>>
— Привет, зайка! Как дела?
Воскресенье, родительский день. Крошка Лили показывает ему своих кукол. Он не очень хорошо разбирается в платьях — чертовы колбочки, этот зелено-желтый — вероятно, розовый?..
Лили не обижается. Она смеется над глупым папой. Она учит его отличать одну куклу от другой, и он старательно повторяет имена. Ему нравится, что ей это нравится.
За Лили — аквамарин и берлинская лазурь, кобальт и цвет «Воды пляжа Бонди». За Лили — Индийский океан.
Она убирает выгоревшую до белого прядь волос за ухо. У нее не дрожат руки, но она все еще очень часто моргает.
Через пятнадцать минут в кадре появляются бедра Софи. Карл видит тонкую полоску незагоревшей кожи по самому краю грязно-желтого купальника, который наверняка — красный. Софи наклоняется к дочери:
— Иди собирать вещи.
— Папа, мы поедем смотреть на черных попугаев! Представляешь?
— Представляю, — отвечает Карл. — Расскажешь завтра?
— А ты точно не приедешь? — уточняет Лили.
Карл смотрит на Софи, Софи смотрит на него. Глаза у нее темные-серые, почти черные. Как крылья черных попугаев.
— Нет, зайка, — говорит Карл. — Лучше привези мне ракушку.
— Хорошо! — говорит Лили.
— Это запрещено! — вместе с ней говорит Софи. — Ты же знаешь.
Софи гладит Лили по голове. Волосы топорщатся и не желают лежать ровно. Пушатся.
— Смешно это слышать, — говорит Софи. — От тебя.
Карл смеется. Лили машет ему рукой и исчезает за пределами экрана. Софи провожает ее взглядом и говорит:
— Ты совсем седой стал. И, судя по всему, не просыхаешь.
Карл пожимает плечами. Он вспоминает, как палеонтолог попытался провезти в своей ручной клади кости тираннозавра. Останкам было примерно 70 миллионов лет — и служба безопасности аэропорта обнаружила их на рентгене.
Софи закусывает губы и смотрит на него снизу вверх. Перебирает волосы руками. На ее правой руке нет кольца — нет даже светлой полоски.
Иногда Софи присылает ему фотографии. Ее ночные смски могут начинаться со слова «помнишь, как мы…».
И в богатстве, и в бедности.
Но это больше ничего не значит.
— Как она? — спрашивает Карл.
— Следующая процедура через неделю. Мне нужно еще сто тысяч, — отвечает Софи. — Переведешь, как обещал?
— Ты же говорила, через месяц…
— Карл! — В ее голосе смесь возмущения и обиды. Он снова не оправдал ее ожидания.
Софи вздыхает и объясняет:
— Надо делать сейчас, чтобы закрепить эффект. Ты же видел, ей намного лучше.
Если эта чертова поставка не состоится, ему придется закрыть накопительный счет. Заложить квартиру.
Как же ему нравятся тихие воскресенья с головной болью по утрам.
— Конечно, — отвечает Карл, и они прощаются.
Он сворачивает вирт-экран.
>>
Дейдре как всегда — в черном и белом. Иногда Карлу кажется, что ей просто не сказали, что есть другие цвета. У нее черные волосы, черные очки, черный плащ, черные брюки и белая футболка. Различаются только фактуры: пластик, экокожа, хлопок, шелк.
И золотистый пластиковый кейс без опознавательных знаков.
Дейдре идет по кафельному полу, широкие каблуки черных ботильонов почти беззвучны.
Она подходит к Карлу и говорит:
— Привет.
— Привет, — отвечает он.
Она улыбается одними губами. Фамилия Дейдре — Чун. Она родилась в Гонконге, где у многих английские имена. Она могла бы быть Мэри или Ниной, или Линдой, но стала Дейдре.
— Объяснишь мне что-нибудь?
Если образцы будут уничтожены, юристы «Стерны» превратят Карла в кивающего медвежонка с пожизненным корпоративным контрактом. Что будет, если он не согласится на предложение «Байоворкс», ему пока не понятно.
Но точно не то, что хотелось.
— Ага, в деталях, — отвечает Карл. — Прямо здесь. Конечно.
Дейдре фыркает и идет за ним на подземную парковку.
Трекер показывает, что выбранный мотоцикл стоит совсем рядом со стоянкой мопедов. Мопеды разноцветные, но Карл видит только желтый, грязно-желтый, серо-желтый серый и синий. Оттенков синего он различает больше, чем многие, но этот цвет не слишком популярен.
Мопеды разбирает большая группа людей с дредами в полосатых беретах — снова желтый, желтый, серый; желтый, желтый, серый.
Карл протягивает Дейдре шлем — черный углепластик. Она отдает ему кейс. Перекидывает ремешок своей сумки через плечо, закручивает волосы в пучок и забирает шлем. Делает крошечный шаг назад и запинается за раздолбанный бордюр, начинает заваливаться назад, прямо на встречу бешеному мопеду. Карл подхватывает ее рукой под спину и отодвигает от дороги.
Мопед заливается гудками, люди в полосатых беретах улюлюкают.
— Спасибо, — говорит Дейдре и захлопывает забрало.
— Угу, — отвечает Карл и протягивает ей кейс, а потом надевает шлем сам. В отличие от Дейдре он никуда не заваливается и не обо что не спотыкается.
Через двадцать минут езды по раскаленному Бангкоку Карл понимает, что забыл про перчатки. Солнце жжет тыльную сторону ладони, и на следующем перекрестке он пытается прикрыть их, натянув рукава худи. Теперь солнце издевается только над костяшками, а движения начинают причинять боль.
Дейдре обнимает Карла. Между ее животом и его спиной — металлический чемодан. Карл думает, что ему стоило бы оставить чемодан в кафе «Венский меланж». Он не знает, что там внутри, но служба безопасности аэропорта могла бы потренироваться.
Дейдре перехватывает ладони у него на животе. Карл думает, что он растолстел.
Они оставляют мотоцикл на парковке торгового центра. Вирт-браслет снова вибрирует. На экране сообщение с незнакомого номера:
Можете просто прислать фотографию того, что внутри. Двести тысяч. Мы обещаем обеспечить конфиденциальность.
Руки у Карла красные и почти светятся в полумраке. Судя по сообщению, Дейдре проскользнула через досмотр, а софт Тони до сих пор работает, и «Байоворкс» до не может его отследить.
Тик-так, тик-так, сколько времени у них еще есть?
Они идут рядом вдоль шумной Плоенчит роуд — Карл ближе к проезжей части, Дейдре рядом с правым плечом. Она ни о чем не спрашивает. Карл прячет руки в карманы, но ткань брюк слишком жесткая и причиняет еще большую боль. Он кривится и вынимает ладони.
Через пару минут Карл показывает ей на антикварный магазин. У черного слона на входе нет одного бивня, а уши покрашены золотом. Дейдре смотрит на Карла, потом снова на слона. Карл открывает дверь и приглашает ее пройти внутрь. Оглядывается в поиске слежки, не замечает ничего необычного, но это его не утешает.
>>
Внутри магазина полумрак. Внутри пахнет дешевыми сандаловыми палочками. Со всех сторон на Карла пялятся деревянные животные: многоголовые слоны, крокодилы, панды. Качаются голограммы японских бумажных фонариков.
Девушка на входе улыбается и начинает щебетать по-английски. Карл улыбается и поднимает руку
