Эмма, возможно, списала бы это на волнение новой знакомой, если б Вирджиния, манерничая и ковыряясь вилкой в еде, не шептала при этом Джайлзу так, чтобы другие услышали: мол, как же в Глостершире трудно найти приличную домашнюю прислугу. К удивлению Эммы, у Джайлза эти замечания вызывали лишь улыбку, возражать ей он даже не пытался. Эмма уж было собралась сказать что-то, о чем впоследствии наверняка пожалела бы, когда Вирджиния объявила, что устала после такого долгого дня и хотела бы отдохнуть.
Наконец она поднялась и в сопровождении Джайлза удалилась. Эмма прошла через комнату для рисования, налила себе добрую порцию виски и опустилась в ближайшее кресло.
– Бог знает что подумает мама о леди Вирджинии.
Гарри улыбнулся:
– Не так важно, что подумает Элизабет. У меня такое чувство, что Вирджиния продержится не дольше, чем остальные подружки Джайлза.
– А вот я не так уверена. Но что озадачило меня, так это чем ее заинтересовал Джайлз. Совершенно очевидно: она не влюблена в него ни капли.
В воскресенье днем после ленча Джайлз и Вирджиния уехали обратно в Лондон. Эмма быстро забыла о дочери графа Фенвика, поскольку пришлось заняться проблемой куда более насущной и неотложной. Еще одна няня подала заявление об уходе: она обнаружила в своей постели ежа, и это переполнило чашу ее терпения. Гарри в душе даже посочувствовал бедной женщине.
– Совсем не помогает то, что он единственный ребенок, – вздохнула в тот вечер Эмма, уложив наконец сына спать. – Все дело в том, что ему просто не с кем играть.
– Меня, например, это никогда не заботило, – проговорил Гарри, не поднимая глаз от книги.
– Твоя мама рассказывала, что ты был сущим наказанием, пока не пошел в школу Святого Беды. К тому же в этом возрасте ты больше времени проводил на судоверфях, чем дома.
– Так ведь и он уже скоро пойдет в школу Святого Беды.
– А до тех пор что мне делать, по-твоему? Каждое утро отвозить его на верфи?
– Неплохая идея.
– Дорогой мой, пожалуйста, будь серьезен. Если б не Старый Джек, ты бы до сих пор работал там.
– Верно, – сказал Гарри и поднял бокал за великого человека. – Но что же нам с этим делать?
Эмма так долго собиралась с ответом, что Гарри решил, будто она заснула.
– Может, пришло время нам завести второго ребенка.
Ее ответ застал Гарри врасплох. Он закрыл книгу и внимательно взглянул на жену: не ослышался ли он.
– Но я полагал, что мы договорились…
– Договорились. И прежнее решение в силе, но не вижу причины, почему бы нам не взять приемного ребенка.
– С чего это ты вдруг, милая?
– Я все думаю о той маленькой девочке, которую нашли в кабинете моего отца в ночь, когда он… умер, – Эмма не смогла заставить себя выговорить слово «убит», – и о вероятности того, что она может быть его дочерью.
– Но доказательств этого нет. Как бы то ни было, где мы будем искать ее спустя столько лет?
– Я приняла решение проконсультироваться с известным автором детективов и спросить его совета.
Прежде чем ответить, Гарри хорошенько все взвесил:
– Полагаю, Уильям Уорик рекомендовал бы тебе попытаться найти Дерека Митчелла.
– Но ты же, конечно, не забыл, что Митчелл работал на моего отца и уж точно не стремился всей душой защищать наши интересы.
– Согласен, – сказал Гарри. – И именно поэтому я бы спросил совета у него. В конце концов, этот человек – единственный, кто знает, где собака зарыта.
Они договорились встретиться в отеле «Гранд». Эмма пришла несколькими минутами раньше и выбрала кресло в углу холла, где их не могли подслушать. Ожидая, мысленно повторила все вопросы, которые собралась задать детективу.
Мистер Митчелл вошел в холл, когда часы пробили четыре. Со дня их последней встречи он немного располнел и в волосах его прибавилось седины, но хромающая походка была все так же узнаваема. У Эммы мелькнула мысль, что он скорее похож на банковского менеджера, чем на частного детектива. Митчелл сразу же узнал Эмму, поскольку направился прямо к ней.
