– Теперь уж никто не придерется.
И он с увлечением принялся малевать дальше заголовки, перечень которых был у него на бумажке.
– Тексты придумал Васька Копытин, у него отец писатель, он ему стиль подправил. Перепишет их красивым почерком Вика Терентьева, у нее тетя на курсы китайского языка ходит, они там попутно и каллиграфию изучают. Она пообещала Вике подсказать. А смешные вставки Юрка Дубинин придумал, у него старший брат в «Батле» выступал и даже во второй тур прошел.
– А ты у нас, выходит, самородок.
– Почему?
– Ни со стороны папы, ни со стороны мамы художников у тебя нету.
Лешка очень загордился тем, что он самородок, и принялся малевать картинки с удвоенным удовольствием. Мариша смотрела на сына, устроившегося на полу, и испытывала смешанные чувства. Вроде бы и ее ребенок, а уже совсем мужчина. Подумать только, и этот молодой человек, который, вытянувшись в полный рост, занял собой полкомнаты, еще совсем недавно помещался на ладони у ее мужа и смешно размахивал красными морщинистыми ручонками. И вот, пожалуйста, прошло-то всего пятнадцать лет, и теперь уже Лешка способен поднять собственного батю. Правда, не на ладони, но все же.
И когда только сын так вырос? Мариша этого в толк взять не могла, хотя вроде бы никуда от детей не отлучалась, постоянно была рядом с ними, глядела за ними в оба глаза, да вот только все равно проглядела.
Мариша звонила своему папе за вечер еще несколько раз, но тот так и не снял трубку. И домой не вернулся. Во всяком случае, его домашний телефон молчал. И поэтому спать Мариша улеглась со смешанными чувствами. С одной стороны, если у папы появилась подруга, которая была способна отвлечь его внимание на всю ночь, Мариша этому будет только рада. Но с другой стороны… Если подруга намного моложе папы, как знать, не приведет ли это к каким-нибудь неприятным последствиям?
Глава 3
Мариша словно в воду глядела. Уже на следующее утро, стоило ей отвести Катюшу в школу и вернуться домой, как раздался телефонный звонок.
– Сидоров Иван Владимирович кем вам приходится?
Сердце у Мариши сделало бешеный скачок и застряло где-то в горле. Во всяком случае, там оно теперь билось.
– Что с ним? – просипела Мариша через силу. – Он жив?
– Значит, вы его знаете?
Голос в телефоне вроде бы смягчился, сделался не таким официальным.
– Да! Это мой папа!
– Что же вы, доченька, за отцом своим не следите? – укоризненно произнес тот же голос. – Почему он у вас по улицам болтается? Ведь не мальчик уже. Хорошо еще, что машина «Скорой» как раз в тот момент, как он завалился, мимо проезжала. Прямо под колеса он и свалился.
– Под колеса!
Теперь сердце у Мариши и вовсе остановилось. Ее отец упал под машину!
– Да вы не переживайте так, – услышала она словно издалека все тот же голос. – Это как раз на переходе случилось. «Скорая» наша на красном стояла, а ваш отец перед ними дорогу по зебре переходил. Там и рухнул. Пришлось нашим врачам волей-неволей вашего батюшку подобрать и в стационар доставить. Пару часов уже у нас.
– Но что с ним? Почему он упал?
– Инфаркт.
– Ой!
– Да вы не беспокойтесь, оклемается ваш папенька. Тем более что оборудование у нас хорошее, современное. Коли уж до нас пациента довезли, значит, будет жить. И не таких выхаживали. Если хотите, приезжайте, повидайте его. И заодно полис медицинский прихватите. Полис-то у него есть?
– Есть, – прошептала Мариша, чувствуя, что и сама находится почти что при смерти.
Все-таки наши люди удивительно умеют преподнести всякое событие. Что пережила Мариша за эти минуты, страшно себе даже представить. А оказалось, что все не так уж и страшно. Папа хотя и в больнице, но жив, и за его жизнь борются врачи. Впрочем, хорошего в этом тоже было мало. Еще не известно, как там эти врачи борются. Может, бросили папу одного в коридоре и занимаются другими пациентами. Он ведь там сейчас без полиса.
– Надо бежать к нему! Скорее!
Но и тут возникали преграды. Мариша понимала, что хочешь не хочешь, а ей придется поставить в известность о случившемся свою маму. Этого было никак не избежать, потому что иначе некому было забрать Катюшу из школы. Конечно, девочка могла бы прийти и сама, но Марише казалось, что она не имеет права так рисковать не своим ребенком. А чтобы оставить малышку на продленке, надо было заранее писать заявление, подписывать его у завуча и директора, и лишь потом ребенка допускали в группу продленного дня.
