Обиды пройдут, а вот возиться в экспедиционных условиях с неизвестными болезнями, которые можно притащить из прогулки по космодрому, приятного мало. От репутации же может выйти даже польза.
Разъяснив недовольным очевидное в очередной раз, Мигель тоже вышел подышать не требующим фильтрации воздухом: Оранжевая пригодной для дыхания атмосферой не располагала, так что его ждал почти год жизни под куполом и прогулок в скафандре. В это время к трапу подкатил робот с логотипом службы доставки, нагруженный двумя прозрачными ящиками с ярко-фиолетовым содержимым. К роботу бросились лучащийся радостным энтузиазмом Ник и полная дурных предчувствий Фа.
– Что это?
– Фрукты, – под тяжёлым взглядом начальника экспедиции энтузиазм Ника слегка увял.
– Зачем?
– Ну… есть… когда консервы надоедят… ну там витамины…
Фа тяжело вздохнула.
– Доктор Мозели! – позвала она.
– Да?
– Как вы относитесь к этому… как бы это помягче… дополнению в меню? С учётом того, что никаких особых условий для хранения мы обеспечить не сможем.
Мигель обошёл вокруг смущённого таким пристальным вниманием робота, разглядывая ящики со всех сторон.
– Это же зеваны?
– Да, – с надеждой подтвердил Ник.
– Тогда всё нормально, можно взять их с собой.
– Вы уверены? – скептически уточнила Фа.
– Их сок обладает свойством самоконсервации, – объяснил Мигель. – Они не портятся даже при неблагоприятных условиях хранения на протяжении очень долгого времени. Проводились исследования, что через пять лет в них не обнаруживали никаких признаков порчи. Возможно, и дольше, но у исследователей кончилось терпение… или финансирование.
– Ну что ж, под вашу, доктор, ответственность, – поджала губы Фа.
И довольный Ник вместе с выбежавшим из корабля Шафраном потащили ящики по трапу.
Дальше всех ждали ещё восемь дней полёта до Оранжевой. Заполняли эти дни то и дело устраиваемые собрания, лекции и занятия. Раскрасневшаяся от волнения Арина увлеченно рассказывала про климат планеты, на которой им предстояло провести почти год (судя по её рассказу, не очень вдохновляющая перспектива). Кастел знакомил слушателей с устройством и функционированием скафандра, без которого им будет не выйти за порог базы (Мигеля особенно впечатлила возможность пить и есть, его не снимая). Инка специально для неискушённых в геологии устроил настоящую лекцию, невинно именовавшуюся «обзорной». Засыпав пришедших терминологией (Мигель потом не раз слышал, как строители соревновались в мотивирующих конструкциях из синклиналей, дислокаций, интрузий и денудаций), главный геолог даже не заметил, как не досчитался половины «студентов».
Слушатели Мигеля тоже оказались не очень благодарными. Точнее, один слушатель. Демонстрируя приёмы сердечно-лёгочной реанимации на виртуальном манекене, он прекрасно слышал доносившееся из занятого самой молодой частью коллектива угла бухтение мельхиорца, перемежаемое хихиканьем Кристины и недовольным шиканьем Арины.
После окончания занятия, выходя из столовой, Хидео, уже не скрываясь, в полный голос возмутился:
– Нам обещали в пути свободное время, а в итоге тратим его на полную ерунду!
Мигель только вздохнул. Он мог бы рассказать молодому технику, что бездеятельность в тесноте чревата как минимум конфликтами, а им ещё год работать бок о бок в не самых курортных условиях. Или о том, что никакие знания и навыки не будут лишними. Или о чём-нибудь ещё, столь же правильном и очевидном. Но он уже успел заметить, что дело тут вовсе не в посягательстве на свободное время, а в нём самом.
Чем ближе была цель полёта, тем сильнее всеми, независимо от специальности, возраста и стажа, овладевало нетерпение.
– Док, сколько же можно! Хоть ты им скажи, что мы тут скоро кусаться начнём!
К фамильярности Мигель относился терпимо, но в исполнении остановившего его посреди коридора Альфредо Лиамма она отчего-то выглядела особенно неприятно.
– Два дня, как прибыли на орбиту, а всё никак не сядем! Они там что, как управлять посадочными двигателями забыли?
Повторять общеизвестное и не раз проговоренное, что нужно найти подходящее место для безопасной посадки и строительства базы, для чего необходимо получить снимки планеты хотя бы в первом приближении, а на это требуется время, Мигель не стал, вместо этого пожал плечами:
– Вопрос не в моей зоне ответственности, лучше обратитесь к вашему руководителю, она вам скорее ответит, когда ждать посадки.
– О, а это мысль! Пусть Глория очарует капитана, и уговорит его сесть побыстрее!
Это тоже было неприятно: руководителем второй полевой партии, к которой приписали Альфредо, была молодая женщина Глория Келл, и, обращаясь к ней, геолог проявлял исключительную вежливость и уважительность, но стоило ей покинуть пределы его зрения…
Хотя, конечно, Глория могла бы очаровать кого угодно, если бы пожелала хоть ненадолго изменить присущей ей холодности и отстранённости. Изящная фигура, чёрные волосы, ярко-голубые глаза – Мигель не раз наблюдал, как при её появлении разговоры смолкали сами собой. Но она не замечала никого вокруг, сосредоточившись исключительно на рабочих вопросах и не позволяя хоть чуть-чуть уйти в личные. Кажется, в составе экспедиции у неё не было даже приятельниц.
– Доктор Мозели, Альфредо, идите сюда, объявлен общий сбор! – выглянув из дверей столовой, позвал Ник.
Идя к дверям, Мигель порадовался, что негласно закреплённое за ним место в столовой было далеко от обычного места Альфредо, так что неприятный разговор можно было не продолжать.
Зато, проходя мимо компании молодых людей – техников и строителей, он невольно услышал кусок другого не очень приятного разговора.
– Ты, наверное, со своей Мельхиоры «зайцем» летел, в грузовых трюмах? – с претензией на язвительность интересовался Зак Питерс из команды строителей.
– Нет, – с подкупающей искренностью ответил техник-мельхиорец, – обычным пассажирским рейсом, тогда они летали где-то раз в месяц. Билет мне, правда, покупали вскладчину соседи с половины континента, но у нас это обычное дело.
Подобрать уничижительный ответ строитель не смог и сделал вид, что его внимание отвлекло пришедшее на коммуникатор сообщение.
Мигель вздохнул. Звёздная Конфедерация, уроженцем которой был Зак, провела качественную пропагандистскую кампанию среди своих граждан, чтобы в них ненароком не зародилась даже искорка сочувствия к «сепаратистам» – мельхиорцам. С другой стороны, Зак выдавал свои, как он считал, остроты без особого убеждения, скорее, по привычке, а вот его начальник Лиард Маккензи смотрел на «мутанта» (мельхиорцы отличались характерной внешностью, самыми яркими чертами которой были белые волосы и меняющие цвет от чёрного до голубого глаза) с явной неприязнью и отвращением. Да, непросто им будет. Хотя строители по плану на базе должны появляться нечасто…
– Те, кто устал ждать, могут радоваться, – вместо приветствия сказала, войдя в столовую, Фа. –
