Что послужило причиной тому, что отец оставил столицу и перебрался в Питер, Марише так и не удалось выяснить. Несколько раз Мариша пыталась подступиться к этому вопросу и узнать, что же приключилось, почему от папы ушла его жена. Но отец неизменно уходил от прямого ответа. Он лишь сказал, что эта женщина ему изменила и он больше знать ее не хочет.
Только измена – изменой и развод – разводом, но ведь в Москве оставалась младшая дочь папы – Алиска, с которой папа был много ближе, нежели с Маришей. Почему же папа не остался в Москве с Алиской? Ответа на этот вопрос отец ей упорно не давал. В конце концов Мариша поняла, что отцу не хочется говорить на эту тему, и больше с вопросами к нему не приставала.
Поднявшись на лифте на нужный этаж, Мариша позвонила в дверь. Позвонила один раз, второй, потом третий. Никто не открывал. И даже звуков, которые бы говорили о том, что ей собираются открыть, изнутри не доносилось.
– Заснул, что ли?
В принципе такое запросто могло случиться. Как уже говорилось, родитель ее отличался редкой рассеянностью. И иной раз, пригласив к себе гостей, умудрялся забывать об этом вплоть до их появления на пороге. И потому неоднократно случалось так, что отец в домашних брюках и подтяжках встречал гостей, явившихся к нему при полном параде, с тортом, коньяком и букетами. В таких случаях отец звонил Марише, интересуясь, что же ему предпринять.
К удивлению Мариши, после переезда отец совсем недолго пробыл один. У папы в их городе оказалось изрядное количество старых друзей и знакомых, которые, узнав о его приезде, поспешили нанести ему визиты, а потом стали бывать у него регулярно. И Марише иной раз даже казалось, что отец лишь делает вид, что забыл о том, что пригласил их к себе. А на самом деле ему элементарно не хочется возиться с приготовлениями к приему гостей. Он ждет до последнего, а когда гости все же появляются, звонит Марише, и та решает проблему.
Но сейчас в квартире было тихо. Похоже, включив иллюминацию повсюду, папа сладко спал. Отчаявшись его добудиться, Мариша пошарила по карманам и нашла ключи. Риелтор дала им при передаче квартиры три комплекта, и один из них отец тут же торжественно вручил Марише.
– Чтобы ты всегда могла бывать у меня, – заявил он ей в тот раз.
Это прозвучало очень приятно для слуха Мариши, но, увы, оказалось не совсем правдой. Иногда случалось и такое, что дверь в папину квартиру бывала закрыта изнутри на задвижку. И тогда, потоптавшись перед дверью, Мариша вынуждена была уходить ни с чем. Папа потом объяснял, что спал и не слышал звонков.
– Так ты не закрывай на задвижку, если ложишься вздремнуть!
Папа обещал, но раз за разом ситуация повторялась. И наконец Мариша поняла, что иногда папа просто не хочет ее видеть. Бывали у него и такие моменты.
Но сейчас дверь поддалась усилиям Мариши и приоткрылась. И в тот же момент Мариша услышала за своей спиной чей-то голос:
– Добрый вечер!
Обернувшись, она увидела сухонькую старушку, которая жила в квартире напротив и, как казалось Марише, испытывала нешуточный интерес к ее папочке. Впрочем, Мариша могла понять соседку. Несмотря на возраст и тросточку, ее отец мог считаться завидным кавалером. Он обладал мягким бесконфликтным характером, практически не пил, смешно шутил и выглядел очень даже неплохо для своего возраста.
Это в первый момент после долгой разлуки он показался Марише сгорбленным и одряхлевшим, но постепенно к папочке вернулись жизненные силы. И временами Мариша даже обнаруживала в квартире предметы женского туалета. То шелковый шейный платочек, то мягкие мохеровые носочки веселой расцветки, то расческу или помаду. Конечно, могло быть и так, что эти предметы забывали у отца его старые друзья и знакомые, являвшиеся к нему с женами. Но почему-то визитеры мужского пола свои вещи у отца дома никогда не забывали.
Мариша тоже поздоровалась с соседкой, которая с любопытством смотрела на нее.
– А вы к папочке?
– Да.
– А его нет. Он ушел.
– Ушел? – удивилась Мариша. – Куда ушел?
– Ну, этого я уж не знаю, да только ушел. И не один.
Последняя фраза была произнесена столь многозначительно, что Мариша невольно спросила:
– А с кем же он был?
Соседка поманила ее к себе поближе, а потом прошептала:
– С девушкой!
– Да вы что? У папы кто-то есть?
Соседка покачала головой:
– Вряд ли это была его подружка… Ну, в том плане, в каком вы спрашиваете. Слишком молоденькая. Моложе даже вас, милочка.
