Бо был сыном одного из братьев Винсент, который жил дикой жизнью до тех пор, пока не разбился на своем мотоцикле. Бо учился в первом классе, когда это случилось. Я помню, в течение нескольких месяцев, его красные от слез глаза. Он мог выскользнуть из своего фургона и прийти ко мне посреди ночи. Я вылезала из окна и, мы вместе сидели на моей крыше, думая, чтобы мы могли сделать, чтобы ему стало легче. Как правило, эти идеи приводили к серьезным проблемам, из которых Соейр нас вытаскивал.
Сойер был сыном хорошего брата Винсент, который был старше того на два года. Он учился в юридической школе и сделал состояние на защите среднего Джо от страховых компаний. Город любил Харриса Винсента и его красавицу, ходящую в церковь, члена юниорской лиги, играющую в теннис, жену Саманту Винсент, и конечно его талантливого такого американского старшего сына.
Этот город не был большим, как и любой другой южный городок, мы знали о делах каждого. Их прошлое было известно. Прошлое их родителей не было секретом. У вас не было секретов в Груве, штат Алабама. Это было не возможно, ну, кроме, может быть там, на поле. В тенях пекановой рощи, которая окружала Открытое поле, где мальчики Мейсон устраивали свои знаменитые вечеринки, я уверена, было много секретов. Это было единственным местом, где старые леди не могли наблюдать за тобой, со своих крылечек, а единственные глаза вокруг тебя были заняты собой настолько, что вряд ли могли принести тебе вред или заметить тебя.
Протянув руку, я взяла фотографию, которую Сойер обрамил в рамку и дал мне, на ней были мы на вечеринке в поле, в прошлом месяце. Его добрая улыбка и яркие голубые глаза заставляли меня чувствовать себя виноватой. Я, правда, не делала ничего не правильного. Я просто упустила тот факт, что помогла Бо добраться до дома в целости и сохранности, прошлой ночью. Я должна была сказать ему. Поставив фотографию на место, я встала и пошла переодеться. Моя Бабуля вернулась из Саванны, где навещала свою сестру. Я устроилась волонтером в дом престарелых, чтобы чаще навещать ее. Завтра, когда я буду писать письмо Сойру я расскажу ему об этом, что я пошла туда волонтером в дом престарелых, чтобы видеть и его бабушку. Ему это понравится.
Я сделаю два добрых дела за день, посещу бабушку Винсент, и съезжу к Бабуле. Мне не терпелось увидеть ее. Я всегда скучала по ней, как сумасшедшая, когда она уезжала. Когда Сойер и Бабуля уезжали, я чувствовала себя одинокой. Но теперь она вернулась.
В ту минуту, когда закрылась дверь моей машины, Бабуля открыла дверь и вышла, держа в руках высокий стакан сладкого чая со льдом. Её белокурые волосы едва касались плеч, и я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Мы спорили с ней по поводу того, что ей нужно подстричься до того, как она уедет. Потому, что для человека ее возраста, они были слишком длинные. Я так и сказала ей, но она отмахнулась от меня, так будто бы я не знала, о чем говорю. Думаю, она изменила свое мнение. Искорки в ее зеленых глазах подсказывали мне, что она знает, о чем я думаю.
— Ну, посмотрите-ка, кто решил остановиться и навестить свою бабулю. Я уже начала сомневаться, если бы ты не приехала, пришлось бы высылать письменное приглашение, — поддразнивала она. Я засмеялась и поднялась по лестнице, чтобы обнять ее.
— Ты лишь вчера приехала домой? — спросила я. Она принюхалась к моей рубашке, а потом отстранилась и посмотрела на меня.
— Пахнет так, как будто кто-то остановился около дома престарелых, чтобы навестить бабушку своего приятеля, до того, как она сама придет.
— Да, прекрати. Я дала тебе время выспаться. Я знаю, путешествия не легко тебе даются.
Она взяла мою руку и подвела меня к качелям, на крыльце, на которые мы и сели. Бриллианты на нее пальцах, блестели в лучах солнца. Её рука, которая до этого держала холодное стекло, коснулась теперь моей руки.
— Вот, выпей это. Я налила это сразу, когда увидела, как твоя машина тащится по дороге.
Я могла расслабиться. Это Бабуля. Она не ожидала от меня, что я буду идеальной. Она просто хотела, чтобы я была счастлива.
— Так, ты говорила, что твой бойфренд уехал, с тех пор ты весело проводила время с каким-нибудь симпатичным парнем, пока его не было?
Я поперхнулась своим чаем, и покачала головой, при этом у меня начался кашель. Как так получается, она всегда знала что происходит, когда, никто еще, ничего не сделал?
— Ну, и кто он? Он заставил тебя выплюнуть чай, который теперь на моих коленях. По крайней мере, я хочу знать имя и некоторые детали.
Качая головой, я повернулась, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Да нет никого. Я подавилась чаем потому, что ты задала мне такой безумный вопрос. Зачем мне обманывать Соейра? Он идеален, Бабуля.
Она сделала так "хммммм" потянулась и похлопала меня по ноге.
— Ни один мужчина не идеален, детка. Ни один. Даже твой папочка. Несмотря на то, что он думает, что идеален.
Она всегда шутила над папой, который был пастором. Он был "адски ужасен" когда рос, по ее словам. Когда она рассказывала мне истории о нем, когда он был ребенком, ее глаза светились. Иногда я могла поклясться, она скучает по нему "прежнему".
— Сойер, так же идеален, как неоспоримый факт.
— Ну, я этого не знаю. Я ехала по Лоурис, сегодня утром, и его кузен Бо косил их лужайку. Она сделала паузу и покачала своей головой с большими зелеными глазами.
— Девочка, не один парень города и в подметки не годится Бо, когда он без рубашки.
— Бабуля! Я шлепнула ее ладонью, в ужасе, что моя бабушка восхищается видом Бо без рубашки.
Она рассмеялась.
— Что! Я старая, Эштон, детка, но не слепая.
Я знала, как Бо выглядит без рубашки и, вспотела. Я чуть не попала в аварию, когда проезжала мимо Гринов, когда он косил лужайку, и был без рубашки. Было сложно не засмотреться. Я убеждала сама себя, что я рассматривала татуировки на его ребрах, но конечно же, я знала правду.
— Я не только выгляжу старой женщиной. Я еще и одна из тех, достаточно честных, чтобы признать это. Другие нанимают мальчиков, которые бы косили их траву, только для того, чтобы сесть и глазеть на них, из своего окна.
Вот, за что я люблю свою Бабулю. Она всегда заставляет меня смеяться. Она принимала жизнь такой, какая она была. Она не притворяется, и не важничает. Она была просто Бабулей.
— Я даже не представляю, как Бо, выглядит без рубашки, — соврала я, — я не знаю ничего о нем, кроме того, что он одна большая проблема.
Бабуля цокнула языком и ногой пихнула нас.
— Неприятности могут повеселить. Узость и ограниченность — вот что делает жизнь скучной и утомительной. Ты молода, Эштон. Я не говорю, что ты должна убежать и испортить свою жизнь. Я просто хочу сказать, что душе нужна встряска, время от времени.
