернуться на прежнюю работу, но папа сказал ей: «Нюра, нельзя сдаваться в начале пути. Если решила заниматься каким-то делом, иди до конца». И он был прав. Сейчас её блог один из самых популярных в интернете, у него уже почти полмиллиона подписчиков.
На самом деле маму зовут Анна, но папа почему-то называл её Нюрой. Пульхерия уже давно поняла, что он ещё тот юморист. Только такой человек мог выбрать для дочери имя Пульхерия. Да и маме оно тоже понравилось. Зато сама Пульхерия, когда была маленькой, терпеть его не могла, но со временем привыкла, а потом и вовсе полюбила. Особенно ей нравилось, когда мама называла её Пулькой, а папа – Пулей. Однажды Пульхерия спросила у отца: «Почему Пуля?» – на что он ответил: «Ты такая же резкая, но романтичная, поэтому – блуждающая».
При виде дочери мама оторвала взгляд от компьютера и спросила:
– Дочка, ты почему так рано? До занятий ещё целый час, а тебе ехать на трамвае всего пятнадцать минут.
– Хочу немного прогуляться, – ответила та. – Стих я выучила, – нащупав подарок в кармане жакета и опустив глаза, доложила Пульхерия.
– Так быстро? – Мамины брови изогнулись и стали напоминать галочки, которые Пульхерия так любила рисовать на уроках, чтобы скоротать время. – И что же сейчас задают пятиклассникам учить?
– «Низкий дом с голубыми ставнями», – ответила Пульхерия.
– Есенина, что ли?
– Угу, – буркнула Пулька.
– Тогда расскажи и можешь идти, – попросила мама.
Снова Пульхерию пронзила страшная мысль: «А что, если на самом деле я не знаю стихотворения?» Но нет, она помнила его назубок. Протарахтев Есенина на одном дыхании, Пульхерия в который раз убедилась, что Стёпа – не плод её фантазий.
– Дочка, да ты молодчина! – улыбнувшись, воскликнула мама. Она встала из-за стола и, подойдя к ней, поцеловала в макушку. – Когда папа позвонит, расскажу ему, какая ты у нас умница. – А потом заглянула