И Мариша набрала заветный номер своей мамы. Господи, благослови родителей! И в частности ее маму. Чтобы Мариша стала делать сейчас, не будь у нее мамы? Та что-то запаздывала, и, дожидаясь ответа, Мариша сидела и таращилась на стену. Может, это знак, что маму лучше не тревожить? Ведь был и другой выход из положения. Поехать к отцу уже после того, как Катюша окажется дома. Но это еще долгих три часа. А Мариша столько в неизвестности бы просто не выдержала. Да и призрак загибающегося в коридоре бледного изможденного папы преследовал Маришу.
Так что она набрала сотовый номер мамы.
– А я как раз к тебе еду.
– Зачем?
– Грибы везу. Огурчики. Мы же с тобой вчера договаривались, что я заеду.
Мариша прикусила язык. От волнения она совсем забыла, что вчера они с мамой договаривались, что та сегодня привезет ей различные деревенские разносолы. Чтобы дочери было что выставить на новогодний стол.
– Я уже возле твоего дома. Открывай.
И в ту же минуту раздался сигнал домофона. Когда мама появилась на пороге, она сразу же учуяла неладное. Вот так повела носом и учуяла, что дело неладно.
– А ты чего такая бледная?
– Папа в больницу попал.
Мама молча поставила сумки на пол, разделась, вымыла руки и только после этого с нотками торжества в голосе произнесла:
– А я тебе говорила, что этим дело кончится!
Ничего такого мама никогда не говорила, но Мариша промолчала.
– И что с ним?
– Сердце. Инфаркт.
– Обширный? – спросила мама вроде как с надеждой.
Впрочем, возможно, это Марише только показалось.
– Не знаю. Они по телефону не говорят. Мне надо поехать, отвезти его полис. Ты сможешь сегодня забрать Катюшу из школы?
Мама машинально кивала в ответ, думая о чем-то своем. И лишь когда Мариша повторила свой вопрос про Катюшу, мама опомнилась:
– Я все сделаю! Из школы приведу, обедом покормлю. Поезжай, выясни, что там с ним случилось. Только я тебя умоляю, если этот человек начнет прибедняться и требовать с тебя деньги на лекарства или врачей, не поддавайся на эти провокации. Я не могу тебе сказать всего, что знаю, не хочу порочить его имя. Но только этот человек куда богаче, чем заливает тебе.
Мариша посмотрела на свою маму повнимательнее. А ведь мама и раньше говорила, что деньги у отца есть, и в достаточном количестве, и предостерегала дочь, чтобы та не тратила на старого плута свои наличные. Мариша всегда осуждала в душе маму за ее прижимистость и легко делала покупки для папы. Но когда Мариша вчера вечером своими глазами увидела, что у папы только в наличной валюте, только в книжных тайниках не меньше пяти миллионов рублей, а может, и куда больше, она была склонна пересмотреть свое мнение о маме. Похоже, что права была как раз ее мама, а вот Мариша ошибалась.
– Ладно, мама, я не позволю себя обмануть.
– Ну иди, иди, – печально вздохнула мама и, когда Мариша уже выбежала за порог, вполголоса добавила: – Лопушок ты мой.
Но Мариша ничего не слышала. Она торопилась к отцу в больницу. Но сначала ей еще было нужно заскочить к нему домой за полисом. На площадке она столкнулась с соседкой, которая куда-то уходила. Несмотря на то что женщина явно торопилась, она нашла возможность, чтобы поздороваться с Маришей и пожелать той доброго утра.
– Какой там доброе! – откликнулась Мариша. – Папа в больницу угодил. Вот бегу к нему сейчас.
Соседка тоже торопилась. Но все же привет и пожелания скорейшего выздоровления передала. Марише немного полегчало от добрых слов этой в сущности незнакомой ей женщины. Однако когда она вошла в квартиру папы, из ее груди вырвался испуганный возглас:
– Ой, мамочка! Что это тут произошло?
И Маришу можно было понять. Когда вчера вечером она уходила из папиного дома, все здесь было в полном порядке. Даже книги с тайниками Мариша вернула на свои места. И деньги в них вложила. Она хотела поговорить с отцом об этих деньгах при подходящем случае, а не срочно вынуждать его к этому разговору.
Но что было в квартире сейчас! Все вещи валялись в ужасном беспорядке. Постельное белье, ящики столов, комнатные растения, одежда и обувь – все находилось на полу, образуя пестрый разномастный холм.
– Мама родная!
При виде этого бедлама ноги у Мариши буквально подкосились, и она плюхнулась на стул. Сил у нее оставалось ровно настолько, чтобы просто сидеть и безостановочно повторять:
– Да что же это… Как же это…