– Очень рад видеть вас снова, миссис Клифтон.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказала Эмма, успев по думать, нервничает ли он так же, как она сейчас, и сразу перешла к делу. – Мистер Митчелл, я попросила вас о встрече, потому что мне понадобилась помощь частного детектива.
Митчелл беспокойно поерзал на стуле.
– Во время нашей последней встречи я пообещала, что верну остатки долга моего отца перед вами…
Так начать ей посоветовал Гарри. Он предположил, что это заставит Митчелла понять серьезность ее намерений. Эмма раскрыла сумочку, достала конверт и протянула Митчеллу.
– Благодарю, – тот не скрывал удивления.
Эмма продолжила:
– Вспомните: в тот раз мы говорили о ребенке, которого нашли в корзине в кабинете моего отца. Уверена, вы помните: старший детектив Блейкмор, расследовавший это дело, сообщил моему отцу, что местные власти передали девочку в приют.
– Это обычная процедура, поскольку родственники не объявились.
– Да, об этом мне уже известно, и только вчера я говорила с ответственным лицом в городском совете, но он отказался сообщить мне нынешнее местонахождение девочки.
– Очевидно, таковым было предписание коронера, проводившего дознание: защитить ребенка от любопытных журналистов. Но это не значит, что не существует способов выяснить, где она.
– Рада слышать… – Эмма чуть помедлила в нерешительности. – Но прежде чем мы перейдем к этому, я должна знать наверняка, что девочка является дочерью моего отца.
– В этом, миссис Клифтон, нет никаких сомнений.
– Почему вы так уверены?
– Я готов предоставить вам все подробности, однако они могут вас… расстроить.
– Мистер Митчелл, едва ли вам удастся поведать мне о моем отце нечто такое, что способно меня удивить.
Несколько секунд Митчелл молчал. Наконец он заговорил:
– Когда я работал на сэра Хьюго, он, как вы, наверное, знаете, обитал в Лондоне.
– Если быть точнее – он сбежал туда в день моей свадьбы.
Митчелл оставил ее замечание без комментариев.
– Приблизительно год спустя он начал жить с мисс Ольгой Пиотровска на Лоундес-сквер.
– Каким образом это могло быть отцу по карману, ведь мой дедушка оставил его без гроша?
– Никаким. Прямо говоря, он не просто проживал с мисс Пиотровска, но жил за ее счет.
– Не могли бы вы что-нибудь рассказать об этой леди?
– Могу, и довольно много. Полячка по происхождению, бежала из Варшавы в тысяча девятьсот сорок первом, сразу после ареста родителей.
– В чем состояло их преступление?
– В том, что они были евреями, – без всяких эмоций ответил Митчелл. – Ей удалось пересечь границу с кое-какими фамильными сбережениями и перебраться в Лондон, где она сняла квартиру на Лоундес-сквер. Вскоре после этого она познакомилась с вашим отцом на вечеринке, устроенной их общим другом. Несколько недель он ухаживал за леди, а затем переехал к ней на квартиру, дав ей слово, что они поженятся, как только он получит развод.
– Я сказала, ничто не удивит меня. Я ошиблась.
– Дальше еще хуже. Когда умер ваш дедушка, сэр Хьюго тут же бросил мисс Пиотровска и вернулся в Бристоль, дабы заявить свои права на наследство и место председателя правления «Пароходства Баррингтонов». Однако незадолго до этого он обворовал свою сожительницу, лишив ее драгоценностей и нескольких ценных полотен.
– Если это правда, почему его не арестовали?
– Арестовали. И вот-вот должны были предъявить обвинения, однако его сообщник Тоби Данстейбл, который выдал соучастников, в ночь перед судом покончил с собой в камере.
Эмма опустила голову.
– Может, мне не стоит продолжать, миссис Клифтон?
– Стоит. – Эмма поглядела ему в глаза. – Я должна знать все.
– Мисс Пиотровска была беременна, однако ваш отец не знал об этом, когда возвратился в Бристоль. Она родила девочку, в свидетельстве о рождении которой было записано имя Джессика Пиотровска.
