— Выбирайте сами. Гостевые комнаты для всех одинаковы.
Элерин жалобно посмотрела на брата:
— Сах, я с тобой.
— Там одно ложе, — предостерег ее дух.
— А еще одно поставить можешь? — спросил ашурт.
— Если господин прикажет.
— Приказываю, — немедленно отозвался Сантилли.
— Ты не мой господин, — возразили ему.
— А ты ничего не говорил про своего. Напомнить? — вкрадчиво поинтересовался демон.
— Словоблудие оставь для договоров, — усмехнулся невидимка, — А у меня один хозяин.
— Понятно, — с сожалением вздохнул ашурт, — Но спросить-то ты можешь?
— Безмятежности от вас не будет, — посетовал Хью, — Для особо вздрагивающих можно устроить смежные покои.
— А можно без двери? — робко попросила Элерин, — То есть дверь пусть будет, но без нее.
— Хью, перевожу, — развеселился Санти, — это должен быть обычный дверной проем, вход-выход.
— Я понял, — проворчал дух, — Не поглупел от одиночества.
Комнаты оказались просторными, неожиданно нарядными и яркими. И обычными, что обрадовало Элерин, но разочаровало демонов. С удобной привычной мебелью, встроенными шкафами и полупустыми стеллажами для книг. С огромными окнами с видом на цветущий сад. В ванной стояли разноцветные бутыльки-баночки и висели полотенца и халаты, в гардеробной — запасная одежда.
— Хью, — Сантилли завертел головой, выискивая духа, — А тебе сюда можно заходить?
— Если позовешь, — ответил тот, — Находиться здесь постоянно — есть неприличное.
Через полчаса их пригласили в желтую гостиную, находящуюся этажом выше.
Свет заливал большую комнату через прозрачный купол, заставляя вспыхивать светло-желтые стены редкими искорками. По периметру росли деревца с нежно-зеленой листвой, а на полу лежал огромный травяной ковер, затканный красными и желтыми цветами. Учителя уже ждали их за сервированным пустыми тарелками столом.
— Вардис, — спросил ашурт, заходя, — а сколько всего этажей?
— Столько, сколько мне надо, — иронично ответил темный, — Хью пожаловался, что вы отказались от ванной.
— Ну, не успели, — вздохнул Сантилли, — Зато мы руки помыли.
Темный хмыкнул и показал головой на стулья.
— Ты бы еще младенцев в ученики взял, — начал ворчать дух, — И то спокойнее бы было.
Вардис переплел пальцы над столом, и тот сразу замолчал.
Гости с удивлением наблюдали, как сами собой появляются блюда. Одно из них подъехало по скатерти к Элерин, и она опасливо убрала руки на колени.
За обедом уточнили расписание, добавив к уже привычному совместные тренировки новоявленной триады.
— А жить когда? — спросил озадаченный Сах Ир.
— Живи, кто ж мешает? — ответил темный, невольно копируя учеников.
— Между вздохами, — пояснил неунывающий ашурт, — Хью, это как называется? — он кивнул на незнакомое кушанье.
— В отличие от вас, — обиделся Сах, — я — человек, и мне надо несколько больше времени на сон.
Маярт, подумав, сократил некоторые собственные предметы. «Потом наверстаем, — подумал он, — Если победим, — и тут же себя поправил, — Когда победим».
В замке был сад. Настоящий. Под открытым небом. С настоящим ветром, поющими птицами и огромными бабочками, которые Лас сначала принял за цветы. Здесь демоны проводили утренние разминки, потом спускались в фехтовальный зал.
К этому времени просыпались остальные и собирались на завтрак. После него шли занятия по интересам, как в шутку выразился Вардис, обед и совместные тренировки триады. Для этого они снова поднимались наверх, но сада уже не было. Огромная каменная равнина, ровная, как не накрытый стол и такая же пустая.
В первый раз демоны удивленно огляделись и сразу атаковали учителя вопросами. Но тот лишь загадочно улыбнулся и промолчал. Ашурт возмутился несправедливостью, но скоро забыл про это. Вардис сдержал когда-то данное себе слово и начал драть с учеников девять шкур, после чего они поняли, почему эти тренировки поставили последними. Лас думал, что самостоятельно спуститься по лестнице он не сможет, и был удивлен, увидев двери жилых комнат.
Раз в дне недели их отпускали на все четыре стороны. В первые же выходные ученики дружно рванули в Парк и провели там весь день и почти всю ночь. Вернулись они под утро довольные и счастливые и проспали до обеда.
Постепенно привыкли к многочисленным чудесам, вечно ворчащему Хью и обилию говорящих предметов. Элерин больше испуганно не вздрагивала и начала потихоньку спорить с невидимым смотрителем. Тот бурчал, но с удовольствием откликался — соскучился по живому общению.
Через два месяца Вардис решил попробовать вызвать духов-защитников.
— Не торопимся? — с тревогой спросил Маярт.
— Они готовы уже давно, — возразил темный.
— Готовы вызвать, но не подчинить.
— А мы на что? — деланно удивился демон, — Ласайента не верит, что у него получится. Чем дольше тянем, тем хуже.
Разговор происходил в кабинете Маярта во дворце Рашида. Магу не было резона переезжать к дэи вэ, и девочка быстрее привыкнет к новой жизни и чудесам, порталам в том числе.
— Хочешь поддержать?
Демон задумчиво кивнул:
— Надо поговорить с ним серьезно, вернее сказать, с ней. Девочка должна больше находиться в истинном теле. Ей не хватает уверенности. И мне не нравится то, что Сантилли разделяет ее на две части, но воспринимает больше, как мужчину. Самооценке йёвалли это сильно вредит. В следующие выходные я ставлю условие: за порог замка выйдет девочка в женской одежде или она сидит дома. И Маярт, попроси своих обращаться к ней соответственно. С этими метаниями личности надо прекращать.
— А зачем ждать выходных? — маг побарабанил пальцами по столу, заваленным книгами и свитками, — Условие можно поставить хоть сегодня, хоть завтра, чем раньше, тем лучше. Толку от двух дней, если большую часть времени Лас — мужчина? Сказать, чем это может кончиться?
— Они вернутся к тому, от чего когда-то ушли, — покачал головой темный, — А ашурт сделает для друга все, что тот попросит. Даже себя сломает, но сделает. И мы потеряем триаду, а они друг друга. Это очевидно. Жаль, но на него придется надавить силой договора, тем более, что у них есть еще и свой. Воспользуемся этим.
Разговор с Ласайентой вышел жаркий, но свою точку зрения Вардис отстоял, чему был безмерно удивлен. В результате за обедом все имели удовольствие лицезреть угрюмую йёвалли. Близнецы, заранее предупрежденные Маяртом, отнеслись к этому по-разному. Сах — совершенно невозмутимо, Элерин — с детским недоумением и восторгом, наивно полагая, что теперь у нее появилась подружка и единомышленница.