Слышать, что ее считают молоденькой, было очень приятно. Такое Мариша была готова слушать хоть целый день. И поэтому сейчас ей стоило некоторого труда вернуться к теме своего интереса:
– А как она выглядела?
– Очень хорошо! – с жаром воскликнула соседка. – Такая красотка! Загляденье!
– Вот как… Молодая и красивая.
– Я вам ее сейчас опишу. Вдруг вы ее знаете?
Мариша молча кивнула в знак согласия.
– Длинные светлые волосы, в хвост забраны. Сама стройная. Лицо такое симпатичное, взгляд открытый. Только вот одета как-то странно.
– И в чем же странность?
– Обычно такие красивые девушки сознают, что они красивы. Стараются как-то подчеркнуть свою красоту. Юбочка пышная, каблучок на ножке, ленточки всякие, сумочка симпатичная. А эта девушка хотя на личико была очень даже ничего, а вот мужчин ее вид вряд ли цеплял.
– Да почему же?
– Потому что совсем просто одета. Куртка какая-то бесформенная, типа аляски, грязно-зеленого цвета. На ногах рейтузы. Ботинки, в каких только Северный полюс штурмовать. Шарф вокруг шеи намотала в пять рядов, самой шеи и не видать. Насчет груди я вообще молчу. И не рассмотреть, есть она там или нет. Со спины посмотришь: то ли девушка, то ли какой-то пацан. Личико только красивое, что да, то да.
– А вы эту девушку тут раньше видели?
– И много раз, – подтвердила соседка. – А до нее другие захаживали. Ваш папенька говорил, что это дочери его знакомых. Только сколько же у него знакомых?
Мариша автоматически пожала плечами. Когда отец звал ее в гости, чтобы знакомить со своими старыми друзьями, она шла без всякого восторга. Нет, они были славные дядьки, но почти все либо старше отца, либо одного с ним возраста. И жены их были тоже в возрасте. И ни одной молодой женщины, насколько Мариша помнила, ей в гостях у отца видеть до сих пор не доводилось.
Но если у отца есть подружка или даже подружки – это его личное дело. Конечно, Мариша не одобряет, потому что связь с молодой женщиной – это для такого потрепанного организма всегда лишний стресс, но если отцу хочется… Что же, его дело.
Сейчас Маришу интересовало другое:
– А давно они ушли?
– Давно. Уже больше часа – это точно. Может быть, даже около двух.
И заглянув к себе в квартиру, где у нее прямо напротив входной двери висели круглые часы с большими стрелками, она подтвердила:
– Уже даже больше двух часов.
Ничего себе! Два часа! Хотя в том, что ее отец забыл о встрече с дочерью, для Мариши не было ничего удивительного. При папиной рассеянности было бы удивительно, удержи он такой пустяк в своей памяти. Но куда же отец направился? Обычно он избегал так надолго покидать свою квартиру. И даже походы в магазин старался сделать как можно короче. Или это с ней, с Маришей, он торопился домой? А вот с какой-то молоденькой девушкой мог спокойно гулять по темным улицам города часами?
И нечто похожее на ревность внезапно больно царапнуло Маришино сердце.
Глава 2
Мариша ждала отца уже целый час. И тревога, которая вначале была совсем легкой, все больше сгущалась. Отец не возвращался, он не отвечал на звонки, а между тем погода на улице была совсем не прогулочная. За окном дул пронизывающий ветер, было чертовски холодно, да еще временами сыпал ледяной дождь. А ведь сейчас был декабрь. Обычно в эти дни деревья и улицы одевались в снежные наряды, готовясь к главному празднику в году, которым для подавляющего большинства россиян до сих пор остается Новый год.
И пусть Церковь сколько угодно твердит, что праздник – это и не праздник вовсе, а самое настоящее бесовское искушение для православных людей, которым в строгий Рождественский пост приходится делать выбор между обильным застольем и своими принципами, но пусть их. Новогодний праздник все равно продолжает победно шествовать по всему постсоветскому пространству.
Но в этом году природа словно бы нарочно решила испортить петербуржцам праздничное настроение. Снег выпадал всего пару раз, да и то таял немедленно. Температура держалась по большей части плюсовая, шли дожди, и вдобавок ко всему дули такие сильные ветры, что уже несколько раз смыкали затворы дамбы, препятствуя воде Финского залива захлестнуть город. Если бы не эта несколько лет назад все же предусмотрительно достроенная властями города защита, Питер бы обязательно посетило очередное наводнение.
И сегодняшняя погода была ветреной, дождливой, а темнело в середине декабря столь стремительно, что уже с трех часов дня жители были вынуждены зажигать электричество. Сейчас было уже семь часов вечера, на улице стемнело окончательно и беспросветно. По мрачному небу неслись тучи, деревья гнулись, ветер гудел и гнал по улицам всякий мусор.
