я даже могла поддерживать вполне связный разговор, при этом продолжая размышлять на тему адекватной антибиотикотерапии стафилококковой инфекции. Но сейчас меня раздражало буквально все, вплоть до шва колготки на пальце, который чуть-чуть съехал и принялся давить на край ногтя. Да ребанный йот, только что ведь все нормально было!
Раздраженно цокая каблучками, я отправилась в туалет. Вот что это со мной такой внезапно случилось? Предэкзаменационный стресс, перепады настроения? Еще и сопли… а ты ж!
В зеркале отражалась я, бледная и почему-то всклокоченная, да еще и с медленно сползающим по губе густо-бордовым подтеком. Это-то откуда? Так. Финальной песни, по ходу дела, сегодня не будет. Приятное предвкушение, которому я так радовалась как альтернативе привычной уже апатии и равнодушию, сменилось необъяснимой тревогой. И свежий ветер, шаловливо перебирающий легкие газовые занавески проема веранды, мимо которых я шла к туалету, был уже не свежим, а неприятным. Петь не хотелось, но прежде чем идти отпрашиваться у начальства, надо привести себя в приличный вид. Ну, чтобы без крови и этой дикой бледности.
Минут через двадцать я вернулась к эстрадке. Разговор с администратором занял буквально пять минут. Едва я постучалась к Юле и сунула нос в приоткрытую дверь после ее бодрого "да?", как девушка кинулась ко мне с возгласом:
— Ди! Что случилось! Кровотечение? Гинекология, да? Ты не стесняйся, пожалуйста, у нас буквально три дня назад женщине плохо стало, выглядела так же как ты: ни дать ни взять вампирья жертва! Где болит, моя хорошая?
Мне было почти невозможно вставить хоть слово в ее заботливую трескотню.
— Юль, Юль, Юля! — кое-как вклинилась, когда девушка уже схватила телефон чтобы вызвать скорую. — Со мной все нормально! Я не знаю, перезанималась наверное! Это не кровотечение! Уймись, пожалуйста, Бога ради!
Юля замерла с трубкой возле уха, из которой отчетливо слышались длинные гудки.
— Ты уверена? Ты в зеркало себя видела вообще?
— Положи трубку, не тревожь занятых людей, — строго сказала я, и администратор, как ни странно, послушалась. — Я по этому поводу и пришла. У меня госы на следующей неделе начинаются, я уже написала заявление на отпуск, думала, доработаю сегодня и со спокойной совестью буду учить. Но, как видишь, что-то пошло не так, но у меня бывает, не беспокойся, я переутомилась. Я хотела отпроситься пораньше на полчаса.
— Конечно, тебя в таком виде страшно к людям выпускать, извини, конечно, за прямоту, — согласилась она, немного успокаиваясь. — Но ты же вернешься после экзаменов? У нас тут пара выпускных намечается, ты в числе приглашенных артистов! Платить будут хорошо, тебе как раз хватит кредит закрыть.
Мне было немного неловко, что Юля настолько хорошо знает о моих делах. Что не помешало мне согласиться на этот приятный бонус к основному заработку. Кроме того, девушка угостила меня травяным чаем, в котором наверняка была валериана или что-то вроде того. Потому что тупая игла тревоги, засевшая в груди, колола уже гораздо слабее.
— Диан, тебя у бара какой-то мужик спрашивал! — мимоходом сообщил Миша, направляясь к столику Кислицыных со счетом и терминалом.
Супруги были еще на подъеме, молодцы, вовремя уйти очень важно. А то потом, знаете, то сумочку забудут, то туфельку хрустальную, а по тыкве от мачехи-администратора получат все. Я даже сначала как-то пропустила мимо ушей его слова, рассеянно мазнув взглядом по стойке бара, у которой Ксения-бармен что-то увлеченно смешивала.
Ну, заказать, наверное, песню хотел. "Владимирский централ" какой-нибудь. В моем исполнении это все равно что балерины, танцующие в ватниках, но специфическому контингенту нравится, так что в моем репертуаре есть и такие композиции. Но. Увы и ах, мне пора. Я не особенно торопясь, но и не затягивая, собирала свои вещи и набросила поверх платья тонкий жакет.
— Диан, ты слышала? — Миша решил, что я на старости лет оглохла.
— Да, Миша, но мне без разницы, я на сегодня все, — тесты никак не впихивались в сумочку, и это немножко бесило.
— Ну смотри, вроде на вид очень даже, чаевых бы отвалил хорошо, — не отставал Михаил, которому, похоже и самому сейчас недурственно перепало, что улучшило настроение парню и настроило на болтливый лад. Да что там такое мешается-то?
— Миша, да пусть он даже шейх арабский, я на сегодня все! — злобно рыкнула и полезла в сумочку.
Поперек пространства внутри встала плотная визитка черного цвета с золотистым тиснением, которое я в приглушенном свете никак не могла разобрать. Зато на белом обороте было всего одно слово, написанное размашистым мужским почерком "ПОПАЛАСЬ".
Вот же ребанный йот!
— Кто трогал мои вещи? — просипела я в Мишу, схватив его за руку.
— Ай! Ди, у тебя руки ледяные! Не знаю, не видел! Никто вроде не подходил! — заблажил он неестественно тонким голосом, будто схватила я его не за запястье, а за тестикулы.
— Как выглядел мужик, который меня спрашивал? — продолжала допытываться я, стискивая жертву еще крепче.
— Да с ним Ксю общалась, я так, мимо проходил! — пискнул Миша, вырываясь от меня. — Вроде бородатый и богатый, в костюме!
Офигенно. Я начала паниковать. Кажется, мой личный кошмар вернулся. Где мой телефон?
Дома. Я забыла его дома. Мне не сообщить друзьям о грозящей мне опасности. И мне надо бежать. Ни на кого более не глядя, забив на упавший под табурет решебник и не переобувшись в удобные балетки, я рванула на выход из зала. Вероятно, это была фантазия моего воспаленного мозга, который именно сегодня решил выкинуть фортель и окончательно сбрендить, но спиной я отчетливо чувствовала чей-то пристальный взгляд.
Глава 5 Попалась
Ливень обрушился на меня, как ведро с холодной водой в аквапарке, за долю секунды вымочив до нитки. Я аж замерла, ошарашенная, ловя воздух широко распахнутым в безмолвном вопле ртом. Ф-фух!
"Ну йопт, ты как крыса помойная теперь. Снимай обувь, чо уж терять-то!" — высказался Валера.
Валерочка, милый мой! После моего возвращения с Арданы, я совсем перестала его слышать! Мне даже ругаться ни с кем не хотелось, чтобы гопник хоть как-то себя проявил. Но гоблин прав, надо скакать к машине резво, хотя я и не слышу звуков погони за спиной. Да я вообще ничего, кроме шума дождя и, ох ты ж, мать твою, грома не слышу.
Сначала совет внутреннего гоблина насчет туфель я проигнорировала. Я ж не героиня мелодрамы, чтобы радостно бегать босиком под первой майской грозой! Но стоило мне в первый раз подвернуть ногу, едва не грохнувшись на стоянке, почему-то полупустой, как я сразу перестала привередничать. Туфли —
